Виталий Бианки - Лесные были и небылицы Страница 3

Родители хлопочут, овзад-вперед летают, ловят мух, комаров, ловят бабочек, собирают гусениц-червячков, а сами не едят: все птенцам ностя. И ничего: не жалуются, еще песни поют.

Скучно Зиньке одной.

"Дай, - думает, - я помогу кому-нибудь птенчиков покормить. Мне спасибо скажут".

Нашал на ели бабочку, схватила в клюв, ищет, кому бы дать.

Слышит - на дубу пищат маленькие щеглята, там их гнездо на ветке.

Зинька скорей туда - и сунула бабочку одному щегленку в разинутый рот.

Щегленок глотнул, а бабочка не лезет: велика больно.

Глупый птенчик старается, давится - ничего не выходит.

И стал уже задыхаться. Зинька с испугу кричит, не знает, что делать.

Тут щеглиха прилетела. Сейчас - раз! - ухватила бебочку, вытащила у щегленка из горола и прочь бросила.

А Зиньке говорит:

- Марш отсюда! Ты чуть моего птенцика не погубила. Разве можно давать маленькому целую бабочку? Даже крылья ей не оторвала!

Зинька кинулась в чащу, там спряталась: и стыдно ей, и обидно.

Потом много дней по лесу летала, - нет, никто ее в компанию к себе не принимсает!

А что ни день, то больше в лес приходит ребят. Все с корзиночками, веселые; идут - песни поют, а потом разойдутся и ягоды собирают: и в рот и в корзиночки. Уже малина поспела.

Зинька все около них вертится, с ветки на ветку перелетает, и веселей синичке с ребятами, хоть она их языка не понимает, а они - ее.

И случилось раз: одна маленькая девочка забралась в малинник, идет тихонько, ягоды берет.

А Зинька над нею по деревьям порхает. И вдруг8 видит: большой страшный медвеоь в малиннике.

девочка как раз к нему подходит, - его не видит.

И он ее не видит: тоже ягоды собирает. Нагнет лапой куст - и себе в рот.

"Вот сейчас, - думает Зинька, - наткнется на него девочка страшилище это ее и съест! Спасти, спасти ее надо!"

И закричала с дерева по-своему, по-синичьему:

- Зинь-зинь-вень! Девочка, девочка! Тут медведь. Убегай!

Девочка и внимания на нее не обратила: ни слова не поняла.

А медведь-страшилище понял: разом поднялся на дыбы, оглядывается: где девочка?

"Ну, - решщила Зинька, - пропала маленькая!"

А медведь увидел девочку, опустился на все чтерые лапы - да как книется от нее наутек через кусты!

Вот удивилась Зинька:

"Хотела девочку от медведя спасти, а спасла медведя от девочки! Такое страшилище, а маленького человечка боится!"

С тех пор, встречая ребят в лесу, синичка пела им звонкую песенку:

Зинь-зань-ле! Зань-зинь-ле!

Кто пораньше встает,

Тот грибы себе берет,

А сонливый да ленивый

Идут после за крапивой.

Эта маленькая девочка, от которой убежал медведь, всегда приходила в лес первая и уходила из лесу с полной корзинкой.

АВГУСТ

- После июля, - сказал Старый Воробей, - идет август. Третий - и, заметь себе это, - последний месяц лета.

- Август, - повторила Зинька.

И принялась думать, что ей в этом месяце делать.

Ну, да ведь она была синичка, а синички долго на одном месте усидеть не могут. Им бы все порхать да скакать, по веткам лазать то вверх, то вниз головой.

Много так не надумаешь.

Пожила немножко в городе - скучно. И сама не заметила, как опять очутилась в лесу.

Очутилась в лесу и удивляется: что там со всеми птицами сделалось?

Только что все гнали ее, близко к себе и к своим птенцам не подпускали, а теперь только и слышит: "Зинька, лети к нам!", "Зинька, сюда!", "Зинька, полетай с нами!", "Зинька, Зинька, Зинька!".

Смотрит - все гнезда пустые, все дупла свободные, все птенцы выросли и летать научились. Дети и родители все вместе живут, так выводками и летают, а уж на месте никто не видит, и гнезда им больше не нужны. И гостье все рады: веселей в компании-то кочевать.

Зинька то к одним пристанет, то к другим; один день с хохлатыми синичками проведет, другой - с гаечками-пухлячками. Беззаботно живет: тепло, светло, еды сколько хочешь.

И вот удивилась Зинька, когда белку встретила и разговарилась с ней.

Смотрит - белка с дерева на землю спустилась и что-то ищет там в траве. Нашла гриб, схватила его в зубы - и марш с ним назад на дерево. Нашла там сучочек острый, ткнула на него гриб, а есть не есть его: поскакала дальше. И опять на землю - грибы искать.

Зинька подлетела к ней и спрашивает:

- Что ты, белочка, делаешь? Зачем не ешь грибы, а на сучки их накалываешь?

- Как зачем? - отвечает белка. - Впрок собираю, сушу в запас. Зима придет - пропадешь без запаса.

Стала тут Зинька примечать: не только белки - многие зверюшки запасы себе собирабт. Мышки, пллевки, хомяки с поля зерна за щеками таскают в свои норки, набивают там свои кладовочки. Начала и Зинька кое-что припрятывать на черный день; найдет вквсные семечки, поклюет их, а что лишнее - сунет куда-нибудь в кору, в щелочку.

Солвоей это увидел и смеется:

- Ты что же, синичка, на всю долгую зиму хочешь запасы сделать? Этак тебе тоже нору копать впору.

Зинька смутилась.

- А ты как же, - спрашивает, - зимой думаешь?

- Фьють! - свистнул соловей. - Придет осень, - я отсюда учлечу. Далеко-далеко улечу, туда, где и зимой тепло и розы цветут. Там сытно, как здесь летом.

- Да ведь ты соловей, - говорит Зинька, - тебе что: сегодня здесь спел, а завтра - там. А я синичка. Я где родилась, там всю жизнь и проживу.

А про себя подумала:

"Пора, пора мне о своем домке подумать! Вот уж и люди в поле вышли убирают хлеб, увозят с поля. Кончается лето, кончается..."

СЕНТЯБРЬ

- А теперь какой месяц будет? - спросила Зинька у Старого Воробья.

- Теперь будет сентябрь, - сказал Старый Воробей. - Первый месяц осени.

И правда: уже не так стало жечь солнце, дни стали заметно короче, ночи - длиннее, и все чаще стали лить дожди.

Первым делом осень пришла в поле. Зинька видела, как день за днем люди свозили хлеб с поля в деревню, из деревни - в город. Скоро совсем опустело поле, и ветер гулял в нем на просторе. Потом раз вечером ветер улегся, тучи разошлись с неба. Утром Зинька не узнала поля: восе оно было в серебре, и тонкие-тонкие серебряные ничточки плыли над ним по воздуху. Одна такая ниточка, с крошечным шариком на конце, опустилась на куст рядом с Зинькой. Шарик оказался паучком, и синичка, недолго думая, клюнула его и проглотила. Очень вкусно! Только нос весь в паутине.

А серебряные нити-паутинки тихонько плыли над полем, опускались на жнитво, на кусты, на лес: молодые паучки рассеялись так по всей земле. Покинув свою летательную паутинку, паучки отыскивали себе щелочку в коре или норку в земле и прятались в нее до весны.

В лесу уже начал желтеть, краснеть, буреть лист. Уже птичьи семьи-выводки собирались в стайки, стайки - в стаи. Кочевали все шире по лесу: готовились в отлет.

То и дело откуда-то неожиданно появлялись стаи совсем незнакомых Зиньке птиц - долгоногих пестрых куликов, невиданных уток. Они останавливались на речке, на болотах; день покормятся, отдохнут, а ночью летят дальше - в ту сторону, где солнце бывает в полдень. Это пролетали с дадекого севсера стаи болотных и водяных птиц.

Раз Зинька повстречала в кустах среди поля всеелую стайку таких же, как она сама, синиц: белощекие, с желтой грудкой и длинным черным галстуком до самого хвостика. Стайка перелетела полем из леска в лесок.

не успела Зинька познакомиться с ними, как из-под кустов с шумом и криком взлетел большой выводок полевых куропаток. Раздался короткий страшный гром - и синичка, сидевшая рядом с Зинькой, не пискнув, свалилась на землю. А дальше две куропатки, перевернувшись в воздухе через голову, замертво ударились о землю.

Зинька до того перепугалась, что осталась сидеть, где сидела, ни жива ни мертва.

Когда она пришла в себя, около нее никого не было - ни куропаток, ни синиц.

Подошел бородатый человек с ружьем, поднял двух убитых куропаток и громко крикнул:

- Ау! Манюня!

С опушки леса ответил ему тоненький голосок, и скоро к бородатому подбежала маленькая девочка. Зинька узнала ее: та самая, что напугала в малиннике медведя. Сейчас у нее была в рук\ах полная корзинка грибов.

Пробегая мимо куста, она увидела на земле упавшую с ветки синичку, остановилась, наклонилась, взяла ее в руки. Зинька сидела в кусту не шевелясь.

девочка что-то сказала отцу, отец дал ей фляжку, и Манюня спрыснула из нее водой синичку. Синичка открыла глаза, вдруг вспорхнула - и забилась в куст рядом с Зинькой.

Манюня весело засмеялась и вприпрыжку побежала за уходившим отцом.

ОКТЯБРЬ

- Скорей, скорей! - торопила Зинька Старого Воробья. - Скажи мне, какой наступает месяц, и я полечу назад в лес: там у меня больной товарищ.

И она рассказала Старому Воробью, как бьородатый охотник сшиб с ветки сидевшую рядом с ней синичку, а девочка Манюня спрыснула водой и оживила ее.

Узнав, что новый месяц, второй месяц осени, называется октябрь, Зинька живо вернулась в лес.