Юрий Сотник - Калуга - Марс Страница 3

- Лейтенант приказал вам одеться и быть наготове. Никуда без приказания не выходить. Вот. Завтракайте.

Он поставил на нары котелки, положил хлеб и вышел.

Мальчики сели, моргая заспанными глазами. Только через некоторое время они проснулись окончательно и вспомнили, где находятся.

Землянка была почти пуста. Лишь незнакомый боец, которого мальчики ночью не видели, спал, не сняв шинели, не расстегнув ремня с подсумком. Тяжелый, почти непрерывный гул шел, казалось, откуда-то из-под земли.

Доски на нарах вздрагивали. Временами за дверью слышались торопливые шаги, редкие, отрывистые голоса.

Мальчикам стало тревожно и вместе с тем весело. Натягивая еще не просохший бушлатик, Слава проговорил:

- Что-то там, наверху, делается особенное. Да, Мишка?

- Знаешь, чего делается, Слава? Наверное, бой идет.

Они оделись и сели рядом: один - с мешочком за спиной, другой - с портфелем в руках. Голоса и шаги в проходе затихли. Только голос телефониста, быстрый, напряженный, четкий, продолжал доноситься в землянку:

- "Марс"! "Марс"!.. Алло, "Марс"! Дайте сто четырнадцать!.. "Калуга" слушает! Есть, товарищ лейтенант... "Марс"! Алло, "Марс"!..

Слава спрыгнул на пол, чуть приоткрыл дверь, прислушался и снова закрыл ее.

- Никого нет, - сказал он.

Миша пристально посмотрел на него:

- Слава... Как ты думаешь, зачем нам велели одеться и быть наготове?

- Откуда я знаю зачем?

- Слава! А вдруг нам задание хотят дать?

- Какое еще задание?

- Ну... ну, донесение какое-нибудь отнести.

- Держи карман! Так и дадут донесение незнакомому человеку!

Они замолчали. Томительно ползли минуты, десятки минут, а за ребятами никто не приходил. Гул снаружи усилился. Иногда землянка содрогалась так, что лампочка, висевшая под потолком, начинала покачиваться. Спавший красноармеец вдруг сел на нарах, прислушался и вышел за дверь, даже не взглянув на ребят.

Приподнятое настроение у мальчиков прошло. Им стало тоскливо и немного страшно. Что делается там, наверху? Почему все так возбуждены? Почему никто не обращает на них внимания, как будто все забыли о них?

И тут ребята заметили, что телефонист тревожно, громко уже несколько минут повторяет один и тот же призыв:

- "Марс"! Алло, "Марс"!.. "Марс"! "Марс"!.. "Марс"!.. Алло! "Марс"!..

Наступила пауза. Потом негромко прозвучали слова:

- "Марс" не отвечает, товарищ лейтенант... Да, похоже, что перебита, товарищ лейтенант... Есть, товарищ лейтенант!

- Слава! А, Слава! - сказал Миша.

- Чего?

- Слава, что такое "Марс"?

- Планета, конечно.

- Я не про то. З д е с ь что такое "Марс"?

- Здесь? - Слава подумал. - Название какое-нибудь секретное. Может, штаб так называется.

- И он теперь не отвечает?

- Не отвечает.

Ребята придвинулись друг к другу поближе.

- Слава, а вдруг... вдруг оттого, что он не отвечает, все пропало?

Слава угрюмо смотрел на носки своих калош.

- И очень даже может быть, - сказал он медленно.

- И, может быть, фашисты ворвутся сюда?

- Может, и ворвутся. Может, нас и перебьют здесь всех через полчаса.

После этого они долго сидели, почти не разговаривая, неподвижные, настороженные, прислушиваясь к голосу телефониста, напрасно стараясь уловить в его отрывочных фразах что-нибудь утешительное.

Так прошло часа два, а может быть, три. И тут новая неожиданность обрушилась на ребят: электрическая лампочка, горевшая все время не мигая, вдруг погасла и в землянке наступил кромешный мрак. В первую минуту приятели не двинулись, не шелохнулись. Потом Слава прерывающимся голосом позвал:

- Мишка! Мишка! Ты... здесь?

- Слава, я здесь... Слава, знаешь чего? Слава, пойдем отсюда... А, Слава?

Слава не ответил.

- Слава, пойдем знаешь куда? Ну, хоть к лейтенанту пойдем. Скажем ему что-нибудь... Пусть он нам хоть задание какое-нибудь даст... Слава, уж лучше там, наверху, погибать, чем здесь, как мыши. Пойдем, Слава!

По проходу кто-то пробежал. Слава дотронулся до Мишиной руки:

- Тихо! Слышишь?.. Может, за нами.

Оба затихли. Открылась дверь. Взволнованный голос крикнул в темноте:

- Сержант Смирнов здесь? К лейтенанту!

Обескураженные приятели молчали.

- Нет его, что ли?

Шаги удалились. Прошло минуты две. Что-то особенно тяжело грохнуло наверху. Слава спрыгнул с нар:

- Пойдем!

Несколько секунд они пыхтели, застряв в узкой двери, в которую сунулись одновременно, и наконец выскочили в ход сообщения.

Здесь было почти так же темно. Лишь где-то далеко слева пробивался слабый дневной свет. Ощупывая руками глиняные стены, Слава пошел в ту сторону, Миша двигался за ним, держась за его бушлатик.

Вскоре они заметили дверь, открыли ее и очутились в землянке лейтенанта. Там горел фонарь "летучая мышь". Лейтенант стоя разговаривал с двумя незнакомыми командирами. Все обернулись и посмотрели на ребят.

- Ну! Что вам здесь нужно? - резко спросил лейтенант.

Приятели молчали и не двигались. Только Миша в растерянности покачивал портфелем.

- Кто вам позволил выходить из землянки? - почти крикнул лейтенант. - Почему расхаживаете без разрешения?

Слава открыл было рот, чтобы заговорить, но тут в дверь постучали.

- Войдите! - сказал лейтенант.

Через высокий порог переступил тот самый изобретатель чудесного велосипедика, с которым познакомились этой ночью ребята.

- Сержант Смирнов по вашему распоряжению явился, товарищ лейтенант, - сказал он негромко, отдав честь.

Лейтенант больше не смотрел на мальчиков:

- Так. Хорошо... У нас прервана связь с "Марсом". Возьмите с собой двух человек и восстановите связь.

Вытянув руки по швам, изобретатель повторил:

- Приказано взять двух человек и восстановить связь с "Марсом".

- Правильно. Вы знаете, что Горчаков не дошел?

- Знаю, товарищ лейтенант.

- Идите. Исполняйте.

Снова отдав честь, изобретатель четко повернулся и вышел, слегка запнувшись на пороге.

Лейтенант опять обратился к ребятам:

- Марш в землянку! И не шататься у меня! Ясно?

Ребята поспешно выбрались за дверь и вернулись в свою землянку. Там было по-прежнему темно, однако мальчики уже, успокоились.

По спокойным лицам военных в землянке у лейтенанта они поняли, что сражение идет где-то далеко и нечего бояться, что враги вот-вот ворвутся в их подземное жилье.

Мальчики еще долго болтали, сидя в потемках, и наконец почувствовали, что очень устали от пережитых волнений и совсем не выспались за эту ночь. Они прилегли. Через некоторое время оба спокойно посапывали.

...Слава проснулся через несколько часов. В темной землянке пахло махоркой. Было душно. На разные голоса храпели красноармейцы. Слава повернулся на другой бок и уже сквозь сон услышал голос телефониста:

- Алло! "Марс"! Сколько у вас времени? Мои стоят.

Мальчиков разбудил окрик:

- Вояки! Завтрак проспите!

Под потолком горела "летучая мышь". Бойцы сидели на нарах, гремя ложками в котелках. Все засмеялись, когда ребята вскочили, удивленно оглядываясь. Слава как лег, так и проспал всю ночь, не снимая бушлата и мешка. Миша спрыгнул с нар и тут же схватил свой портфель.

- Что ж это вы! Проспали фашистов. Теперь они километров за сорок отсюда. Как теперь догоните? - шутили красноармейцы.

Приятели набросились на завтрак. За весь вчерашний день они почти ничего не ели. С ними пробовали шутить, расспрашивали их, но мальчики отвечали односложно, все еще переживая вчерашний день.

Миша заметил, что противоположные нары пусты, и спросил:

- А... а где он, изобретатель?

Сразу в землянке стало тихо. Лица бойцов сделались серьезными.

- В отпуск ушел, - не глядя на ребят, сказал один красноармеец.

- В бессрочный, - добавил другой. Лоб его был перевязан свежим бинтом.

Ребята почувствовали недоброе и замолчали. Молчали и красноармейцы. Один только Очередько пробормотал:

- Добрый был хлопец!

Мальчики поняли, что изобретатель погиб, и погиб, быть может, исполняя приказ лейтенанта. Они отложили ложки. Есть больше не хотелось. Красноармейцы вскоре ушли, а они еще долго сидели молча, глядя на пустые нары, где лежали две потрепанные книжки и забытая жестянка с табаком.

- Никогда теперь не сделает велосипедика, - проговорил наконец Миша.

- Погиб, а связь восстановил, - сказал Слава.

Когда-то в кино ребята видели черные столбы дыма и земли от рвущихся снарядов.

Недавно они слышали грохот разрывов настоящих снарядов и авиабомб и видели развороченные фугасками дома.

И сейчас они думали об этом странном человеке, который так спокойно ушел по приказу командира куда-то туда, где вздымаются эти черные столбы, взлетают на воздух раздробленные камни, валятся огромные деревья. Они вспоминали каждое его слово, каждое движение.

- Слава!.. А помнишь, как лейтенант сказал ему: "Горчаков не дошел". Наверно, Горчакова этого тоже убили.

- Ага! И, значит, он знал, что, может быть, сам погибнет.