Лев Давыдычев - Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника Страница 4

- Сюда, пожалуйста, товарищ Егорушкин, - услышал Иван и похолодел в тёплой воде.

В дверь постучали.

- Гражданин Семёнов, я требую, чтобы вы открыли дверь! - сказал Егорушкин.

БЕССЛЕДНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ИВАНА

Чтобы вы не очень долго гадали, в чью квартиру попал Иван, я сам расскажу. Здесь жил актёр драматического театра. Со своим товарищем он репетировал сцену из новой пьесы о шпионах.

Милиционер Егорушкин сорвал дверь с крючка, вошёл в ванную комнату, осмотрелся и...

Ивана нигде не было. Лежала на полу его одежда, а сам он словно растворился в воздухе или сквозь пол провалился.

- Сейчас обнаружим, - спокойно сказал Егорушкин. Но спокойствие его было чисто внешнее, потому что, осмотрев ванную, он ничего не заметил, никаких следов, кроме маленькой лужицы на полу.

- Мистика какая-то, - прошептал один из актёров.

Егорушкин снова заглянул под ванну - пусто. Взглянул вверх - на смывной бачок. Пожал плечами.

Вдруг все вздрогнули: где-то рядом раздался писк.

Егорушкин резко нагнулся, заглянул за ванну и увидел голые пятки. Он схватил их, потянул.

- О-о-о-ой! - нечеловеческим голосом закричал Иван. - Голову-то оторвёте!

- Я же тебя за ноги тащу...

- Ой! Голова застряла...

Тут Егорушкин сказал несколько слов, приводить которые я здесь не буду, так как убеждён, что они вырвались у него случайно. Больше я ни разу таких слов от Егорушкина не слышал, хотя мы бывали с ним в переделках куда опаснее, чем эта вот история.

Вытащить Ивана, застрявшего под прямым углом между ванной и стеной, удалось не сразу. Ногами он ещё мог пошевелить кое-как, а голова была стиснута.

Сначала Иван от боли подвывал, потом скулил, а потом просто орал благим матом.

Егорушкин сбегал в домоуправление за водопроводчиками. Они отключили воду, развинтили трубы, отодвинули ванну и - вытащили Ивана.

Тело его было в красных пятнах, в краске и извёстке. Говорить он не мог.

- Э-эх, - вздохнул Егорушкин, - такая огромная голова, а пустая. Придётся тебя, дорогой друг, в больницу.

Иван обрадованно закивал.

- В сумасшедший дом, - уточнил Егорушкин.

- Нетушки, - с трудом выговорил Иван. - Я нормальный. Я есть хочу. Здорово есть хочу.

- Может, накормить его? - спросил один из актёров.

- Кормите, если не жалко, - разрешил Егорушкин, - только пусть оденется.

Иван съел полкилограмма колбасы, полбуханки хлеба, выпил четыре кружки чаю и тут же, сидя, уснул. Даже нахрапывал. Устал, бедняга!

И чем, вы думаете, всё кончилось?

Да тем, что Егорушкин отнёс Ивана к нему домой. На руках!

ГЛАВА 3,

в которой впервые появляется Аделаида,

а Иван Семёнов пытается выдать себя за лунатика.

ИВАНУ ПРИХОДИТ В ГОЛОВУ МЫСЛЬ

Милиционер Егорушкин принёс Ивана к нему домой, сдал родителям и сказал:

- Получите вашего обормота. До того нахулиганился, что захрапел.

Иван, конечно, проснулся, но притворился, что спит. Он подождал, пока уйдёт Егорушкин, пока все в квартире уснут, тихонечко прокрался на кухню, поел хорошенько и снова лёг.

И размечтался. Вот если бы за один день выучить все учебники за все классы! А? Ух, было бы здорово! Прощай, дорогая школа! Сидит Иван на выпускном вечере в президиуме, в самом центре, а выпускают его одного, Ивана.

Играет духовой оркестр.

Выходит директор и говорит:

- Товарищи, мы собрались сюда для того, чтобы выпустить на свободу из школы нашего лучшего ученика, выдающегося человека нашего посёлка, гордость нашу - Ивана Семёнова. Всю жизнь ему не везло. На до честно сознаться, товарищи, что мы вели себя плохо. Не жалели Ивана нисколечко. Мучили его, воспитывали, заставляли учиться, не заботились о его здоровье. Поэтому он и был самым несчастным человеком на всём белом свете. Но он взял себя в руки и совершил небывалый подвиг - за один день окончил все классы, всю школу. Да здравствует Иван Семёнов! Ура!

Тут Иван сообразил, что ведь всё это показывают по телевизору, и крикнул: "Ура-а!"

Была ночь, и никто не услышал его крика.

В окно светила луна.

У Ивана сжалось сердце, когда он подумал: "А вдруг мне не удастся слетать на Луну? Вдруг какой-нибудь Колька Веткин окажется счастливчиком? Или Паша Воробьёв? И уж совсем будет обидно, если я останусь на Земле, а на Луну полетит малявка Алик Соловьёв!.. Нетушки! Я вас всех обскачу. С завтрашнего дня буду отличником - вот увидите. Ведь стоит только мне захотеть, и буду кем угодно!"

И опять размечтался Иван. Представьте себе: получает он сплошные пятёрки. Никто его больше не ругает, не воспитывает. Все смотрят на него с уважением. Идёт он по школе и слышит, как старшеклассники про него говорят:

- Это Иван Семёнов, знаменитый отличник.

Заснул Иван крепко, сладко.

ИВАНА БУДУТ ТАЩИТЬ НА БУКСИРЕ

Утром был разговор с отцом. (Ну и любят же поговорить эти взрослые! Нет чтоб просто сказать, что вёл ты себя плохо, обормот ты такой, - и всё!)

- Скоро кончишь дурака валять? - спросил отец.

- Скоро.

- А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?

- Понял.

- Тебе хоть немного стыдно?

- Стыдно.

- Немного, средне или очень?

- Очень.

- Больше не будешь?

- Нет.

И ещё минут десять! Так и хочется сказать: "Да что я, маленький, что ли? Не понимаю? Всё я прекрасно понимаю, но не везёт мне. Я бы рад хорошо себя вести, но не получается!"

Вышел Иван на кухню, а там мама спрашивает:

- Скоро кончишь дурака валять?

- Скоро.

- А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?

- Понял.

- Тебе хоть немного стыдно?

- Стыдно.

- Немного, средне или очень?

- Очень.

- Больше не будешь?

- Нет.

И ещё минут десять!

И когда в кухне появилась бабушка, Иван затараторил:

- Скоро кончу дурака валять, потому что тебе надоело со мной нянчиться. Мне стыдно очень. Больше не буду.

- Ненаглядный ты мой! - воскликнула бабушка. - И всё-то ты понимаешь, бесценный!

Выбежав на улицу, Иван, конечно, тут же забыл обо всём, даже о том, что с сегодняшнего дня решил стать отличником.

Для него идти по улице - всё равно что кино смотреть, а может, ещё интересней.

Кошку на окошке увидел - "Мяу, мяу", - поздоровался.

Собака мимо бежала - "Гав, гав" ей сказал.

"Кар! Кар!" - ворону передразнил. Стайку воробьев разогнал.

Взглядом проводил самолёт и погудел, как мотор. Попробовал грузовик обогнать. Девочке подножку подставил.

Все вывески прочитал и ещё складывал их, получалось интересно:

Баканом гастролея

Около парикмахерской в зеркале состроил себе шестьдесят четыре рожицы.

Две старушки беседовали - послушал.

Впереди лейтенант шёл - Иван за ним в ногу кварталов пять прошагал.

И вдруг вспомнил: школа!

Почесал затылок, скомандовал:

- В школу бегом - марш!

Только пятки замелькали. Бежал, бежал, запыхался. Остановился, огляделся и давай хохотать - не в ту ведь сторону бежал!

- Гвардии рядовой Иван Семёнов, обратно шагом марш! Раз, два, левой! Раз, два, левой!

Кошку на окошке увидел - "Мяу, мяу", - поздоровался.

Попробовал грузовик обогнать.

Собака мимо бежала - "Гав! Гав!" ей сказал.

Три старушки спорили - послушал.

Около парикмахерской в зеркало сам себе шестнадцать раз кулак показал.

И вдруг весело стало - поплясал немного. Пришёл в школу усталый, еле дышит.

- Почему опять опоздал? - спрашивает Анна Антоновна. - Проспал?

- Нет.

- А что случилось?

- Ничего.

- Почему же опоздал?

- По улице шёл и... опоздал.

- Все по улице шли, а опоздал только ты. Почему?

- Не знаю.

- Не знаешь, - с укоризной сказала Анна Антоновна. - Тебе хоть немного стыдно?

- Стыдно. - Иван тяжело вздохнул. - Очень стыдно. Всем надоело со мной нянчиться. Я больше не буду.

- А мы тебе не верим! - крикнул Паша.

- Мы всем классом решили, что тебе необходим буксир, - сказала Анна Антоновна.

- Какой буксир? - удивился Иван.

- Который тебя тащить будет! - крикнул Колька.

- Куда тащить?

- Мы найдём для тебя самого лучшего ученика из четвёртых классов, объяснила Анна Антоновна. - Он поможет тебе учиться.

- А я и без буксира могу, - с гордостью сказал Иван. - Я ещё вчера решил круглым отличником стать.

Тут раздался такой хохот, что Иван тоже захохотал. И чем громче смеялись ребята, тем громче смеялся Иван.

"СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ"

Домой из школы Иван шёл один.

Настроение у него было... охо-хо! Испортилось у него настроение. "Вот всегда так бывает, - размышлял он, - только соберёшься что-нибудь хорошее сделать - помешают. Буксир какой-то выдумали! Будто я сам не могу отличником стать. Ну, дело ваше... Вы этот буксир выдумали, вы и отвечать будете".

- Здорово живём, Семёнов! - окликнул его гревшийся на солнышке дед Голова Моя Персона. - Как жизнь шпионская?

Хотел Иван с горя мимо пройти, но вспомнил, что дед - мастер рассказывать разные истории, и присел рядом.

- Что смурый такой? - продолжал расспрашивать дед. - Двоечки мучают? У меня вот тоже беда. Можно сказать, несчастный случай. Надо нам с Былхвостом работу менять. Уж где только мы с ним не работали, и отовсюду я из-за него уходил.