Владимир Киселев - В сутках двадцать четыре часа Страница 3

— Когда-то, в старину, мы предпочитали не иметь дела с этим учреждением, — пошутил Лацис.

— А теперь назло врагам будем управлять им, — ответил с улыбкой Дзержинский.

— Пошли, товарищи, — сказал Петровский.

Члены коллегии вместе с Петровским в шикарном «роллс-ройсе», на котором еще недавно ездил брат царя великий князь Михаил, подъехали к зданию министерства. Поблескивая серебряными фарами, черным лаком, автомобиль с членами коллегии НКВД остановился у подъезда. Заслышав шум мотора, из-за тяжелой резной двери появился седобородый швейцар. В черной шинели с золотыми галунами и позументами он, как изваяние, застыл неподвижно.

Петровский, Дзержинский, Уншлихт и Лацис вышли из автомобиля, мимо застывшего швейцара прошли в вестибюль. Под высокими сводами гулко отдавались их шаги. Поражало великолепие здания. Но от беломраморных лестниц, пыльных ковров, хрустальных люстр несло нежилым духом.

Петровский зябко поежился, словно очутился на кладбище.

— Скажите, любезный, — обратился он к швейцару, — есть кто-нибудь из начальства или старших чиновников?

— Их превосходительства товарищи министра в кабинете изволят-с заседать, — по-военному браво ответил швейцар.

— Спасибо, братец. Докладывать не нужно, — остановил Петровский швейцара. — Сами доложимся.

Члены коллегии вошли в кабинет. Первое, что они увидели, был большой стол, покрытый зеленым сукном. Тяжелые старинные кресла. У стола никого не было. Но возле окна стояли два пожилых господина.

Петровский прошел к столу.

— Здравствуйте! Я — Петровский, нарком внутренних дел. Вот мой мандат. — Григорий Иванович положил на стол сложенный вчетверо лист бумаги.

«Превосходительства» прочли мандат и с недоумением и нескрываемым любопытством стали бесцеремонно разглядывать советского наркома и его спутников.

Петровский выдержал эти взгляды.

— Граждане, с завтрашнего дня предлагаю приступить к работе. Советская власть опытных работников приглашает сотрудничать.

В кабинете воцарилось неловкое молчание, лица у чиновников перекосились, словно от зубной боли, а потом густо покраснели. Один из них взревел:

— Пулю скорее пущу в лоб, чем пойду к вам!..

— В таком случае не смею задерживать, — ответил Петровский. — Искренне сожалею.

Члены коллегии с Петровским прошли по кабинетам. В помещениях было пусто, ни одного человека не встретили. В канцелярии лежали пачки писем, неразобранных бумаг. Лацис подергал за ручки шкафов, столов.

— Закрыты! — резюмировал он. — В знак протеста, видимо, чиновники с собой унесли ключи. Мы еще повозимся с ними!

Лацис оказался прав. В наркомате на первых порах согласились работать лишь мелкие служащие: охрана, вахтеры, курьеры, швейцары…

Григорий Иванович доложил о визите в министерство Ленину.

— Нужно принимать срочные меры, — ответил Владимир Ильич.

«Для разбора дел, — вспоминал Петровский, — под конвоем в течение месяца вынуждены были мы возить в Наркомвнудел старых чиновников, пока нами не был создан новый аппарат».

Сформировать НКВД в основном помогли рабочие Путиловского завода. На работу в наркомат пришли моряки Балтийского флота, наиболее грамотные солдаты столичного гарнизона. Ближайшим помощником Петровского стал видный работник партии В. А. Тихомирнов. Организацией милиции занялся А. М. Дижбит.

Об этих первых шагах Г. И. Петровский писал:

«Многого мы тогда себе не представляли. Вначале нам казалось все просто — сломать старый аппарат, а на его месте создать совсем новую систему организации власти. Но как это сделать, мы еще тогда не знали. А жизнь настоятельно требовала ответов на многие вопросы, возникавшие на местах, причем вопросы эти часто нуждались в незамедлительном решении. Подчас не знали, как приступить к делу. Помню, что я весьма просто «решил» вопрос о том, как быть с такими учреждениями, как сенат, синод, некоторые дворянские сословные учреждения, — повесил на дверях этих учреждений замки… и все. Узнав об этом «решении», Ленин рассмеялся, а потом указал мне, что, прежде чем закрывать, надо было изучить их деятельность, узнать работавших там людей и честных, желающих сотрудничать с нами, привлечь».

Снова открывать эти учреждения, конечно, не пришлось, но ленинское замечание послужило хорошим уроком сотрудникам наркомата.

Чтобы понять, почему В. И. Ленин предложил на пост наркома внутренних дел Г. И. Петровского, вернемся еще раз к тем дням.

Ленин встретил Петровского в Смольном, в приемной Совнаркома случайно. Рекомендовали на пост наркома нескольких товарищей. Однако на кандидатуре Петровского Владимир Ильич остановился не случайно. Видимо, он давно уже обдумал это. Во главе наркомата, которому в первую очередь надлежало заниматься строительством советского государственного аппарата, решать многие практические вопросы, должен был находиться человек, вышедший из гущи народа, хорошо знавший жизнь рабочих, пользующийся их безграничным доверием и поддержкой. Давайте посмотрим, отвечал ли этим требованиям Петровский.

Григорий Иванович Петровский родился 4 февраля 1878 года в селе Печенеги Харьковской губернии в семье сельского портного. Григорий был еще маленьким, когда отец в поисках работы переехал в Харьков. Но вскоре от тяжелой работы заболел чахоткой и умер. У матери на руках осталось двое детей. Гриша рос трудолюбивым, охотно помогал матери по дому. Когда подрос, мать отдала его в начальную школу, которую открыли при семинарии. Три года проучился Гриша. Но за учение полагалось платить, а в доме иногда денег не было даже на хлеб. И как ни хотелось Грише учиться, ему пришлось оставить школу и уехать в Екатеринослав к брату, чтобы устроиться на работу. Нужно было думать о хлебе насущном. Он поступил учеником в слесарно-кузнечную мастерскую. Жалованья ему не платили. Таков порядок, так принято: ученик работает за еду, которую ему дает хозяин, и за то, что учится ремеслу. Но получить специальность не пришлось. Григорий пожаловался, что мастер грубо обращается с учениками, даже бьет их. Подростком впервые Петровский восстал против несправедливости, за что и был выгнан хозяином.

Наконец Петровскому удалось устроиться в инструментальную мастерскую при мостовом цехе Брянского металлургического завода, ему положили жалованье — тридцать копеек в день. Конечно, деньги не ахти какие, но это был твердый заработок. Здесь он научился токарному делу.

На заводе Петровский познакомился с высланным из Петербурга в Екатеринослав рабочим-революционером Иваном Васильевичем Бабушкиным. Бабушкин создал в Екатеринославе подпольный комитет РСДРП. В него вошел и Петровский, которого Бабушкин называл своим главным помощником. Григорий брал пример со своего учителя, стремился во всем походить на него — человека большой культуры, несгибаемой воли и веры в торжество революции.

Петровский научился у него уходить от шпиков, проводить беседы с рабочими, прятать и передавать запрещенную литературу, писать и печатать листовки. На квартире у Петровского были устроены склад нелегальной литературы и типография.

В донесении Екатеринославского жандармского управления от 27 сентября 1900 года сообщалось по начальству в Петербург, в департамент полиции:

«Г. И. Петровский ведет с 1898 года систематическую пропаганду среди рабочей молодежи в селе Кайдаках, снабжая их нелегальными изданиями…»

В Кайдаках жила семья Петровского и семьи погибших рабочих Брянского завода.

В 1900 году охрана по доносу провокатора выследила и арестовала Петровского. В руки полиции попали черновики прокламаций и другие улики. Потом — тюрьма, одиночная камера.

Второй раз Петровского арестовали за революционную работу на шахтах Донбасса. Из тюрьмы он вышел перед 1905 годом. Из старых товарищей в Екатеринославе Григорий Иванович почти никого не застал: одни находились в тюрьмах, другие в ссылке. Но подпольный центр, руководимый большевиками, продолжал работать. Петровский внимательно присматривался к новым товарищам, знакомился с теми, кто руководил кружками.

Весной 1905 года рабочие избрали Петровского сначала в делегатское собрание, а позже — и в состав первого заводского комитета, который потом сыграет важную роль в развитии революционного движения в городе. Собственно, с этого времени Брянский завод становится зачинателем революционного движения в Екатеринославе. На этом крупнейшем предприятии работали тысячи рабочих. Их признанным вожаком становится Петровский.

Итак, выдвигая Петровского на пост наркома внутренних дел, В. И. Ленин был уверен, что Григорий Иванович знает жизнь рабочих, их думы, пользуется их уважением.

Но одного пролетарского происхождения было еще недостаточно, чтобы доверить человеку такой ответственный пост, как руководство НКВД. Для Владимира Ильича не менее важным было, чтобы пролетарские руководители были авторитетными и в глазах передовой интеллигенции, старых специалистов, которых страна привлекала к строительству нового общества. Нарком отвечал и этим требованиям.