Снежная Королева живёт под Питером - Елена Трещинская Страница 27

Замки были построены на высоких скалах, на камнях и из камня. Штурмовать многие из них было просто невозможно, ибо к воротам вела узкая, крутая дорожка, а вкруг стен – обрывы на сотню ярдов. Те же владенья, что гнездились в долинах, утопали в зелени лесов.

Коменданты замков являлись и их хозяевами, поэтому маленькие крепости оживляли семейные человеческие страсти – помолвки, свадьбы, роды, хвори, сплетни, любовные интриги, – как и повсюду на земле.

И вот, как в одночасье, пришла в эти края ересь.

Откуда взялась она? Одни уверяли, что явилось это с Востока и Греции, но поговаривали, что прямо из-под земли, из горных пиренейских катакомб вышли Совершенные. Как передавали из уст в уста, после смерти Иисусовой взяла супруга Его Мария Магдалина Чашу с Его кровью и принесла её в эти края, где скрылась со своими людьми в подземных обителях. А были они, Иисус с Магдалиной, сами катарами, чистыми и совершенными. И была у них дочь, и продолжился дальше народ совершенный. Жил он свято, соблюдая заповеди Иисуса Христа, кои не были осквернены и переписаны под себя Ватиканом… Кто знает? Может, так оно и было. Совершенные, явившиеся в Пиренеях, смущали людей. Они гуляли по дорогам в светлых рубахах, держась за руки, казалось, совсем без забот. Жили в пещерах семьями, но детей у них не было, потому что жили они чистой жизнью без греха. И то, что они говорили, влекло сердца с такой силой, какой у главенствующей религии с её угрозами – не было.

Многие богатые сеньоры давали приют катарам на своих землях. А такие дела пахли костром. Шпионы короля и бенедиктинцы, объединившись против ереси, рыскали всюду. Некоторые дворяне сами становились катарами, и это беспокоило Рим: верхушка общества уводила за собой и своих вассалов. Прекрасный город Альби стал центром альбигойской ереси.

Но, как аппетитная кожура, скрывающая мякоть плода и привлекающая к нему человека, катары скрывали глубоко в недрах гор тех нескольких, что хранили Чашу истинной мудрости. Испить её до дна не было дано пока никому, а отведать глоток – лишь единицам. Так для чего Чаша явилась там? Хранители, – а их было четверо, – не говорили об этом даже своим преданным ученикам. А те и не спрашивали, с пониманием храня неприкосновенность великой тайны.

Так бродила по дорогам, вилась по тропам, наполняла замки, завораживала, звала любовными песнями трубадуров и благоухала волшебной силой горных лугов – великолепная беспредельная ересь.

Манила тайной…Того самого существа, которого с изначальных времён почитали грязной греховной тварью. Или велели почитать? По принесённому катарами Евангелию, якобы писанному рукой самого Христа, так и выходило, что велели. Прежде всего, обжигало то, что диавол был сотворён человеком и обитал в каждом, насколько этот каждый позволял ему. Но далее! Дух Святой нисходит в рождённого, заполняет его и дальше выходит наружу, сотворяя пространство света и благодатной любви вокруг каждого! Внутренний, подопечный воле Бога и человека, диавол призван дополнять Свет Духа Божьего, Богом данного каждому. А работа человека заключалась в том, чтобы держать баланс света и тьмы, потому что из чистого света состоит лишь сам Дух.

И поручил Господь человеку жить жизнь для Него на тверди земной, зачинать и рождать, пахать и сеять, питаться и питать земным телом человеческим дела мирские и саму землю, а затем, подобно проросшему семени, рождаться вновь для заповеданного труда Духа. Потому и дана была человеку в помощь часть тьмы, – так глина, с водой смешанная, позволяет гончару создать сосуд. А Божий свет в человеке одухотворяет плоть его, и становится человек по образу и подобию, Сыном Божьим. Каждый человек.

Но никаким королям и папам такой человек ни на что не годен, и даже вреден, ибо в его голове есть только одна власть – Бога. Что с таким делать? Пёс его поймет, а вдруг работать откажется? Так говорили у хозяйских очагов и на кухнях во многих замках, домах и домиках горного края.

Катары рассказывали одну легенду.

Жили в давние времена за морем король и королева. Но они были изгнаны своей семьей и, не взяв из дома никакого богатства, что принадлежало им по праву рождения, ушли, взявшись за руки. За что же клан царей низложил свою родню?

Потому что испугались владыки: король и королева говорили такое, что разрушило бы царскую власть на земле навсегда. Говорили они, что Бог, скорее, Мать, чем Отец, потому что рожать присуще женщине, а не мужчине. И каждый миг рождает Она, Богиня, миллиарды трав, новых цветов, листьев, плодов, новых зверей и людей. И, что самое крамольное: Она любит все создания свои, как настоящая мать, и не готовит, ни сейчас, ни в грядущем веке, своим детям страданий! Даруя изобильный мир любви, ждёт, чтобы и дети Её – также творили любовь. Всё!

Но тогда, говорили священники – все предадутся греху любодеяния, и людей расплодится столько, что они опустошат мир и начнут поедать друг друга, потому что не останется места для пастбищ. А король и королева отвечали, что Матерью заповедана свобода, которая дороже всех царских богатств. Пусть предаются дети Божества любви сколько угодно, но пусть дети у них родятся, только если супруги захотят этого больше всего на свете. И пусть те роженицы, кто последует законам Бога-Матери, не испытают в родах ни капли муки и боли, а только негу и высочайшее наслаждение. И да восславят супруги, приняв на руки своё дитя, саму божественную любовь, которая сочетается браком с Духом-Отцом, пронизывающим и наполняющим всё Сущее и все формы, созданные Супругой-Матерью. И миг сочетания этого длится вечно. Он, этот миг, и есть жизнь всего Сущего!

Но тогда, говорили цари, никто не будет нуждаться в нас. На что король и королева только улыбались, глядя друг другу в глаза… И так же, как Иисус и Магдалина с апостолами, бродили они по дорогам, живя просто. И иногда, как душа дня сложится, рассказывали собравшимся около них свои мысли и видения о человеке, Сыне Бога Единого…

Среди Пиренейских гор, во времена катаров, в маленьком замке Мило жили супруги Бернар и Флоранс. Детей у них пока не было. Молоденькая Флоранс недавно стала хозяйкой Мило и первое время с детской тоской вспоминала родной замок отца: звуки и запахи, наполнявшие каменные залы, коридоры и лестницы поутру, виды из окошек башен, знакомые с рождения, ласки умершей матери.

Часто мысленно она