Гектор Мало - Без семьи Страница 28

Акен до того, как стал самостоятельным садовником, работал в оранжерее Ботанического сада; там он встречался с людьми образованными и знающими, и это знакомство пробудило в нем стремление к знаниям. В продолжение многих лет он тратил свои сбережения на покупку книг, а немногие часы досуга - на чтение. Когда он женился и у него появились дети, эти часы досуга стали редкими. Приходилось думать о заработке, книги были заброшены и спрятаны в шкаф. В долгие зимние вечера мы занимались чтением этих старых книг. Большей частью это были книги по ботанике, но были также рассказы о путешествиях. Алексис и Бенжамен не унаследовали от своего отца любви к чтению и засыпали на третьей или четвертой странице. Что касается меня, то я читал очень много. Это чтение, хотя и беспорядочное, принесло мне огромную пользу.

Лиза читать не умела, но, видя, что я каждую свободную минуту берусь за книжку, хотела знать, чем они меня привлекают. Сначала она отнимала у меня книги, потому что книги мешали мне играть с ней. Но так как я снова брался за чтение, она начала просить меня читать ей вслух. Много часов провели мы с ней таким образом: я читал, а она сидела передо мной, не сводя с меня глаз.

- Ну, вот, - говорил не раз, смеясь, Акен, - теперь я вижу, как я хорошо поступил, взяв тебя к себе. Лиза тебя позже отблагодарит за все.

"Позже" означало то время, когда Лиза начнет говорить. Врачи не сомневались, что рано или поздно к Лизе вернется дар речи.

Лиза хотела, чтобы я научил ее играть на арфе, и вскоре она, подражая мне, начала перебирать струны своими маленькими пальчиками; но петь она, конечно, не могла, и это очень сердило ее. Много раз я видел слезы на ее глазах. Но она быстро утешалась, вытирала глаза и с покорной улыбкой давала мне понять, что "позже" она тоже сможет петь.

Принятый как родной сын в семью Акенов, я, возможно, остался бы у них навсегда, если бы внезапная катастрофа еще раз не изменила мою жизнь.

ГЛАВА XX. РАЗОРЕННАЯ СЕМЬЯ.

Я уже говорил, что весной Акен разводил левкои. Когда они отцветали, их сменяли другие цветы, потому что у хорошего садовника ни одно местечко в саду не должно пустовать. После левкоев Акен выращивал огромное количество махровых астр, фуксий и олеандров, и наши парники были полны ими. Чтобы цветы расцветали к определенному сроку, требуется особое уменье. Кроме того, это стоит огромных трудов и забот.

В начале августа наш сад был в превосходном состоянии. На открытом воздухе зацветали махровые астры, а в парниках, прикрытых рамами, распускались олеандры и фуксии. Пышные кусты были сверху донизу покрыты бутонами.

Все росло прекрасно, и Акен, потирая руки, радостно говорил:

- У нас будет хорошая выручка.

Мы немало потрудились в течение лета, не отдыхая даже по праздникам. Теперь, когда все было готово, отцу захотелось нас побаловать. Он решил в ближайшее воскресенье поехать всей семьей в Аркейль, к своему другу, такому же садовнику, как он сам.

В этот день мы собирались окончить работу часа в три или четыре, а часам к пяти-шести быть в Аркейле. Затем, пообедав там, вернуться обратно и пораньше лечь спать, чтобы с понедельника со свежими силами снова приняться за работу.

Мы все очень радовались предстоящей увеселительной прогулке.

В четыре часа Акен запер ворота сада и весело крикнул:

- В дорогу! Капи, вперед!

Взяв за руку Лизу, я пустился бежать. Капи бросился вдогонку, весело лая и прыгая вокруг нас. Он, вероятно, думал, что мы снова отправились в путь по большим дорогам, чему он очень обрадовался.

Мы все разоделись по-праздничному, и люди оборачивались, чтобы посмотреть на нас. Не знаю, как выглядел я, но Лиза в голубом платьице, соломенной шляпке и серых парусиновых башмачках была прелестна. Ее глаза и личико выражали неподдельное оживление и радость.

Время прошло незаметно, но к концу обеда кто-то из детей заметил, что небо покрылось черными, зловещими тучами. Мы обедали на открытом воздухе, под большим деревом, и сразу поняли, что надвигается гроза.

- Ребята, надо возвращаться домой, - сказал Акен. При этих словах все в один голос закричали: "Уже?" Лиза, конечно, ничего не сказала, но протестовала жестами.

- Может подняться ветер и опрокинуть рамы, - продолжал отец. - Собирайтесь скорей!

Мы не возражали: все отлично знали, какую ценность представляют для садовника стеклянные рамы. Если ветер побьет стекла, Акен будет разорен.

- Я пойду быстрее вперед с Алексисом и Бенжаменом, - сказал Акен. - Пусть Реми, Этьеннета и Лиза идут вслед за нами.

Они поспешно удалились. Мы с Этьеннетой не могли идти скоро, так как нам приходилось приноравливаться к шагам Лизы. Теперь нам было не до смеха, мы не прыгали и не радовались.

Гроза надвигалась, небо становилось все чернее, ветер поднимал тучи пыли. Вдали гремел гром, и раскаты его все приближались.

Успеем ли мы вернуться домой до грозы? Главное, успеют ли дойти Акен с Бенжаменом и Алексисом? Мы рисковали только промокнуть, а им нужно было вовремя убрать рамы, чтобы ветер не мог опрокинуть и разбить их.

Гром гремел все чаще и чаще, стало совсем темно. Ветер рвал облака, и с минуты на минуту мог начаться ливень. Вдруг среди раскатов грома мы услышали какой-то страшный и непонятный шум.

Это пошел град. Сначала падали отдельные крупинки, а затем начался настоящий ливень. Нам пришлось спрятаться в подворотню. В одну минуту улица стала белой, словно покрылась снегом. Град был величиной с голубиное яйцо. Он падал с оглушающим грохотом, и к нему присоединялся звон разбитого стекла. Вместе с градом с крыш летели на улицу куски толя, штукатурка и разбитая черепица, которые выделялись темными пятнами на белом фоне.

- Что будет с нашими рамами? - воскликнула Этьеннета.

- Быть может, отец успел прийти вовремя, - ответил я.

- Если даже они вернулись домой до того как пошел град, все равно они не успели покрыть рамы соломой, и теперь, наверное, все разбито, - продолжала она.

- Но, говорят, град бывает местами.

- Мы слишком близко от дома, чтобы можно было на это надеяться. Если он с такой же силой обрушился на сад, то все погибло. Боже мой, отец так рассчитывал на продажу цветов и ему так нужны сейчас деньги!

Град продолжался недолго, всего несколько минут, и так же внезапно прекратился, как начался. Облака неслись теперь по направлению к Парижу, и мы решились наконец выйти из нашего убежища.

Очень скоро мы подошли к дому. Ворота были открыты настежь, мы побежали в сад.

Какое ужасное зрелище представилось нашим глазам! Все было разбито, исковеркано, изломано: рамы, цветы, куски битого стекла, град - все смешалось в какую-то бесформенную массу. В этом саду, таком цветущем и прекрасном еще сегодня утром, валялись только одни жалкие обломки. Мы долго не могли разыскать отца. Наконец мы нашли его у большого парника, все стекла которого были разбиты. Совершенно убитый, он сидел на маленькой скамейке посреди обломков. Алексис и Бенжамен стояли перед ним.

- Бедные мои дети! - воскликнул Акен, услышав по звуку стекла, хрустящего под нашими ногами, что мы подошли. - Бедные мои дети!

И, схватив Лизу на руки, он горько заплакал

Это была катастрофа. Вид ее был ужасен, а последствия - еще хуже.

Вскоре я узнал от Этьеннеты и мальчиков, как безвыходно было положение их отца.

Десять лет тому назад Акен взял в аренду этот сад и выстроил дом. Тот, кто сдал этот участок в аренду, дал также ему взаймы денег на покупку необходимого инвентаря и оборудования. Акен был обязан выплатить долг в течение пятнадцати лет. До сих пор, благодаря усердной работе и экономии, он регулярно вносил платежи. Кредитор10 между тем только и ждал задержки платежа, чтобы отобрать у него участок, и дом, и инвентарь, конечно, оставив себе уже погашенный за десять лет долг. Он и согласился на эту сделку в расчете на то, что в течение пятнадцати лет наступит такой момент, когда Акен не сможет внести деньги в срок. Таким образом, давая взаймы, он ничем не рисковал.

Катастрофа ускорила приближение дня, которого уже давно ожидал кредитор. Что теперь будет?

Очень скоро мы узнали ответ на этот вопрос. На следующий день после того, как не был внесен очередной платеж, к нам явился человек, одетый в черный костюм, и предъявил Акену какую-то бумагу. Это был судебный исполнитель.

Теперь Акен почти не бывал дома. Куда он уходил, не знаю. Нам он ничего не рассказывал. По всей вероятности, он бегал по судам. Я со страхом думал о суде. Виталис ведь тоже судился, и я знал, чем это кончилось. Но Акену пришлось ждать результатов суда гораздо дольше, чем Виталису.

Прошла часть зимы. Мы, конечно, не могли застеклить рамы и починить парники, а потому занялись разведением овощей и цветов, не требующих большого ухода. На этом мы не могли много заработать, но все-таки кое-какой доход получили бы

Однажды вечером Акен вернулся еще более расстроенный, чем обычно.