Сергей Белоусов - Вдоль по радуге, Или приключения Печенюшкина Страница 4

Шагнув за порог, они оказались в зоопарке. Но что это был за зоопарк! Без клеток с тяжелыми замками, без толп перед захватанными стеклами террариума, без душных запахов зверья в неволе!..

Гибкие ласковые пантеры кружились в хороводе на поляне. Обезьяны и попугаи на ветках распевали веселые песенки. Среди цветов там и тут порхали яркие бархатистые бабочки.

Огромный лев остановился перед девочками, присел на все четыре лапы и голосом, знакомым по десяткам мультиков, прорычал:

-- Аленка, Лизонька, садитесь, покатаемся!

Страшно не было нисколько. Сестренки взобрались на льва, вцепились в мохнатую гриву и понеслись по гигантскому парку так быстро, что останавливалось дыхание.

Они видели голубые озера, в которых плавали черные горделивые лебеди, видели веселых кенгуру, игравших в волейбол на спортивной площадке, видели страусов, гонявших пестрый мяч по футбольному полю (в воротах стояли два ловких черных шимпанзе).

Лев несся по удивительному парку мягкими гигантскими прыжками: все новые и новые чудеса открывались вокруг. Но вдруг царь зверей остановился, как вкопанный. Посреди дороги торчал шест с прибитым к нему куском фанеры. На плакате была нарисована ярко-желтой краской львиная морда в красном кругу, красным же перечеркнутая крест-накрест, а внизу было написано: "Лева, стой!"

-- Что за знак такой дорожный? -- удивился лев. -- Совершенно невозможный!

-- Говорит вам знак дорожный, что пора поесть пирожных!-- раздался хриплый, но добродушный голос из кустов за правой обочиной.

Оттуда на задних лапах выбралось странное существо. Вроде походило оно на медведя, но шерсть у существа была красная, а лицо человечье. И это человечье лицо было размалевано черными, белыми и красными пятнами и полосами, как у клоуна.

"Наверняка это клоун, -- подумала Лиза. -- Вон, трусы у него какие: огромные, желтые, в зеленых бабочках, а на шее зеленый бант в белый горошек".

-- Кто это?! -- обратилась Аленка в пространство, не затрудняя себя конкретной адресацией.

-- Он клоун или злой? Лиза, ты его боишься?

-- Звезда медвежьего цирка и победитель конкурса волшебных клоунов --красный медведь Чемпион! -- отрекомендовалось существо.-- Не сердись, Левушка, что я тебя остановил: очень уж хотелось с настоящими девочками познакомиться. Аленушка, Лизонька, потанцуем?

Он сорвал с шеи бант, повязал его вокруг головы платочком, подхватил девочек за руки и принялся с ними вместе откалывать на дороге такие залихватские коленца, что все чуть не попадали со смеху. Вдруг медведь так же неожиданно упал.

-- Ой, нога моя, ноженька, -- заплакал он Аленкиным голосом. -- Ой, ножка подгибнулась! Ой, заноза попала!

Он присел на обочину, поднял левую ступню почти к самой морде и кривыми черными когтями принялся выколупывать оттуда занозу.

-- Ух, как больно, -- бормотал он, хныча. -- Ой, мама моя, мамочка! Всю-то жизнь болею, всю жизнь мучаюсь. А, вот она!

Он ухватил что-то и вытащил огромную сосиску. Сосиску медведь мигом сжевал, но за ней от ноги потянулась тоненькая веревочка. Клоун дернул за веревочку и начал извлекать разноцветную гирлянду, наматывая ее на левую переднюю лапу. Там были конфеты (все больше "Мишка косолапый" и "Мишка на севере"), шоколадки, мандарины, погремушки, хлопушки, сахарные пряники, леденцовые карандашики и еще всякая всячина.

Когда гирлянда кончилась, Мишка ловко вскочил, схватил пестрое кольцо, обмотанное вокруг лапы, и запустил его в небо, словно лассо.

Гирлянда застыла над дорогой, как длинный ярмарочный шест, нижний конец которого не доставал до земли на добрых полтора метра.

Медведь подпрыгнул, перекувыркнулся в воздухе и повис на гирлянде головой вниз, удерживаясь задними лапами, а передними рассыпая воздушные поцелуи. Он карабкался вверх с удивительной скоростью, становясь все меньше и меньше, и распевал: "Со смертью играю, смел и дерзок мой трюк..." и внезапно полетел вниз.

-- Ай! -- закричала Алена, вцепившись в львиную гриву.

Клоун шмякнулся об землю с размаха и рассыпался грудой апельсинов.

Девочки взволнованно сопели и не знали, плакать или смеяться.

-- Вот хулиган! -- возмутился лев. -- Вылазь немедленно, ты что детей пугаешь!

Вдали, там, где исчезала дорога, послышалось неясное стрекотание. Оно становилось громче с каждой секундой, и можно было уже различить, что это рокот мотора.

Мотороллер выскочил из-за поворота.

Головой на сиденье, вверх ногами стоял на нем Мишка-Чемпион. Передние лапы его жонглировали брикетами эскимо. Описав круг возле девочек, мотороллер остановился, медведь спрыгнул на задние лапы и вручил эскимо Лизе, Алене и льву.

-- Страшно рад был познакомиться, сестренки, -- сказал клоун. -- Через пять минут у меня выступление в цирке -- надо спешить. Счастья вам, здоровья и веселых дел, а если понадоблюсь

-- вот!

Он протянул Лизе кусочек глянцевого белого картона, на котором золотыми буквами было напечатано: "Чемпион. Медведь и клоун. Звонить по телефону: раз, два, три и еще половинка".

-- А почему у вас лицо человеческое? -- спросила Лиза. -- Вы кто, дяденька в медвежьей шкуре или медведь в человечьей маске?

-- Ты же в сказке, Лизонька, -- ответил ей клоун. -- Таким я родился, таким и умру. Но не скоро.

-- До свиданья! -- воскликнул он. -- До встречи!..

Прыгнул на мотороллер, тот заурчал, взревел, и клоун исчез за поворотом, распевая: "Умирать нам рановато, есть у нас еще в цирке дела!.."

.. .Потом лев остановился у катка, где на искусственном льду танцевали фигуристы: два бегемота в коротких юбочках, слон в золотой короне с бубенчиками и три залихватских крокодила в трико с серебряными звездами.

Непонятно, как на Лизе и Алене оказались коньки, короткие алые платьица, сияющие алмазными блестками; они спрыгнули на лед и ловко, словно занимались этим всю жизнь, закружились по зеркалу катка в стремительном вальсе.

Обезьяны аплодировали им четырьмя лапами, а остальные звери от восторга орали так, что тугой звон стоял в ушах.

Потом неимоверное количество птиц -- орлы, попугаи, снегири, соловьи, колибри, сороки -- взмыли вверх, и из их беспорядочной стаи составились постепенно огромные буквы: "ПРИВЕТ ЛИЗЕ И АЛЕНЕ" и поплыли по небу.

И тут сквозь восторженный писк, визг, крик, шум вдруг до ушей девочек явственно донеслись два коротких осторожных звонка и тихий скрип ключа в дверях. Все вокруг закружилось в пестром хороводе, перемешалось, слилось и пропало...

Осторожно войдя в квартиру, папа с мамой увидели из коридора полуоткрытую дверь в детскую, горящий ночник, полный порядок в комнате и дочерей, мирно спящих в аккуратно разобранных кроватках.

-- И все-таки у нас чудесные дети, -- шепотом сказал папа маме. -- А мы-то с тобой все их ругаем...

Глава третья

Прогулка в ступе

Теперь девочкам вдвоем стало гораздо интереснее. Особенно Лизе, которой раньше было скучновато с Аленой. Приходилось играть с ней то в дом, то в магазин, то читать "Айболита" или "Цветик-семицветик", давно затверженные наизусть. А в это время продавали в рабство дядю Тома, Мэри Поппинс летела под зонтиком творить добрые дела, и рассыпала искры победоносная шпага д'Артаньяна.

К тому же еще Лиза ходила три раза в неделю на занятия танцами и два раза -- в детскую хоровую группу.

Прошло уже больше недели со времени "Вечера чудес" -- так назвали сестры ту пятницу, когда происходили приключения с балабончиками. Можно было подумать, что все это случилось во сне, но...

-- Лиза, -- то и дело шептала Аленка, как только девочки оставались одни, -- Лиза, покажи мне еще ту бумажку. Только скорее, а то вдруг кто-то зайдет.

И Лиза забиралась на стул, доставала с верхней полки стеллажа толстую книгу, чуть припудренную пылью, и открывала на сто пятидесятой странице.

Эту книгу маме подарили на работе в день рождения. Девочки знали, что раньше мама плохо засыпала и поэтому перед сном всегда прочитывала одну-две страницы. Последнее время мама не жаловалась на бессонницу, и книга давно стояла на дальней полке нетронутой. Однажды Лиза слышала, как папа сказал маме:

-- Книга дорогая, издание богатое, но, уверяю, даже в "букинист" ее не примут.

И Лиза поняла, что уж в этой-то книге можно сделать тайник.

Сто пятидесятая страница начиналась загадочной фразой: "Рагозин задумчиво посмотрел на прокатный стан и вспомнил Аделину, и весь тот вечер после профсоюзной конференции в Крюкове". Фраза эта не заинтересовала и Лизу.

Она в который уже раз доставала вложенный между страницами кусочек белого глянцевого картона; на нем золотыми буквами с разводами было напечатано: "Чемпион. Медведь и клоун. Звонить по телефону: раз, два, три и еще половинка". В углу карточки четким почерком было вишневым фломастером выведено: "В любое время дня и ночи рад видеть дорогих моих подружек Лизу и Алену".

Сестры опять разглядывали карточку, вспоминая веселые дурачества клоуна-медведя, потом Лиза со вздохом вкладывала ее обратно в книгу, забиралась на стул, вставала на цыпочки и, держась одной рукой за стеллаж, осторожно ставила книгу на место.