Станислав Рассадин - В стране литературных героев Страница 24

А.А.: Один день - это еще куда ни шло.

Гена: (ликуя). Ура-а! Возвращаемся обратно на остров!

А.А.: Нет уж, Геночка, если ты хочешь, чтобы мы с тобой стали настоящими Робинзонами, нам надо отправиться на какой-нибудь другой остров.

Гена: Почему?

А.А.: Так ведь на этом уже есть один Робинзон. А целых три Робинзона для одного острова-это, пожалуй, многовато.

И вот Архип Архипович и Гена уже на другом, совсем необитаемом острове. Такие же дикие тропические заросли. И тоже ни малейших следов пребывания человека.

Гена: Архип Архипыч, значит, этот остров даже еще более необитаемый, чем остров Робинзона?

А.А.: Ну разумеется! Здесь ведь даже Робинзона и того нет.

Гена: И на всем острове никого нет, кроме нас с вами?

А.А.: Ни одной души.

Гена: (в полном восторге). Потрясающе!

Но только Гена успел выразить свой восторг. как "необитаемый остров" преподнес нашим героям свой первый сюрприз. Из кустов выглянул какой-то странный предмет и уставился прямо на Гену. Предмет этот при ближайшем рассмотрении оказался подзорной трубой. Вслед за трубой показалась физиономия ее владельца. Один его глаз прищурен, другой упирается в окуляр подзорной трубы. На незнакомце - тропический пробковый шлем. За плечами его болтается сачок для ловли бабочек. Поглядев на наших героев в подзорную трубу, незнакомец отводит ее в сторону и некоторое время созерцает профессора и Гену невооруженным глазом.

Незнакомец (очевидно, он уже успел прийти к определенному выводу). Никаких сомнений: Homo Sapiens!

А.А.: Вы не ошиблись, сударь. Перед вами действительно два представителя биологического вида, именуемого Homo sapiens, что значит: человек разумный.

Гена: (он чуть не плачет от разочарования). Архип Архипыч! Вы же говорили, что на этом острове никого нет, кроме нас с вами!

А.А.: (только тут до него дошел смысл происшествия). Черт возьми! В самом деле... Послушайте, сударь! Как вы сюда попали? Ведь этот остров необитаем!

Незнакомец С вашего позволения, я секретарь Парижского географического общества, член-корреспондент географических обществ Берлина, Бомбея, Дармштадта, Лейпцига, Лондона, Вены, Нью-Йорка, почетный член Королевского географического и этнографического института Восточной Индии! Я проработал над географией двадцать лет в качестве кабинетного ученого, и позвольте уж мне знать, какие острова обитаемые, а какие необитаемые!

А.А.: Простите, я не собираюсь подвергать сомнению ваши знания, но что поделаешь, мне доподлинно известно: этот остров действительно необитаемый!

Незнакомец Ах, боже мой, неужели?

А.А.: Увы, это так! И я просто ума не приложу, каким образом вы сюда попали?

Незнакомец Сам не знаю! Очевидно, по рассеянности! Эта черта моего характера уже однажды сыграла со мной злую шутку. Я собирался поехать в Индию, чтобы пройти по следам путешественников братьев Шлагинвайт, полковника Воу, Вебба, Ходжона, миссионеров Хука и Габэ, - и, представьте, по рассеянности сел на корабль, направляющийся отнюдь не в Индию, а в Патагонию!

Гена: Ну да! Я прекрасно помню, как это было.

Незнакомец Роберт! Мой мальчик! Ты ли это?

Гена: Да нет, я не Роберт. Я - Гена. Но я вас очень хорошо знаю, я читал про вас. Ведь вы - Паганель! Знаменитый географ Жак-Мари-Франсуа Паганель, герой романа Жюля Верна "Дети капитана Гранта".

Паганель Весьма польщен! Приятно сознавать, что меня знают даже на необитаемых островах!

А.А.: Господин Паганель, теперь, когда ваше инкогнито уже раскрыто, может быть, вы все-таки объясните нам, как вы здесь очутились?

Паганель Вы правы! Дело сделано, мы здесь совсем одни, и я могу открыть вам свою маленькую тайну: я очутился здесь вовсе не по рассеянности.

А.А.: Вот как? Не по рассеянности? А каким же образом?

Паганель Очень просто! Я находился на борту яхты "Дункан". Капитан решил пристать к этому острову, чтобы взять пресную воду. Ну, а я сделал вид, что чрезмерно увлекся собиранием гербария и забыл вовремя вернуться на корабль. Иначе говоря, я воспользовался моей репутацией рассеянного человека как предлогом.

А.А.: Но зачем?

Паганель Видите ли, пожить хоть немного на необитаемом острове - это была моя давнишняя мечта.

Гена: И моя тоже!

А.А.: И вас совсем не пугает судьба Робинзона?

Паганель Пугает?.. Напротив, она меня привлекает! Я начну новую жизнь, стану охотиться, ловить рыбу. Зимой буду жить в пещере, летом-на дереве... (Поет на мотив своей знаменитой песенки "Жил отважный капитан...".) Мне приснился дивный сон. Я отныне-Робинзон. Я отважен и силен, как и он! Сам себе я господин. Я на острове один. Ах, как много здесь прелестнейших картин! Эти грезы любя, Я частенько обнадеживал себя: "Паганель, Паганель, не смущайся! В мире много неизведанных земель. Паганель, Паганель, собирайся: Стань скорее Робинзоном, Паганель!"

И вот моя мечта наконец осуществилась! Я - на необитаемом острове! Я Робинзон!

А.А.: И вас совсем не пугают трудности, выпавшие на долю Робинзона Крузо?

Паганель А почему они должны меня пугать? Робинзон с ними справился, справлюсь и я.

А.А.: (осторожно). Робинзон... Видите ли, он ведь не совсем обыкновенный человек. Не такой как мы с вами.

Паганель Поверьте мне, самый обыкновенный! Ему просто повезло, что благодаря Даниэлю Дефо его имя стало нарицательным. История географических открытий знает великое множество таких робинзонов. Говорю вам это как специалист...

А.А.: Вот как? Значит, такие случаи и в самом деле бывали?

Паганель Сколько угодно! Да ведь и Даниэль Дефо описал подлинную историю некоего Александра Селькирка, шотландского матроса, которого капитан корабля за непокорность высадил на необитаемый остров.

А.А.: (делает вид, что ничего про это не знал). Что вы говорите? И судьба этого Селькирка ничем не отличалась от судьбы Робинзона Крузо?

Паганель Я уж сейчас точно не помню. Если и отличалась, то разве что какими-нибудь частностями, совершенно не стоящими упоминания. А в общих чертах, я думаю, Даниэль Дефо описал все так, как оно и было в жизни.

А.А.: (с еле уловимой иронией). Я вам очень благодарен, господин Паганель. Вы сообщили мне так много нового...

Трудно сказать, чем кончился бы этот разговор. Но тут "необитаемый остров" преподнес нашим героям свой второй сюрприз. Выйдя из зарослей, они наткнулись на полуразвалившуюся хижину, судя по всему, сколоченную некогда из обломков корабля, разбившегося о береговые скалы.

Гена: Смотрите, хижина... Как она не похожа на дом Робинзона! У того прямо крепость, а эта вся развалилась...

А.А.: Осторожно, Геночка! Тут ведь недолго и ногу сломать: пол совсем прогнил.

Гена: Ой, грязища-то какая!.. А это что за тряпье?

А.А.: Это одеяло, только оно все истлело. Очевидно, в этой хижине уже давно никто не живет... Давайте-ка выберемся отсюда скорей на воздух... Гена! Гена! Не уходи, пожалуйста, далеко! Остров-то ведь необитаемый! Тут и заблудиться можно...

Гена: (издали). Не бойтесь!.. Я не заблужусь!.. (И почти тотчас же раздается его отчаянный крик.) Ой!

Архип Архипыч! Сюда! Спасите-е! Скорей! Она меня душит! А-а-а!!!

А.А.: Гена, держись! Мы здесь!

Профессор и Паганель обегают вокруг хижины и видят Гену, распростертого на земле. Над ним склонилось какое-то странное существо, заросшее, полудикое, больше похожее на обезьяну, чем на человека. Не раздумывая, профессор кидается на Гениного обидчика. Паганель ему помогает.

А.А.: Ах ты!.. Ну смотри у меня!.. Так... (Запыхавшись.) Господин Паганель, будьте добры, дайте-ка сюда ремешок от вашей подзорной трубы... Так... Ну вот, мы его и связали...

Связанный мычит и издает какие-то нечленораздельные звуки, словно он немой.

Гена: Эта обезьяна чуть меня не задушила!

А.А.: Это не обезьяна.

Гена: Неужели дикарь?

А.А.: Нет, и не дикарь.

Гена: А кто же?

А.А.: Ты не узнал его?

Гена: Как же я могу его узнать? Я его никогда не видел.

А.А.: А вы, господин Паганель? Вы тоже не узнаете этого человека?

Паганель Вы что, смеетесь надо мной? И почему вы называете это существо человеком? Не станете же вы уверять, что оно, как и мы с вами, принадлежит к виду homo sapiens?

А.А.: Да, это человек. Вернее, еще совсем недавно это существо было человеком. Это - Айртон!

Гена: и Паганель (в один голос). Айртон?!

Гена: Так я ж его очень хорошо знаю! Он был пиратом! Его настоящее имя Бен Джойс!

Паганель Боже милосердный! Айртон! Ну конечно! Я прекрасно помню этого мерзавца! Он был боцманом у нас на "Дункане" и чуть было не захватил со своей пиратской шайкой наш корабль. Лорд Гленарван сперва собирался везти его в Англию, чтобы отдать в руки правосудия. Но потом сжалился над ним и высадил на необитаемом острове, оставив ему пару ружей, порох, немного дроби и кое-какую утварь... Во что же он превратился, бедняга!

А.А.: Я надеюсь, господин Паганель, вы теперь не станете больше уверять меня, будто история Робинзона отличается от истории Александра Селькирка лишь не стоящими упоминания частностями.