Софья Прокофьева - Остров капитанов (=Капитан Тин Тиныч) Страница 4

"Если бы я не решил стать капитаном. Если бы я мог иначе… Я бы тоже стал волшебником, — подумал Валька — Но может, еще Аленка волшебницей станет? А что? У нее и глаза для этого такие подходящие…"

Дядя Алеша потер ладонью лоб, словно отгоняя невеселые мысли.

— Милая Ласточка, нам нужно, мало того, совершенно необходимо доставить эту карту на бригантину «Мечта». Видишь ли, «Мечта» взяла курс на остров Капитанов. Можешь ли ты это сделать?

— Конечно, — тонким голоском откликнулась Ласточка. — Я отлично знаю, где это. Океан Сказки, да?

Волшебник Алеша аккуратно скатал карту в трубочку. Обвязал ее тонким прочным шнурком. Ласточка ухватила клювом шнурок за петельку, вместе с картой перелетела на подоконник.

Тут Валька увидел, что на улице уже совсем стемнело и опять пошел снег. Сырые, тающие звезды цеплялись друг за друга, густыми хлопьями падали, падали, будто хотели напоследок укрыть всю землю. Светлыми, размытыми шарами еле-еле сквозь снег светили фонари.

— Погодка… — с сомнением покачал головой волшебник Алеша.

— Я полечу совсем другой дорогой… — что-то вроде этого ответила Ласточка. Но она сказала это невнятно, потому что в клюве держала шнурок, которым была обвязана карта океана Сказки.

Волшебник Алеша распахнул форточку. Пахнуло холодной, промозглой сыростью, влетел торопливый рой ледяных, колючих снежинок, как будто они притаились за окном и только того и дожидались.

Снежинки закружились вокруг Вальки, ударили в лицо, норовя ослепить его.

Он увидел, что волшебник Алеша помогает Ласточке просунуть в узкую форточку скатанную в трубку карту.

— Постараюсь вам присниться и тогда сообщу все подробности… Только не спите на левом боку… — сквозь снег и свист ветра невнятно прозвенела Ласточка.

Волшебник Алеша поспешно захлопнул форточку.

Но тут Валька увидел, что Ласточка не улетела, а беспомощно и судорожно бьется крыльями о стекло, как будто что-то удерживает ее возле окна и не пускает.

— Так и есть! Я закрыл форточку, а одно из черных пятнышек осталось в комнате! — Волшебник Алеша торопливо бросился к окну и снова распахнул форточку. — О моя дорогая! Прости меня, я такой рассеянный. Счастливого пути!

Ласточка легко отпрянула от окна и тут же исчезла из глаз вместе с картой, обвязанной крепким шнурком.

Белый снег, точно занавес, опустился за ней.

Волшебник Алеша и Валька стояли рядышком у окна, и снежинки, влетая в комнату, таяли на их лицах.

Глава 4. ЧТО ЛУЧШЕ — ДЖИНН ИЛИ ТАКСИ? И ГЛАВНОЕ: "ОН НЕПРЕМЕННО СТАНЕТ КАПИТАНОМ"

Волшебник Алеша наконец закрыл форточку, зябко поежился, потер ладонями плечи.

Старинные часы медленно и важно пробили восемь раз.

— Очень серьезные и умные часы, — сказал волшебник Алеша. — Пока мы были заняты важными делами, они тактично молчали. Обратили внимание? А теперь, слышите, бьют. Наверное, хотят мне чтото напомнить, о чем я забыл. Просто не знаю, что бы я делал без этих часов при моей рассеянности. Я думаю, что они хотят напомнить, что вам пора домой. И ваша мама, наверное, беспокоится…

— Мама… — прошептал Валька.

Валька вдруг почувствовал, что очень устал. Как будто прошел двадцать километров. Оказывается, от удивления тоже устаешь. Да еще как. А может, удивление и надо как раз мерить километрами? А чем правда, как вы думаете, надо мерить удивление?..

— Сейчас мы вызовем такси, — сказал волшебник Алеша. — Или нет, нет. Мы поступим по-другому. Мы вызовем джинна. То есть не вызовем, а выпустим его из термоса, и он доставит вас в мгновение ока к вашей маме. Надо же подкинуть ему какую-то работенку, и вообще пусть побудет на свежем воздухе.

Валька прямо-таки обомлел от радости. Значит, он все же увидит джинна. Вот повезло!

Валька с трудом удержался, чтобы оглушительно не завизжать, не захлопать в ладоши. Хотя бы перекувырнуться через голову — и то легче стало бы. Но нет, это все для малышни. Солидней надо держать себя, солидней.

Волшебник Алеша достал с полки голубой термос, на котором сбоку было что-то нарисовано. Не то какие-то полустертые буквы, не то какие-то непонятные знаки.

— Вас, наверно, несколько удивляет, почему мой джинн обитает в термосе, а не в древнем медном кувшине, как подобает нормальному джинну? Волшебник Алеша проговорил это скучным, невыразительным голосом. С усталым вздохом положил руку на белую пластмассовую крышку термоса. — Если бы вы только знали, как мне надоело это объяснять. В который раз… Ну так вот. Это все потому, что мой джинн оказался долговечнее медного кувшина. Кувшин давно прохудился, можно сказать, рассыпался в прах, а мой джинн держится еще молодцом, сможете убедиться сами. Впрочем, сколько лет живут джинны и вообще умирают ли они, это пока еще загадка, и наука ее не разрешила.

Волшебник Алеша наклонился над голубым термосом и негромко, скороговоркой произнес:

Джинн, яви свою мне верность

И покинь сейчас же термос!

Валька ухватился обеими руками за табурет, съежился, втянул голову в плечи, предчувствуя, что сейчас произойдет нечто совершенно необыкновенное…

Волшебник Алеша отвинтил белую крышку термоса, вытащил потемневшую пробку и быстро шагнул к Вальке. Обнял его за плечи.

Послышался нарастающий грохот, свист, треск. Качнулись, дохнув пылью, тяжелые шторы на окнах. Темная струйка дыма с завыванием стремительно вырвалась из горлышка термоса, разрастаясь, поднялась к потолку, темнея, сгустилась и превратилась в огромного джинна в полосатой чалме.

У джинна было смуглое лицо, словно вытесанное из грубого, прокопченного временем камня. Глубокие морщины, как трещины, прорезали его. Он скрестил на груди могучие узловатые руки.

— Что прикажешь, о повелитель? — прогремел джинн и вдруг добавил, капризно растягивая слова: — Да… Не выпускал из термоса с самого вторника… а сегодня уже суббота. Сиди тут целую неделю взаперти… И без всякого дела.

Волшебник Алеша с привычной тоской поднял глаза к потолку. Даже Валька понял, что такие разговоры бывают у них нередко.

— Во-первых, не со вторника, а с четверга, — терпеливо, как маленькому, возразил джинну волшебник Алеша. — А во-вторых, сегодня вовсе не суббота, а только еще пятница. Так что и сидел ты в термосе всего-навсего один день.

— А может быть, дни в термосе тянутся совсем не так, как на воле, ты об этом подумал? — с глубоким упреком посмотрел джинн на волшебника Алешу. — О, если бы ты посидел в термосе хотя бы неделю! Ты бы заговорил по-иному… Дни в термосе такие длинные, бесконечные и такие гладкие… Но тебе, конечно, это безразлично. Томись, несчастный джинн, лишь бы твои вздохи не долетали до меня. Томись без дела, никому не нужный и забытый. О, не жалейте устарелого, беспомощного джинна! К тому же, — джинн бросил ревнивый и подозрительный взгляд на Вальку, — к тому же нисколько не сомневаюсь, ты решил забросить волшебство и стать капитаном. И уж конечно…

— А вот ты как раз напомнил. У меня есть для тебя дело, — поспешно сказал волшебник Алеша. — В общем, работенка.

— Правда? — Джинн подпрыгнул от радости.

Нет, пожалуй, он зря все-таки подпрыгнул. Наверное, вы бы тоже согласились с этим. Когда джинн подпрыгнул, все в комнате подпрыгнуло вместе с ним: книжные шкафы, стол, стулья, старый диван и даже буфет с посудой. Все вещи както огорченно охнули, что-то зазвенело, отовсюду посыпались книги.

Если бы дядя Алеша так крепко не обнимал Вальку за плечи, тот наверняка бы скатился со своего четырехногого устойчивого табурета.

Нет, не надо джиннам прыгать от радости, это уж точно!

— Работенка? — нетерпеливо проговорил джинн. — Говори же, не томи душу, о повелитель! Что-нибудь воздвигнуть? Построить? Слетать? Куда? В Сахару? На Северный полюс? Может, в сказку? Давненько я собирался завернуть на остров Капитанов. О, эти капитаны! Зазнайки и выскочки! Ну, я с ними потолкую. Значит, в сказку, да?

Волшебник Алеша переглянулся с Валькой и только безнадежно пожал плечами.

— Нет, голубчик, другое… — мягко и ласково сказал он джинну. — Ты должен доставить меня и вот уважаемого Тин Тиныча к его маме.

— Только и всего! — Джинн надменно и разочарованно оттопырил нижнюю губу. — Заменять собой такси. Это презренное чудовище, дышащее бензином, у которого вместо сердца стучит счетчик.

— Давай уж сразу обо всем договоримся, — торопливо добавил волшебник Алеша, — чтобы потом никаких претензий. Ты нас доставь только до лифта, ладно? И подождешь там. В подъезде, знаешь, тепло, батареи горячие…

— Ты стыдишься меня, о повелитель! — громоподобно возопил джинн. Он так заскрежетал зубами, что изо рта у него посыпались хвостатые, колючие искры. Одна из них, сверкая, упала на переплет старинной книги, и волшебник Алеша ловко прихлопнул ее ладонью. — О, какое оскорбление! Лучше бы я стал крепким чаем или кофе в моем одиноком термосе! — продолжал завывать джинн, закатив глаза и раскачиваясь из стороны в сторону. — О, я несчастный! Презирайте меня, топчите ногами, насмехайтесь!..