Валерий Тимофеев - Сыщик Гош. Первое дело Страница 4

Воров словно подменили.

Лапша выскочила из кресла, будто ее пружиной катапультной подкинули. Еще секунду назад уверенная до наглости, гордая своим умом, она густо покраснела, как переспевший помидор. У нее затряслись руки и подкосились ноги.

А Мокрый, в отличие от нее, побледнел, как будто его мордой лица в ведро с известью окунули. Он врос ногами в пол, лоб его покрылся крупными капельками пота, руки непроизвольно поползли вверх – опять сдаваться.

– Ты слышала? – переспросил он враз пересохшими губами.

– Кто здесь? – прошептала потускневшим голосом Лапша.

– Кто, кто! А никто! И в пальто! Это я, сыщик Гош – гроза всех бандитов, жуликов и расхитителей, пришел сказать вам, что ваша бандитская песенка спета!

Сказал бы и хватит, пусть подумают и правильное решение примут. Но нет, мало нам, надо до смерти запугать, надо последнюю волю убить. Ну, никакого чувства меры у начинающего сыщика.

– Самое лучшее для вас, – продолжал вдохновенно, – немедленная явка с повинной! Обещаю попросить народный суд смягчить вам наказание. Всего-то лет по пятнадцать каждому попариться на отдельных нарах, думаю, этого вполне хватит за ваши прегрешения.

Гош так увлекся своими угрозами, что проговорил слишком долго, и его, конечно же, запеленговали.

Мокрый и Лапша перестали бесцельно вертеть головами. Теперь они во все глаза смотрели на одну из принесенных с дела сумок. У них уже не было никакого сомнения – страшный голос раздавался оттуда.

– Жучка3 подсадили! – первым сообразил Мокрый. Столбняк его как ветром сдуло.

– Уверен?

– На все сто! – провел большим пальцем по горлу, – сейчас я его найду!

Он вытряхнул из сумки на пол все содержимое и принялся осматривать вещи одну за другой, выискивая электронное шпионское приспособление.

Еще чуть-чуть, и Мокрый дойдет до Гоша. Начинающий сыщик проворно заполз в рукав шубы.

«Неужели это конец? – с горечью подумал он. Скупая мужская слеза приготовилась оплакивать своего хозяина. – Я только начал работать и такой бесславный финал. Сав, прости меня…»

Решение созрело в тот момент, когда клешня Мокрого нащупала в рукаве шубы сыщика и вцепилась в его ногу. Гош просто перестал дышать. От страха он это сделал или по умыслу – не будем придираться к мелочам. Главное, что сделал это Гош вовремя.

– Тебе делать нечего? – вор поднял глаза на Лапшу. – В куклы поиграть захотела?

– О чем ты?

– Зачем это пугало взяла?

– Я его в первый раз вижу! – огрызнулась Лапша.

– Не вешай мне лапшу на уши! Раскалывайся, зачем притащила? – наседал Мокрый. Он отыгрывался за недавно перенесенный страх.

– Чего ты волну гонишь4? – Лапша была не робкого десятка. – Ты меня, Мокрый, на испуг не бери и горбатого мне тут не лепи5! Он не в моей, он в твоей сумке отыскался! Тебе и ответ держать.

– И правда, – легко согласился Мокрый. Он повертел Гоша и так, и эдак, послушал и понюхал, встряхнул и надавил на живот, но ничего подозрительного не обнаружил. – Чучело дореволюционное, – сделал он почти правильный вывод, – ему сто лет в субботу. Кто таким сейчас играет?

– В шубе лежало? – переспросила Лапша.

– Ага, – утвердительно ответил Мокрый, – в рукаве пряталось.

– Может, это средство от моли? – предположила воровка. – Мех от порчи оберегает?

– Ну да, нафталин четвертого поколения, – фыркнул Мокрый. – Ловит моль и зубами крылья ей отгрызает!

– А вдруг это подарок любимой бабушки? – пошла дальше Лапша. Ее неожиданно заинтересовала странная игрушка. – Не очень-то она вяжется с современной обстановкой квартиры, которую мы обчистили, – задумалась Лапша и почесала за ухом. Тут что-то не так…

– Ох, какая ты умная! – издевался Мокрый. – Скажи еще, что в животе у нее драгоценности на сто миллионов зашиты.

– А что? – встрепенулась воровка, – хорошая идея! Может и зашиты! Я бы не отказалась найти там побрякушек даже на один зелененький миллион. Заживем по-королевски! И воровать больше не надо будет!

– Неси нож, проверим, – загорелись глаза Мокрого.

Гош порядком струхнул: сейчас его начнут резать, искать в животе несуществующие золото и бриллианты. Он уже собрался чистосердечно признаться, что пуст изнутри и беден снаружи.

Лапша выхватила тряпичную игрушку из рук Мокрого. Нежные женские пальчики сноровисто ощупали мужичка сантиметр за сантиметром, потрясли, понюхали.

– Полусгнившая вата и труха, – вот какие там драгоценности, – отрезала Лапша. Она не любила, когда напарник говорил с ней приказным тоном. – Что ты время зря теряешь? «Жучка» ищи, а чучело это выброси, и весь сказ!

Мокрый подкинул Гоша на ладони, словно взвешивая, размахнулся и бросил в открытую форточку.

Если бы он попал, Гошу точно пришел бы конец. Этаж-то пятый!

Гош закрыл глаза – сейчас его маленькое тело скорострельной пулей впечатается в оконное стекло. Разлетятся блестящие осколки и один, самый острый, обязательно в сердце вопьется.

Но вор промахнулся.

От смерти Гоша спасла штора: она мягко приняла мужичка в свои объятия, прогнулась пружинисто. Как по горке, Гош съехал по ней на пол. Приоткрыл один глаз, ощупал себя – живой!

Воры склонились над рассыпанными по полу вещами – ищут «жучка», им до Гоша дела нет. Самое время замаскироваться.

И сыщик привычно удрал под пол, где сразу же почувствовал себя в полной безопасности и смог перевести дух.

Глава вторая Купец

Мокрый раз пять перепроверил все вещи, ощупал и обнюхал их. Каждый шов, каждую пуговицу, каждую заклепку. Но никакого «жучка» в наворованных вещах так и не обнаружил. Однако, страх не проходил. В отличие от жучка страх даже не считал нужным прятаться, нагло заполнил все боязливое существо и вора и воровки

– Надо быстрее сплавить это барахло, – прошептал он присмиревшей Лапше. – От его присутствия в нашем доме я себя неуютно чувствую.

– Правильно говоришь, – поддержала воровка. – Я так считаю, – склонилась к голове Мокрого. – За любую цену отдай, только с глаз его долой. Я уже своей тени бояться начинаю.

– Жуть какая!

– Словно я полностью раздета, и даже вся кожа с меня снята…

Да ты что!

– А вот то! – продолжала шептать на ухо Мокрому Лапша. – Стою, как изучаемый экспонат, перед любопытными студентами медицинского института. Они меня без рентгена насквозь видят, вслух обсуждают и вот-вот по живому резать начнут.

– И у меня все поджилки трясутся, – признался Мокрый.

– Ну, и чего тогда расселся?

– А что я делать должен? – негромко огрызнулся вор. – Прыгать?

– Зачем прыгать! – округлила глаза Лапша и покрутила пальцем у виска. – С катушек поехал? Барыгам звони!

– Кому, как считаешь? – спросил угодливо.

– Да хоть кому! Главное, чтобы живые деньги на кармане были и вопросов поменьше задавал.

– Ну… это… я, пожалуй, позвоню Жмоту, – сказал растерянно, и получилось, как будто он у Лапшички своей разрешения спрашивает.– Он любит такие безделушки.

– Особенно, когда отдают почти задаром, – натянуто усмехнулась Лапша и милостиво разрешила. – Позвони, Мокренький, позвони. Вот прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик, позвони.

Вор взялся за телефон.

– Жмот, кати к нам, – Мокрый постарался придать голосу побольше беспечной веселости. – Есть фартовый6 товар. Как раз по тебе. И бабки7 захвати. Бабки-то у тебя есть? – услышал ответ Жмота и показал Лапше большой палец, мол, все в порядке, при бабках. – Да не боись! Товар что надо! Увидишь – закачаешься!.. Нет, никому еще не звонили… Да, зуб даю! Только что с дела… Никакого хвоста!.. Я что, фраер зеленый?.. Да не тяни ты резину. Если бабок не имеешь, – ударил по больному месту, – так и скажи. Я сейчас по-быстрому Роботу или Вешалке брякну. Они посмелее тебя, и не жмотятся, как некоторые… Ну-ну, пошутить нельзя?.. Даю тебе полчаса. Не приедешь, звоню другим… Ах, не звонить? Сам едешь?.. Давай пулей, ждем!

Он положил трубку и вытер вспотевший лоб рукавом.

– От жадности голос дрожит, – передал настроение покупателя.

– Жмот и есть Жмот, – презрительно буркнула сквозь сжатые губы Лапша.

– Иди, накрывай на стол, – попросил Мокрый, – гостя приветить нужно. На сытый живот и разговор оживет.

– И не говори! – метнулась к холодильнику воровка.

А в это время маленький сыщик сидел под полом и раскидывал мозгами.

Как начать борьбу?

Воры его пока не раскрыли, хоть Гош и был на волосок от провала. Это хорошо. Прямой поединок с ними не подходит – слишком не равные силы. Вот это уже плохо. Мокрый только что показал свое физическое превосходство. Не будь на пути к форточке спасительной шторы, не сидел бы сейчас здесь Гош и не думал бы свои головоломные думы.