Радий Погодин - Салат с кальмарами Страница 5

Скачков изучал афишу и не понимал из прочитанного ни слова. Сослуживцы говорили, что фильм Бергмана глубокомыслен и скучен. "Может, мы стали нервными? Может, нетерпеливыми? - подумал Скачков. - Может, нам хочется пойти к психоаналитику? Интересно, привьется в России психоанализ, или это будет смешно? Пошел к психоаналитику, а он - баба... Или: муж, жена и психоаналитик. Муж и говорит: "Кто там под кроватью?"

Небо над городом хоть и потемнело, но все еще опалесцировало. Где-то за домами в заводских районах крутились колеса, урчали шестерни. Там, в таинственных котлах, делали из какого-то мяса колбасу "Прима". "А что, если "Прима" является причиной участившихся психических заболеваний? Или все-таки что-то другое?.."

Показалось Скачкову, что в его душе затвердевают звуки колоколов и челесты, превращая ее в довольно прочный и вполне приличный фоноформ. "Все мы фоноформы". Но мысль о том, что совесть есть функция разума, не давала его душе успокоиться и отвердеть. Она его злила. Она его ранила. Чего-то лишала. Он казался себе идиотом, невеждой. Не мог он с этим тезисом примириться, как и с тем, что после смерти уже ничего не будет. Ему хотелось, чтобы совесть была чем-то высшим и обязательным, как желание любви святой. Этаким ангелом-хранителем, белокрылым и миловидным. А тут моряк-пуговичник, женщина-синяк, японцы, гололобая дама.

- Желания духа! При ближайшем рассмотрении все они оказываются желаниями тела.

Скачкову мешала мушка в глазу. Он и мигал, и глаза кулаком тер - не сразу понял, что смотрит на девушку, стоящую под фонарем. Она притягивала его взгляд - усиливала его раздражение. Он чертыхнулся. Вернулась простая и благостная мысль: "Занять бы денег да сбегать в ресторанчик, полакомиться шашлычком..." Но мысль эта не обладала энергией, какая выбрасывает в таких случаях человека на поиск денег хоть среди ночи. Он снова посмотрел на девушку под фонарем. Что-то в ней было классически трогательное, что-то в фигуре и ногах... "Она похожа на девочку в маминых туфлях", - вдруг сообразил он. И это сравнение как бы сблизило их, сделало естественной возможность заговорить с ней.

- Скажи, ты согласна, что совесть есть функция разума?

- Не живота же.

- Тогда цивилизация - продукт совести.

- Если это цивилизация, а не массовый психоз. - На чуть вздернутом носу девушки в маминых туфлях довольно густо сидели веснушки. Смотрела она безбоязненно, может быть чуть устало.

- Я, знаешь, поел бы чего-нибудь, - сказал Скачков грустно. - Я купил книгу за двести десять. Дома, кроме кальмаров и майонеза, ничего нет.

- А рис?

- Ты имеешь в виду крупу? - Скачков вспомнил, что жена никогда не называла рис крупой. - Есть. Целая банка.

- Можно приготовить салат с кальмарами, - сказала девушка. - Хорошо бы туда крутое яйцо и лимон. По-японски. Но и без яйца вкусно.

Она взяла его за руку и повела...

Он шагал за ней с каким-то щемлением в носу. "Ну пусть не совесть, пусть что-то другое, тоже очень важное, возродит в нас образ ангела-хранителя, белокурого и миловидного".

Она стиснула его пальцы, и он понял, что кто-то, летящий над городом, благословляет всех безумных, доверчивых, озябших и потерявших надежду.