Оседлать мечту - Екатерина Каблукова Страница 3

– Перспективная девочка… – раздалось за моей спиной. – Хоть и жестковата.

Василек как раз остановился, заканчивая езду. Рита отвела руку, приветствуя судей согласно правилам (всадник всегда приветствует судей дважды: когда выезжает на боевое поле и после завершения езды), потом довольно улыбнулась и, с силой хлопнув коня по шее так, что он вздрогнул, направилась к выходу. Я скрежетала зубами: Василек не заслужил такого обращения, но что можно было сделать?

– Скорее лошадь перспективная, а девочка вот не очень, – знакомый голос заставил меня вздрогнуть.

Я обернулась и поняла, что у меня за спиной сидела тренер городской сборной Илецкая Ирина Афанасьевна. Сухая, поджарая, с абсолютно ровной спиной и темно-русыми с проседью волосами, собранными в неизменный хвост, она внимательно следила за выступлением на манеже.

– Ирина Афанасьевна, вас послушать, так в сборную, кроме коней, и брать некого, – пошутила сидящая рядом женщина. Ее я видела впервые. Наверное, кто-то из федерации конного спорта – организации, регламентирующей все спортивные соревнования. Обе как раз отмечали что-то в блокнотах, когда я повернулась.

– Ну что, берем?

– Деваться все равно некуда – там отец просил. Лично.

– Ирина Афанасьевна, возьмите и меня! – вдруг выпалила я. – Хотите, папа попросит?

Последняя фраза, конечно, была глупостью, но вдруг сработает.

Тренер сборной оторвалась от записей. От ее строгого взгляда желудок скрутило, а сердце ухнуло куда-то вниз. Вот зачем я вообще подала голос? Надо было просто уйти по-тихому, и все. Ирина Афанасьевна нахмурилась, вспоминая, кто вообще перед ней. Как и все конники, она с трудом узнавала человека, если он в обычной одежде и без лошади.

– Быстрова? Ольга? А ты чего на трибунах? И это же твоя лошадь сейчас была?

– Да так, – я махнула рукой, понимая, что жаловаться неспортивно, не на что, и вообще…

Ирина Афанасьевна вздохнула:

– Понятно. Родители денег на старт не дали.

– Ага, – я опустила голову. Признаваться в том, что денег нет, было очень стыдно.

– Вот и пример, – вздохнула Ирина Афанасьевна. – Олю бы в сборную.

– Так и возьмите! – вскинулась я. – Вам же несложно!

– Оль, – тренер на секунду отложила планшет. – Ну даже если я тебя в список внесу… Лошадь где брать? Уровень у тебя не тот, чтобы на чужих выступать. А в спортшколу добор на вакантные места ты пропустила.

– Ясно, – не буду же я рассказывать, что мама просто отказалась везти меня туда, а вместо этого купила билеты в театр, как она сказала «окультуриваться». – Ладно, простите, мне пора.

В носу противно защипало. Я заморгала, пытаясь скрыть предательские слезы. Ирина Афанасьевна вздохнула.

– Оль, я все понимаю, – быстро проговорила она. – Даже знаю, что ты эту лошадь готовила, но ничего не могу поделать.

Я кивнула и направилась к выходу, но она еще раз меня окликнула:

– Быстрова! Оля! Подожди!

– Что? – я обернулась.

– Держи, может пригодиться! – мне протянули рекламную брошюрку, на обложке которой было написано «Оседлай мечту!». – В Петербурге сейчас проект стартовал, они под грант президента будут отбирать талантливых всадников со всей страны. Конкурс, конечно, огромный, но ты девочка со способностями. К тому же у тебя отец там, верно?

– Ага, только мама переезжать не хочет, – пробурчала я.

– Все равно там надо в спортинтернате жить, там тренировки утром и вечером и программа школьная. Впрочем, ты девочка трудолюбивая, справишься.

– А как же?..

Договорить я не успела, тренера окликнули с трибун:

– Ирина Афанасьевна, юношей поехали. Смотреть будете?

– Конечно, а то вы без меня наформируете сборную! – усмехнулась она. – Ну что, Быстрова, удачи!

Ирина Афанасьевна вложила мне в руку цветной буклет и вернулась на свое место.

Я проводила ее взглядом и посмотрела на буклет. Обложка была очень красивой и яркой: белоснежная (вернее, серая) лошадь на фоне двухэтажного красного с белыми зубцами замка. Академия «Оседлать мечту!» – значилось на обложке.

Поколебавшись, я открыла брошюру. Несколько небольших фотографий все с тем же красно-белым замком и текст между ними. Я начала читать.

«Конная школа «Оседлать мечту!» – принципиально новое учебное заведение для юных спортсменов, которые желают связать свою судьбу с конным спортом. За основу учредителями школы были взяты принципы кавалерийских курсов Джеймса Филлиса – одного из величайших всадников, чьи методы работы используются до сих пор», – гласила первая фраза. Далее следовало описание самой школы, расположенной «в живописном уголке, неподалеку от парадной резиденции русских императоров». Здание было построено в середине девятнадцатого века архитектором Бенуа и являлось памятником федерального значения.

Большая конюшня, несколько манежей, учебный и жилой корпуса – на глянцевых снимках все выглядело просто как мечта.

Описание общеобразовательных учебных программ и список педагогического состава со званиями, категориями и фотографиями я пролистнула, остановившись на заголовке «Общежитие».

«В связи с особенностями программы все ученики проживают на территории школы в комнатах, рассчитанных на двоих», – прочитала я и вздохнула, представив, как было бы здорово жить одной, без мамы, вечно говорящей, что делать, и без ненавистного пианино.

– Ну можно не стоять на проходе? – какая-то недовольная женщина прошла мимо. – Что за манеры!

Опомнившись, что все еще стою у ступеней лестницы, ведущей на трибуны, я захлопнула брошюру и положила в карман куртки. Размечталась, Быстрова! Питер, интернат при конной школе… Для начала надо вообще туда поступить. Что там Ирина Афанасьевна сказала? Ищут талантливых юных всадников со всей страны? Вряд ли я смогу вообще поступить туда.

Да и как я могу бросить Василька? Хотя сегодня на нем ехала Ритка, но ведь это же мой конь, он мне верит… Пусть даже по документам и числится клубным. Спохватившись, что не похвалила своего любимца, я направилась к конюшне.

Там царила суета: кто-то седлал лошадь, кто-то, наоборот, расседлывал, еще двое убирали в деннике, а в углу тренер отчитывала мальчишку. Я сразу же узнала Вовку и посочувствовала: он тренировался у матери, и к нему всегда предъявляли повышенные требования.

– Как можно было забыть схему? – спрашивала его мама.

– Я перепутал обычную с финалом.

– Молодец, что сказать!

Не желая его смущать, я сделала вид, что не узнала их, и направилась дальше.

– Олька, привет! А ты чего не ехала? – окликнула меня Люся. Она была старше на три года и работала коноводом на соревнованиях у мастера спорта – распространенная практика для тех, кто хотел добиться успехов.

– Да так, – махнула я рукой.

– Ну понятно, видела я Риту на Васильке…

– Ага.

– Что ж, и такое бывает, – Люся бросила взгляд на часы. – Ладно, бывай, мне пора!

Я махнула ей вслед рукой и прошла дальше. Денник Василька оказался в самом конце. Рита, все еще одетая в