Алёна Бессонова - Сказки о девочке Васюшке и её снах. Сказочные истории Страница 4

– Не хочу травы. Хочу яблок и морковки! – раскапризничался Хорст – Я в твой сон не напрашивался!

Василиса удивилась. Она не думала, что её любимый конь, может быть таким сварливым.

Солнце готовилось ко сну. Темнело. Девочка начала волноваться: ни еды, ни ночлега они не нашли. Ветерок пробежал по верхушкам деревьев, птицы примолкли. Тёмная, с ведром дождя туча, повисла над лесом. Она немного подумала и вылила воду на голову Василисы и её коня. Ветерок решил вырасти до большого ветра, набросился на деревья, с силой принялся трепать листву. Девочка и конь озябли. Неожиданно Василиса увидела огонёк. Им оказался свет в окне избушки. Девочка постучалась в дверь. Дверь тотчас отворилась, как будто ждала. В углу комнаты сидел косматый старичок.

– Заходи, детка дорогая, гостем будешь! – прорычал старичок. – Коня тоже заводи – все поместимся! Как кличут тебя, девочка?

– Василисой, по-маминому, Васюшкой. Коня – Хорст. Как вас зовут, дедушка?

– Меня не зовут, сам прихожу! Имячко моё Страх, отчество Кошмарович. Так и обращайся – Страх Кошмарович, – дед поднялся со скамьи, громко потряс над головой железной банкой. – Здесь, я прячу ужасы. Хочешь, открою?

– Какой вы забавный, дедуля! – рассмеялась Васюшка

– В твоей банке вовсе не ужасы, а леденцы. Мне мама такую же покупала и она также гремела!

– Чем же тебя испугать? – в раздумьи почесал затылок дед.

– Дедуль, вы лучше накормите нас. Конь любит яблоки и морковку.

Хорст тяжело вздохнул, наконец-то, о нём вспомнили.

– Пойду, принесу из погреба мочёных яблочек. Ух, хороши у меня яблочки! – прежде чем открыть дверку погреба, дед немного ею поскрипел, не испугается ли девочка? Василиса только хохотнула, потешаясь над дедовскими страшилками.

Яблочки у хозяина оказались отменными: тугие, кисло-сладкие. Ешь не наешься! Когда всё угощение схрумкали, Васюшка спросила:

– Дедунь, один проживаете? Где ваши детки?

– Разбрелись касатики по свету, – вздохнул хозяин. – Кто куда. Ужастики на телевидении пристроились. Видала, небось, есть у них там один канал, сплошных деток моих показывает. Иногда насмотрюсь, тьфу, самому противно становиться. Страшилки, по ребячьим снам разбежались. Кошмарики, хорошо определились – большими начальниками стали. Иногда, но не часто в гости приезжают, порядки свои заводить пытаются. Я их по носу, по носу отхлещу, успокаиваются. Домой к себе возвращаются и опять за своё. Всех подряд кошмарят.

– Тяжело одному, дедуля?! – пожалела старика Василиса. – Может, чем помочь, Страх Кошмарович?

– Кашу гречвенную сваришь? Умеешь? – спросил дед.

Василиса не только кашу сварила, а ещё и в избе убрала. Хорст натаскал воды, хоть и капризничал. В дорогу старик положил гостям в мешочек мочёных яблочек, с тем и проводил.

Полдня шли Василиса с конём по лесу, пока не вышли на ромашковую поляну. Здесь решили отдохнуть. Васюшка задремала, проснулась оттого, что услышала, как их яблочки из сумки кто-то хрумкает. На пеньке, прямо у изголовья девочки, сидела толстая неопрятная тётка.

– Чё средь бела дня спишь? – спросила она, доедая последнее яблоко.

– Вы, тётенька, почему без спросу яблоки съели? – растерялась Васюшка. – Я вас и так угостила бы!

– Ещё чего, спрашивать буду! Руки есть, сама возьму! – тётка бросила яблочный обглодок под ноги коню. Хорст напрягся, раздул ноздри. – Давай знакомиться. Меня зовут Наглость. Родилась в семье Вредностей. А ты откуда?

– Не буду я с вами знакомиться! – Васюшка пристально посмотрела в глаза тётке, – Не нравитесь вы мне, не хочу таких неприятных знакомых!

Наглость глаз не отвела, захихикала:

– Ой, хорошо говоришь! Я непросто неприятная, я омерзительная. Знакомиться тебе со мной и моими дочерями придётся! Много меня стало, не прошмыгнёшь! Доченьки мои Скупость, Зависть и Сплетня по всем домам прошлись. Каждому в почтовый ящик по маленькому кусочку себя бросили. Кто сразу выкинул, кто в дом занёс там тепло, сытно. Кусочки разрослись, разжирели. Родили мне внучек. Хорошие девчонки получились, загляденье! Долго думать не стали, всех одним именем назвали – Подлость! Не скрою, не у всех прижились, кто и взашей выгнал. У тех, кто друзей предаёт, детей бьёт, стариков последнего куска хлеба лишает, живут. Благоденствуют! И ты, девонька…

Не стала Василиса слушать противную тётку. Вскочила на коня – понеслась прочь. Долго гналась за ней Наглость, выла, кричала, царапалась, но не зацепила. Хорст бежал быстро, устал, остановился у колодца. Пить захотел.

Василиса кинула ведро в колодец, зачерпнула холодной прозрачной воды.

– Много воды взяла, девонька! Половинку вылей обратно! – услышала она голос. Обернулась. За её спиной стояли две одинаковые старухи. Только глаза у них были разные. У одной жёсткие, властные. У другой хитрые, бегающие. Та, что молчала, выхватила из рук Василисы ведро, выплеснула воду на землю.

– Зачем вы вылили воду, бабушка? – закричала девочка. – Дали бы нам напиться! Вам что, жалко?

– Какая я тебе бабушка! Я ещё девица хоть куда… – прошамкала беззубым ртом старуха. – Моя вода! Хочу пить её одна!

– Моё ведро! Испачкаешь! Испортишь! – вторила ей другая.

– Где-то я уже слышал эти слова! – заметил Хорст – Только не про ведро, а про книгу.

Василиса заплакала и от воспоминания, и от обиды. Но всё же попросила:

– Может быть, вы сжалитесь над нами, бабушки, дадите напиться. Хотя бы коню, он долго бежал!

– Ха-ха-ха! – рассмеялись старухи.

Неожиданно из леса раздался свист и всадница на белом коне выскочила к колодцу:

– А ну, пошли отсюда, старые ведьмы, – воскликнула всадница, взмахнув хлыстом.

Старухи бросили ведро и исчезли за высокими кустами.

– Пей, девочка. Коня напои. Разве ты не узнала старух? Это Жадность и Ложь. Они всегда ходят вместе! Тебе, девочка, не нужно задерживаться в этом сне. Ты хорошая просто иногда оступаешься. Поняла?

Всадница, пришпорив коня, понеслась вдаль.

– Мы забыли спросить, как её зовут! – огорчилась Василиса.

– По-моему, её Справедливость! – сказал Хорст.

Василиса села на пенёк, заплакала ещё горше, чем прежде:

– Кешка, миленький, просыпай меня из этого сна!

Попугай, который всё это время сидел на спинке кровати Василисы, встал на цыпочки, и пропел:

– Многоликий, шумный, красный

Уходи сон в день вчерашний.

Все ошибки мы учтём

Остальное смой дождём.

Проснувшись, Василиса долго лежала с открытыми глазами. Думала. Когда в комнату вошла мама, Василиса заметила:

– Мамуль, наш Кешка умеет говорить не только «Ке-ш-шка хорош!» и «Кешка молодец-ц-ц!». Он много чего умеет говорить и ещё он наколдовывать сны!

Мама наклонилась и поцеловала дочку в лобик:

– Это во сне, доченька. Во сне даже попугаи превращаются в волшебников. Чем наш Кешка хуже?

– Мамуль, ты не обидишься, если я подарю Альке великанскую книгу?

– У него что, день рождения? – удивлённо спросила мама, – вы же с ним в одном месяце родились, а сегодня вроде не декабрь?!

– Просто хочу сделать другу приятное, – виновато сказала Василиса и тихо добавила, – вчера я была неправа…

Собака Сайда положила голову на лапки и блаженно растянулась на ковре, Мадрюки пристроилась рядом. Мастер Шефу выкатил из-под дивана Мастера Говея. Все успокоились. А Кешка похлопав себя крыльями по бокам, пророкотал:

– Ай да Кеш-ш-ш-ка, ай да молодец-ц-ц!

– Я помогу тебе, Васюшка. – улыбнулась мама. – Одна не тащи, книга тяжёлая, надорвёшься. Кешку тоже возьмём, пусть разомнётся, засиделся! Вставай, одевайся и пошли.

Когда дружная компания, к которой присоединилась ещё и кошка Мадрюки, притащила к дому Альки большую книгу, навстречу им попалась девочка с собачкой. Собачка постоянно тявкала, пыталась укусить каждого, кто проходил мимо. Маленькая хозяйка изо всех сил тянула её за поводок. Увидев Василису, девочка воскликнула:

– Книжка большая, но неинтересная! Заколки в волосах у тебя старые, попугай обтрёпанный, а кошка драная!

– Ой! – засмеялась Васюшка – Я, кажется, знаю, как тебя зовут!

– Я тоже тоже знаю! – затараторил Кешка. – Вр-р-р-р едностью её зовут.

– Однако! – удивилась мама, внимательно рассматривая попугая, – что-то я в тебе проглядела, птица. Не такой ты простой, как кажешься…

– Ой, мамочка, смотри, смотри, – радостно закричала Васюшка, – с неба белые хлебные крошки сыпятся. Не иначе, зима на разведку пришла!

– Что удивительного? Конец ноября, – мама смахнула со щеки присевшую, и сразу превратившуюся в капельку, снежинку, – Сколько осени по Земле не кататься и ей подойдёт пора в свою норку прятаться. Наступило время новой владычице на Землю спускаться…

Глава пятая. Голубой сон

Зима сначала тронула холодом пока зелёную траву, корябнула коготком кору деревьев, ребячьи щёчки, заставила родителей вытаскать лыжи и санки из сараев и кладовок. А потом пошла, пошла шу снеговыми шубами трясти, сугробы наметать, укрывать расписными шалями реки и озёра.