Александр Крестинский - Маленький Петров и капитан Колодкин Страница 23

...В школе шел ремонт. Рабочие в комбинезонах белили, красили, мыли... Он подымался по лестнице и вдыхал запах свежей краски.

Дверь в пионерскую распахнута. Остановился на пороге. Увидел незнакомую девушку в тренировочном костюме. Закатанные до колен брюки, косынка на волосах... Она стояла в странной нерешительной позе около стены, опустив руки с тряпкой. В комнате все вверх дном...

Она повернулась, и Маленький увидел на лице ее испуг.

- Мальчик, чего тебе?

- Я просто так...

- Заходи. - Кивнула в угол: - Я паука там увидела.

- Паука? - Маленький шагнул в комнату. Серая паутина, вороха бумаги...

- Вот решила сделать генеральную! - сказала девушка. - Потом окна вымою, занавески повешу. Тебя как зовут?

- Леня. Леня Петров.

- А меня Рая. Я новая вожатая.

Вожатая! Вот оно что...

- Ох, до чего ненавижу этих насекомых! Ужас! Ты спешишь?

- Нет.

- Поможешь? А то не управиться. Воду носить далеко.

Маленький работал с удовольствием. Никогда так не работал. Таскал ведра со второго этажа, выносил мусор, двигал мебель, отворял окна, которые, наверно, года три не открывались по-настоящему.

- Терпеть не могу, когда грязь. Я в Рыбецке работала. Уберу, вымою все блестит! Я сяду и песни пою... Ты петь любишь? Ты откуда?

И Маленький стал ей рассказывать - сбивчиво, перебегая от одного к другому, чувствуя, что говорит непонятно, и не в силах остановиться - про Старгород, про Алешу, про Рыбачий, про Осадчего Семена, Григория Ивановича, Гви, Федю...

И еще - про капитана. То, что услышал ночью на катере.

Почему он стал все это ей рассказывать? Ей - совершенно незнакомому человеку. Он над этим не задумывался. Захотелось - и стал рассказывать. Вот с Каштановым было иначе. Вчера Маленький решил открыть ему тайну рассказать про капитана. И что Каштанов? "Хе, - махнул он рукой, - не пустят его врачи..." Маленький вспомнил Литвинова с теплохода "Очаков", и не захотелось ему больше разговаривать с Каштановым.

А эта Рая - совсем другое дело. Она так умела, так хотела слушать! Не делала вид, что слушает, не кивала с притворным вниманием, а переживала, смеялась, хмурилась, хохотала, задумывалась...

Одного только не рассказал ей Маленький: про горн. Зато чем дальше, тем все упорнее думал: "Надо пойти и принести. Сейчас же... Пойти и принести".

...В это самое время на другом конце города произошло нечто - ничего особенного, просто "нечто", что до поры до времени не имело никакой связи с Маленьким Петровым и его делами.

В момент, когда Маленький решил: "Надо пойти и принести", - на другом конце города, на пятачке около крепости остановился экскурсионный автобус. Обыкновенный пропыленный "Икарус", из тех, что десятками проносились через Усть-Верею каждый день, оставляя на пятачке облако бензинных паров, конфетные бумажки и окурки.

И остановка у него самая обычная - десять - двенадцать минут, не больше. Поразмяться, проветриться пассажирам на долгом и утомительном пути из одного красивого города, где весело отдохнули, в другой огромный и красивый город, где ждут дом и работа...

И в тот момент, когда Маленький сказал новой вожатой: "Я скоро вернусь. Ты не уйдешь?" - и она ответила: "Нет, не уйду..." - в этот самый момент двери "Икаруса" распахнулись, и на пятачок высыпали люди в праздничных одеждах, чуть-чуть сонные после долгой и тряской дороги.

Среди пассажиров были двое молодых людей. В пиджаках с разрезом, в белых рубашках, при галстуках, несмотря на жаркий день, в туфлях, припорошенных сланцевой пылью. Напевая модную песенку, они пошли в крепость.

...А в этот момент Маленький, тоже напевая, выбежал из школы и веселым размашистым шагом направился туда же, в крепость, к старой башне.

...Один из молодых людей блондин. Другой - брюнет. Брюнет вскочил верхом на мортирку, стоящую около крепостной стены, и закричал: "Огонь! Пли..." Блондин стоял поодаль, иронически улыбаясь.

Потом брюнет остановился перед щитом с надписью: "Опасно для жизни!" и, недолго думая, перевернул щит чистой стороной. После этого он легко перепрыгнул через ограждение и направился к башне. Блондин остановился около щита и перевернул его прежней стороной.

...Маленький Петров прошел мимо Дворца пионеров, заглянул в окна кают-компании, но там было сумрачно и неподвижно. Он посмотрел в глубину комнаты, где тускло поблескивали приборы, смотрел долго, пристально пытаясь разглядеть на полке свою яхту. И, уже собираясь уходить, заметил записку, приклеенную хлебом к стеклу: "Уехал в Рыбецк. Вернусь в четверг".

Значит, в Рыбецк. Уехал все-таки. И почерк как у самого худого ученика. Хоть бы его врачи не пропустили! Хоть бы не пропустили!..

А если пропустят все-таки?.. Приедет, дверь заколотит, на окна ставни - и прощайте, не скучайте!..

Маленький увидел под ногами камень, подумал: "Звездануть бы в стекло...", а потом с силой поддал его ногой, так что больно стало.

Колька - в техникум. Алеша - в цирк. Капитан - в море. А он куда? Ему-то чего делать?..

Маленький постучал тихонько по стеклу пальцем, стекло откликнулось тонко, жалобно. Пошел прочь.

...Маленький пересек площадь Ленина. Когда шел мимо ратуши, остановился посмотреть, как новый Дворец пионеров строят. Задрал голову рабочие покрывали крышу красной черепицей. Одна черепичка упала вниз и звонко разбилась на камнях мостовой. Маленький отсчитал три окна слева на втором этаже. Там по плану должна быть новая кают-компания...

...Брюнет забрался высоко. Он был уже там, где верхняя кромка башни точно выгрызена чьей-то великанской пастью, и это углубление вместе с двумя острыми обломками по краям напоминало зуб... А блондин глядел, прищурясь, как развевается на высоком ветру пиджак приятеля...

Брюнет поднял руку. Что-то блеснуло. Он крикнул, но крик улетел в сторону. Потом сверху, с башни, раздался звук трубы.

Тра-та-та-та... Та-та...

Блондин облегченно вздохнул: брюнет начал спускаться. Спускался он безрассудно, прыжками, сокращая путь, подымая облачка пыли там, где заканчивал каждый прыжок.

...Маленький Петров проходил мимо пожарки. Его окликнул знакомый дежурный. Маленький подошел, поздоровался, спросил, когда отец вернется с лесных пожаров. Выяснилось - не раньше, чем через неделю. Маленький поглядел в зеркало, что на стене около дежурного. Оттуда, из зеркала, глядел на него нечесаный веснушчатый парень с облупившимся розовым носом, с такими же розовыми ушами, с каким-то незнакомым и - как показалось чересчур серьезным выражением глаз. Парень был сильно не похож на Маленького Петрова. Вот что значит - две недели в зеркало не глядеть. Сам себя не узнаешь. Маленький сделал зеркалу гримасу, тотчас узнал себя и, успокоенный, пошел дальше. Еще поворот - и будет крепость.

...Загудел автобус. Блондин махнул рукой и побежал, аккуратно подымая ноги. За ним вприпрыжку - брюнет, размахивая трубой.

А из окон автобуса им уже машут пассажиры и что-то кричат, и мотор уже греется, и водитель сидит на законном своем месте.

Первым в автобус вскочил блондин, а за ним - уже на ходу - брюнет. Крики удивления, восторга, громкий смех встретили его. Стоя на подножке, он затрубил - громко, упруго, как когда-то, во времена своего детства, которое он проводил в пионерских лагерях, где был таким же неожиданным и отчаянным, как сегодня.

- Бери-лож-ку-бе-ри-хлеб! Со-би-рай-ся-на-обед!..

...Маленький Петров вышел на пятачок около крепости, и его обдал дымом и шумом уходящий "Икарус". Шум его на этот раз был каким-то странным, словно внутри у него, в моторе, спрятана труба...

Маленький остановился и долго смотрел вслед "Икарусу", пока тот не спустился на мост, а потом поднялся на другой берег, дошел до поворота и наконец исчез...