Хорошими делами прославиться нельзя - Ольга Ефимова-Соколова Страница 4

— Привет честной компании! А я вам лесных гостинцев принес!

— Сухой хвои нету? — заинтересовался Гоша. — Очень она хорошо в трубке пахнет.

— Что ты со своей трубкой! — возмутилась Белочка, усевшись поближе к Квакахряму. — Нам надо Снегурочке помочь!

— А разве она не волшебная помощница Деда Мороза? — удивился Квакахрям.

— Волшебная то волшебная, — закрутил головой Ушастик, так что уши смешно заколыхались. — Только Дед Мороз у нее не тот.

— Как это?

— Давай гостинцы в обмен на историю! — заторопился Ушастик. — Очень кушать хочется!

— Такой маленький, а такой прожорливый, — Белочка сердито дернула хвостиком.

— Ну у меня тут шишки сосновые и смола еловая, — полез в сумочку на животе Квакахрям. — Да, ладно, ладно, пошутил я! Вот вам!

И Квакахрям высыпал на стол разноцветные мармеладки, медовые соты и сушеные ягоды.

— Мармелад мы сами варили из малины и клюквы. Чернику и землянику можно так грызть, а можно в чай добавлять. А мед вам дедушка передает.

— Всем привет! Соскучились? — в распахнутой двери показалась румяная после улицы Шапокряк. — Ой, чем это у вас так вкусно пахнет? Никак Квакахрямчик гостинцы привез.

Отбросив на стул шапочку и приоткрыв сумку, незваная гостья двинулась к столу.

— Анфиска, гляди, мои любимые мармеладки! — И схватив один шарик, поморщилась. — Фу, какая кислятина! Ешьте сами! Хотя, по вашим лицам, видно, что уже поели. Чего такие кислые, как огурцы соленые?

— Ушастик… — начала Белочка.

— Опять Ушастик все испортил, — довольно усмехнулась Шапокряк. — Мой ученик!

— Да нет же, — подал голос как всегда слившийся с полом крокодил Гоша. Ушастик хотел историю Снегурочки рассказать.

— А, Снегурочки, это даже интересно! Я всегда думала, что знаю ее историю.

— Если будете меня перебивать, то я пойду прогуляюсь.

— Ладно, валяй свою историю! — милостиво разрешила Шапокряк, усаживаясь за стол и по очереди пробуя все гостинцы.

— Мороз Петрович из пятой палаты — это на самом деле Максим Петрович, — начал Ушастик, расхаживая взад и вперед. — Он Дедом Морозом на праздниках подрабатывал, а Снегурочкой у него была обычная студентка. И она часто забывала то слова, то подарки, а Максим Петрович на нее сильно ругался. И вот однажды перепутала его студентка время и на праздник опоздала. Зовет-зовет переодетый Дед Мороз с детьми Снегурочку, а ее все нет и нет. И разозлился он так сильно, что сделался его посох волшебным. И когда стукнул он им об пол, услышала его зов настоящая Снегурочка и прилетела. И подарочки всем детишкам раздала, и праздник был такой, что в саду его потом несколько лет вспоминали.

А Максим Петрович возомнил себя настоящим Дедом Морозом, да и способность вызывать Снегурочку, ту, которая из сказки, у него осталась. Правда, видел ее теперь только он, ну да и мы тоже. А другие ему не верили и отправили сюда на лечение. А Снегурочка смирилась, успевает и своему Дедушке помочь, и у нас уроки провести.

— Да, Мороз Петрович отпускать ее не хочет. А на дворе конец декабря — горячая пора, — продолжил Гоша. — У нее дел полно, а она должна здесь сидеть.

— Так давайте у него посох украдем? — предложил Квакахрям.

— Да он теперь и без посоха может, я видел, — добавил Ушастик.

— Что же делать? — заныла Белочка.

— Ничего вы без меня не можете! — улыбнулась Шапокряк, поглаживая свернувшуюся в сумочке крысу. — Я где работаю? На почте! Так давайте письмо настоящему Деду Морозу напишем, чтобы он Снегурочку высвободил, а я его отправлю.

— Давайте! — подскочил Ушастик. — Пусть Квакахрям и пишет, у него чернила волшебные.

— А у меня тетрадочка есть, — пропищала Белочка, доставая из-под матраса тетрадь.

Пока писали, Квакахрям с Чебурашкой чуть не подрались. Ушастик требовал Дедушку Мороза по имени-отчеству называть — Мороз Иванович, а Квакахрям настаивал на Дедушке Морозе.

— Пиши: «Дорогой Дедушка Мороз Иванович!» — примирила драчунов Шапокряк. — Потом подеретесь. Я сама, если захотите, вам добавлю.

И вот, что у них получилось:

«Твоя внучка Снегурочка находится в сумасшедшем доме. Но ты не подумай, ей здесь нравится, она нам уроки задает и даже иногда пятерки ставит (это Ушастик попросил вставить, хотя ни разу выше тройки не получал). И пусть Снегурочка на Новый год к тебе отправляется. А у нас здесь будут каникулы. Только ей помочь надо. Почему-то ее волшебной силы вырваться от сидящего здесь Мороза Петровича, который на самом деле не настоящий Дед Мороз, а только им претворяется, не хватает. Помоги ей, а то она растает от грусти!»

И подпись каждый поставил, кто какую смог: Квакахрям красивую завитушку, Ушастик — крестик, Белочка — снежинку нарисовала, Гоша — стрелочку, а Шапокряк— за себя и Лариску — два сердечка и еще духами бумагу побрызгала.

— Интересно, а Дед Мороз обрадуется, когда письмо получит? — размечтался Ушастик.

— Ага, и подарочков нам принесет, — подхватил Квакахрям.

— Держите рот шире, — хмыкнула Шапокряк. — Даже разозлиться может. Вдруг велит весь сумасшедший дом вместе с обманщиком поджечь?

— Дедушка добрый! — пропищала Белочка. — Он мне в прошлом году целый мешок кедровых шишек подарил!

Ушастик и Гоша переглянулись.

— Не каждый же год Гоша, то есть Дед Мороз тебе будет мешками гостинцы носить, — сказал Ушастик.

— Ладно, мне на почту пора! — подхватывая шляпку и сумочку, заторопилась Шапокряк. — А вы на всякий случай научитесь пользоваться огнетушителем! Мало ли что!

И хихикнув, вертлявая дамочка хлопнула дверью.

— Я завтра скажу Снегурочке, обрадую! — улыбнулась Белочка. — Я верю, что Дедушка ей поможет.

Но ни на следующий день, ни через день зверушки Снегурочку не видели, только слышали, как целыми днями ругал его злосчастный обманщик, так что пришлось санитарам перевести разбушевавшегося Петровича в особую палату. И решил тогда Квакахрям Снегурочку попробовать освободить самостоятельно.

Попросил он Гену затянуть свою самую жалобную песню. Горькие слезы лил крокодил, пробравшись в строгую палату к Морозу Петровичу. Вскоре обманщик не выдержал и заплакал. А тут Белочка подключилась — начала его совестью в голове пищать: «Снегурочку отпустить надо, она скоро от слез превратиться из Снегурочки в Слезурочку, а потом и в Дурочку, и детишки останутся без подарочков! А ведь ты любишь детишек. Помнишь, как они тебе стишки читали?»

Петрович кивал, размазывая кулаком слезы. Гоша завывал. Белочка шептала. Ушастик нервно нарезал круги под кроватью, ожидая команды. Квакахрям смотрел во все глаза — он никогда еще не видел живой Снегурочки.

«Где же он ее прячет?» — потряхивал от нетерпения крыльями лесной зверек.

Неожиданно Петрович заорал: «Снегурочка! Снегурка! Да где ты там?»

И прямо из белой стены вышла маленькая красавица в голубом платьице с меховым воротничком.

У Квакахряма аж рот открылся от