Юрий Коваль - Алый (Рассказы) Страница 5

Прошёл, наверно, час. Лейтенант пробил в снегу узкую щель и добрался до койки, на которой всегда спал солдат Игорь Соколов. Койка была пуста.

Стало страшно. Показалось, что нету уже никого под снегом, что все люди умерли, рассыпались и превратились в снег.

Вдруг он почувствовал: шерсть какого-то зверя трогает руками! Будто бы зверь этот спит здесь, в снегу. Это была ветка новогодней ёлки.

"У-у-у-у-у-у-у-у!" - послышалось, и он не мог понять: ветер ли воет, человек ли зовёт. И понял, что рядом живой, что это он кричит, а слов не разберёшь и слышен только глухой жуткий звук: "у-у-у-у-у-у-у-у..."

Старшина Кошкин пробирался навстречу лейтенанту, и они столкнулись лицом к лицу в темноте.

Теперь они копали вдвоём и помогли выбраться ещё двум солдатам.

Они нашли фонарь и нашли автоматы и вчетвером уже крушили снег.

Через два часа они откопали всех. Только солдата Соколова нигде не было. Они копали ещё час и нашли Соколова.

А к утру буран поутих. Выбравшись наружу, пограничники увидели, что все постройки на заставе занесены снегом, только радиоантенна торчит, будто метёлочка.

Увязая в снегу, они стали спускаться с горы на соседнюю заставу и поочерёдно несли на руках Игоря Соколова.

Когда наступила весна и снег начал таять, старшина отправился на заставу. С ним пошёл Игорь Соколов. Они долго бродили, разбрасывали снег, разыскивая вещи, заваленные лавиной. Вдруг старшина услыхал какой-то странный звук.

- Слышишь что-нибудь, Соколов?

- Слышу, кто-то слабо хрюкает!

- Слабо хрюкает?

- Слабовато!

- А ну давай лопату!

Они копнули два раза и выкопали... живую свинью!

Три месяца прожила она под снегом - и хоть бы что: Тощая была смотреть жалко. Всю землю под заставой разрыла, корешки искала, этим и жива была.

Когда об этом узнали на соседних заставах, стали в гости ходить, на свинью глядеть. А пограничники её выходили, давали ей по картошине и прозвали Снежной королевой.

ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ

Особое задание?

Да что же это за особое задание такое?

Наверно, задание как задание, а особым называется только для красоты. Чего в нём такого особого, в задании-то в этом? Уж, наверное, ничего.

Так или иначе, а только однажды вечером...

Глава первая,

в которой появляется Галоша

А только однажды вечером я очутился высоко в горах, на пограничной заставе. Конечно, я приехал сюда не просто так. У меня было задание написать рассказ про пограничников. Но только в этом задании ничего особого нет. Вот я пишу рассказ - что ж тут особого?

И вот я приехал на пограничную заставу. Голые горные вершины окружали меня, а на склоне горы, среди корявых красных камней, стояло несколько домиков.

Это и была застава.

Меня встретил начальник заставы капитан Воронцов и отвёл в один из домиков, чтоб я мог отдохнуть и побриться с дороги.

- Отдыхайте и брейтесь, - сказал капитан. - Я скоро приду.

Я стал отдыхать и бриться, и, наверное, прошёл целый час, а капитан не возвращался.

Вдруг в дверь кто-то постучал.

- Кто там? - спросил я.

- Мне неудобно, - послышалось за дверью.

- Как - неудобно? - удивился я.

- Мне неудобно из-за двери фамилию называть, - сказали из-за двери.

Я глянул в зеркало и увидел свою совершенно обалдевшую от таких ответов физиономию.

Дверь между тем скрипнула, и как-то особенно скрипнула, даже вроде фыркнула - фррррр! - и в комнату вошёл солдат. На голове у него был поварской колпак.

- Здравствуйте, - сказал он. - Моя фамилия Галоша.

Он вдруг снял с головы колпак и подбросил его вверх, да так ловко, что колпак наделся прямо ему на макушку.

- Гмм... - сказал я. - Как же пишется ваша фамилия: Галоша или Калоша?

- Галоша, - сказал Галоша.

- Очень приятно.

- Я слышал, что вы пишете рассказ о пограничниках?

- Пишу.

- Так я расскажу вам одну историю, а вы пишите рассказ.

Эти слова меня здорово удивили.

Я повнимательней поглядел на Галошу и увидел, что лицо у него самое обычное: нос, брови, глаза. Да, но при чём же здесь рассказ?

- При чём здесь рассказ? - спросил я. - О чём рассказ?

- Дело в том, что я повар, - быстро сказал Галоша. - Понимаете?

Он снял колпак и покрутил его в руках. Я заглянул внутрь колпака.

Там, понятно, ничего не было. Я собрался с мыслями и сказал:

- Закуривайте, товарищ Галоша.

- Что вы! Что вы! - крикнул Галоша. - Потап унюхает!!!

- Какой Потап? - удивился я. - Какой такой Потап? Что вы ваньку валяете?

- При чём здесь Ванька? - удивился теперь Галоша. - Ванька домой уехал!

Я уже ничего не понимал и глядел на Галошу, как сыч на сову. Тогда Галоша подбросил вверх свой колпак, да так ловко, что колпак наделся прямо ему на макушку.

- Итак... - сказал Галоша.

Глава вторая,

в которой Галоша исчезает

- Итак, - сказал Галоша, - всю жизнь я мечтал быть поваром. Мне хотелось готовить супы, салаты, фрикадельки и морковные соусы. Не подумайте, что я обжора. Это - моё искусство. Вы сочиняете рассказы, а я сочиняю морковные соусы.

- Понятно, - сказал я. - Понятно. А кто такой Потап?

Галоша не ответил.

- Да... - вздохнул он. - Всю жизнь я мечтал быть поваром, и моя мечта сбылась. Когда я приехал на заставу, всех пограничников построили, и капитан спросил:

"Есть ли среди вас настоящий повар?"

"Есть!" - крикнул я и шагнул вперёд.

Ответ понравился командиру. Он сказал мне:

"Молодец!"

Так я стал поваром на заставе.

Живём мы, сами видите, в горах. Служить здесь трудно и есть хочется ужасно. Но я варил такие супы! Строил такие котлеты! И все были мной довольны, и я тоже был доволен, потому что сбылась моя мечта.

Был я доволен месяц, был я доволен другой, а потом я перестал быть доволен.

Как-то раз готовлю я суп-пюре из тыквы, а сам думаю: "Что же это такое? Все пограничники как пограничники, а я повар. Они медали то и дело получают, а я поварёшкой размахиваю. Повар и повар, да ещё по фамилии Галоша. Обидно".

Вот как-то я дождался, пока капитан пообедает, и подошёл к нему:

"Товарищ капитан! Разрешите обратиться!"

И обратился. Так, мол, и так, поваром быть отказываюсь. Желаю принести пользу Родине, охраняя государственную границу.

"Голубчик Галоша, - сказал мне капитан, - повар - важная фигура в пограничном деле".

Вот как мне ответил капитан. Что называется, отбрил.

Галоша замолчал и грустно покачал головой. А я посмотрел ему в глаза и увидел в них большую печаль.

- Товарищ Галоша, - спросил я, - а всё-таки кто такой Потап?

Но не успел я задать этот вопрос, как где-то за окном грохнул выстрел. И Галоша тут же ударил себя по лбу.

- Ах я растяпа! - крикнул он. - У меня же соус подгорел!!!

Он вылетел из комнаты, хлопнув дверью, и крикнул напоследок:

- Прощай морковный соус!

Глава третья,

в которой Потап никого не признает

"Прощай морковный соус"? - удивился я. - Какой морковный соус? Это он меня, что ли, морковным соусом назвал? Ну нет, с Галошей с этим каши не сваришь. Во-первых, неясно, кто такой Потап, а во-вторых, что это за выстрел, который раздался за окном?"

Я вышел на крыльцо, чтобы узнать, откуда донёсся выстрел.

На улице был уже вечер. Горы потемнели. В небе гуляли тёмные полосы. Во дворе заставы не видно было ни одного пограничника. Только стоял пустой зелёный автомобиль.

"Эк ведь куда меня занесло! - думал я. - Вон там, за этой горой, чужая земля. Здесь - наша, там - чужая. Удивительно!"

Я присел на ступеньку и задумался, разглядывая вечерние горы. Густые тени лежали уже в ущельях, а скалы, кажется, чуть шевелились в сумерках. Постой-ка, что это на скале? Человек? Или это померещилось?

- Эхе-хе, - услышал вдруг я. - Соус-то мой подгорел.

- Галоша! Это вы?

- Так точно.

Галоша присел рядом на ступеньку, а я всё разглядывал скалы, но не видел там никакого человека. Померещилось, значит.

- Закуривайте, - сказал я Галоше.

- Не могу, не могу, - сказал Галоша. - Потап унюхает!

- Тьфу ты! Совсем забыл про вашего Потапа.

Галоша помолчал немного, а потом снял с головы колпак и подбросил его вверх, да так ловко, что колпак наделся прямо ему на макушку.

- Ну вот, - сказал Галоша. - На границу командир меня не пустил, и я оставался по-прежнему поваром. И вдруг мне подвезло! Да! Мне подвезло, потому что уехал домой Ваня Фролов. Он уехал домой, а Потап остался беспризорным. Фролов-то был инструктор службы собак, а Потап - это наш лучший пёс!

- Ну, наконец-то! - сказал я. - А я-то думаю: кто такой Потап?

- Лучший пёс! И какой пёс! Грудь - колесом. Уши - столбом. Голова булыжник, а на зубы смотреть страшно. А лапы! Мне бы такие лапы, я бы двухпудовые гири выжимал. Такому псу палец в рот не клади - мигом оттяпает!

Потап остался беспризорным, и подойти к нему никто не может - всех перекусал! Подавай ему Фролова, а больше никого не признаёт.

Вот я слышу, командир говорит:

"Что делать с Потапом? Не ест, не пьёт и кусается. Пропадает пёс!"