Барбара Пикард - Граф Бертран Страница 4

Засим постоянное присутствие Смерти. терпеливо выжидающей своего часа, приводило только к тому, что граф Бертран становился все более дерзок. И вот уже почти не приходилось сомневаться, что дни графа сочтены.

Как-то раз погожим утром граф Бертран собрался поохотиться на кабана; и, невидимая для всех, кроме графа, Смерть сопровождала отряд на черном как смоль коне.

На окраине леса к графу подвели бедняка: несчастный подстрелил в лесу оленя. - У меня нет денег и нет работы, - оправдывался бедняк, - жена моя и дети умирают с голоду.

- Дичь в этих лесах принадлежит мне, - отозвался граф, - а имущество вора отбирает закон.

Жена бедняка и трое маленьких детей выбежали из хижины и принялись умолять своего сюзерена. Но граф не смягчился. - Я подарю вам его жизнь, сказал он. - Жизнь, но не больше. - И Бертран приказал своим людям сжечь хижину бедняка вместе со всем имуществом. - В следующий раз, - посоветовал он несчастному, - ты будешь умнее и позволишь им умереть с голоду. - И граф поехал дальше.

Руперт теребил в руках поводья. - Ну почему ты так гадок? - шептал мальчуган про себя. - Так гадок и так жесток? - И Смерть, что знала о любви только понаслышке, уловила эти слова и улыбнулась.

В глубине леса охотники подняли вепря и ранили его. Отряд поехал по следу, что уводил в густые кусты близ кабаньего логова. Проехать далее верхом не представлялось возможным. Разгоряченный охотой, граф спрыгнул с лошади, потрясая копьем; щеки его разгорелись. - Не вздумайте спускать собак, - приказал он, - я сам добью зверя. Кто со мной? - Никто не отозвался. - Сборище трусов, - рассмеялся Бертран. - Я пойду один, - и он двинулся напролом сквозь кусты.

Очень скоро Руперт понял, что ожидания дольше не вынесет; он тихонько соскользнул с лошади и поспешил за графом.

Граф шел по следу вепря до тех пор, пока не выбрался из зарослей кустарника в тесную лощину с каменистыми склонами в человеческий рост. В дальнем конце лощины, преграждая ему путь, стояла Смерть; пурпурный плащ развевался по ветру.

Держась чуть сзади, Руперт увидел, как господин его вошел в лощину, и желая остаться незамеченным, чтобы избежать расспросов и насмешек, не пошел по той же тропе, но вскарабкался по каменистому левому склону.

Граф Бертран и Смерть стояли на узкой тропе лицом к лицу. Смерть заговорила первой. - Сегодня ты убил то единственное, что сохраняло тебе жизнь; юный Руперт возненавидел тебя. Я предупреждала: будь осторожен; но ты не послушался, и теперь ты мой.

- Я говорил тебе, - отозвался граф, - что никого не стану на коленях молить о жизни; жизнь из чужих рук не имеет для меня цены.

- Разумнее было бы преклонить колена, - заметила Смерть.

- Что сделано, то сделано. Я ни о чем не жалею.

- На этот раз тебе не спастись, - молвила Смерть, и, запахнувшись в плащ, отступила в сторону; чуть поодаль стоял разъяренный вепрь, готовый броситься на охотника.

Граф пожал плечами и коротко рассмеялся. - Ты победила. Спорить с судьбой я не стану. - Он бросил копье на землю и выжидательно скрестил руки на груди.

Яростно всхрапнув, огромный вепрь ринулся на жертву, и в это самое мгновение, восклицая:"Милорд, осторожно!", Руперт спрыгнул с каменной насыпи, оказавшись между господином и злобным зверем.

- Глупец! - крикнул граф, и, одной рукою отшвырнув Руперта, другой рукою он схватил копье и заслонил мальчика. Вепрь был уже совсем близко; граф ощущал его горячее дыхание и видел, как поблескивают маленькие злые глазки. Но вдруг зверь свернул в сторону, промчался мимо, и исчез.

Граф Бертран поглядел на Смерть: закрыв лицо плащом, она отвернулась и ушла. И граф понял, что еще много, много лет не увидит ее, а когда Смерть явится в следующий раз, он будет стар и измучен, и обрадуется ей, как другу.

Граф Бертран помог мальчугану подняться на ноги и мрачно заметил:"Ни к чему это было; ты мог бы погибнуть, а я того не стою".

На лице Руперта возникло то самое упрямо-дерзкое выражение, что граф видел лишь однажды; мальчуган вскинул голову и вызывающе ответил:"Стоите, милорд".

И долго, долго глядел граф Бертран себе под ноги, не говоря ни слова, и размышлял про себя.