Одуванчик на ветру - Виктор Батюков Страница 5

После этого разговора с Андреевой души будто камень упал. Звоночек умолк, а последнюю фразу он воспринял как формулу успеха.

С тех пор Андрей стал образцовым бойцом. Он не задавал лишних вопросов, участвовал во всех походах и поездках, в драку вступал в первых рядах, но не безголовой машиной, размахивающей кулаками, а продуманно, хладнокровно, расчетливо. И часто именно его расчетливость и умение находить во время боя слабые места противника, приводили к победному исходу. Со временем Андрей научился смотреть при разговоре с людьми поверх их голов, как бы выказывая свое превосходство над ними, и всегда держаться гордо, независимо и дерзко. Даже в училище, куда он пошел, окончив девять классов. Но жил в этом городе один человек, для которого Андрей всегда оставался прежним добрым, веселым, ласковым Андрюшей. Это была Лена. С момента их знакомства прошло больше года, но время только сблизило их. Теперь не проходило и дня, чтобы они хотя бы не перезванивались, а при встрече долго гуляли в парках и скверах, держась за руки и болтали, болтали обо всем и ни о чем. Единственной запрещенной темой для них была тема драк. Лена была ярой противницей этих уличных разборок и любое упоминание о них приводило к ссоре. Так проходили дни, недели, месяцы.

III

Подходил к концу август. Запах переспелой листвы и скошенных газонов напоминал о том, что еще одно лето легло к их ногам как июльская трава. И опять учебный год, осень, зима… Как лошади в цирке бегут по арене, так и месяцы, подгоняя друг дружку, несутся по кругу. Так было, так есть и так будет.

На последних сборах лета Миша объявил:

— Как вы все знаете, после последней встречи на «Восточке» двое наших попали в больницу с тяжелыми травмами, а трое загремели в СИЗО. Поэтому на сей раз нужно принести по пять тысяч. Все слышали? Вот и чудненько. А теперь другая новость. Через две недели я вас покидаю, пришла повестка из военкомата и в связи с этим предлагаю выбрать нового вожака.

— Пашу Шилу! Пашу!

— Самородка! Андрея! — раздались крики из строя.

— Нет, так дело не пойдет, — повысил голос Миша. — Кто за Шилу, встаньте справа от меня, за Самородка — слева.

Андрей, затаив дыхание, наблюдал, как ребята разбегаются по обе стороны. Вот, наконец, все встали, и к его большому изумлению и радости слева отказалось больше.

— Вот теперь все ясно, — улыбнулся Миша. — Андрюха, через недельку принимай командование. А пока все, разойдись.

Когда Андрей пожимал руки и принимал поздравительные хлопки по плечу, его взгляд нечаянно встретился со злым, прищуренным взглядом Паши. Почувствовав себя как-то неловко, он подошел к парню и протянул руку.

— Паш, ты не обижайся, но так карта легла, сам видел. Я здесь не причем.

— Пошел ты… задолиз! Видел я, как ты последнее время с Мишей шушукался и к пацанам подкатывал. Уже давно местечко себе готовил, — набросился на него Шило.

— Да я… Паш, ты не понял! — растерялся Андрей. — Это неправда! Я не хотел!

— Все, базар окончен. Но запомни, Самородок, я тебе это еще припомню! — и Паша, развернувшись, быстро ушел с площадки.

В этот же вечер они с Аленой встретились у детского кафе.

— Я смотрю, ты сегодня сияешь, как начищенная пуговица, — сказала он, целуя Андрея в щеку. — Это ты мне так рад?

— Нет, то есть, да, то есть, нет. В-общем, и то и другое, — стушевался паренек. — Меня вожаком выбрали!

— Ты опять начинаешь?

— Извини, просто это такая честь для меня.

— Эх, Андрюша, так ты и не снял с глаз розовые очки, — вздохнула девушка. — Думала, со временем сам увидишь, какая это грязь и бессмысленное увеченье друг друга, но вижу, что нет. Пошли, присядем где-нибудь, я хочу рассказать одну историю.

Они сели за дальний столик в кафе, взяли по мороженому и она начала.

— У меня есть брат. Он на три года старше меня. Когда мне было двенадцать, он, как и ты, вступил в эту группировку уродов, извини, по-другому я вас назвать не могу. Тогда я тоже носила розовые очки, и мне казалось, что достойнее и благороднее районщика парня на свете нет. Как хвостик, я всегда следовала за братом, была с ним и на сборах, и на дискотеках. Везде где только возможно. Он тоже меня любил и гордился, что у него такая боевая сестренка. Так продолжалось полтора года, пока брат из обычного рядового бойца не превратился в вожака района. Вот тогда-то я стала прозревать. Это вам здесь, внизу иерархической лестницы не видно, что творится на верхних ступеньках. Какая там грязь, ложь, нажива идет на ваших разбитых головах и сломанных ребрах. А я все это пережила. Ты не задумывался, почему ваши девушки встречаются то с одним, то с другим парнем. Не потому, что не разонравился или они поссорились, а потому, что вы не испытываете к нам никаких чувств, кроме полового влечения.

— Неправда! Я…

— Погоди, сейчас речь не о тебе, — перебила она Андрея. — Ты считаешь, что взгляд поверх головы — это взгляд превосходства? — продолжала Алена. — Ошибаешься, дружок, это взгляд труса, который боится взглянуть человеку в глаза. Ты думаешь, что деньки, которые вы собираете, идут на передачи в зону или больницу? Нет! На них «водилы» всех районов собираются в кабаке, пьют, гуляют и делают ставки, чей район одержит победу на следующей встрече! Вот так-то, родной. Я тебе это все рассказала, потому что не хочу, чтобы ты стал таким, как они или их жертвой, но решать тебе.

— Это может быть у вас так делают, а у нас все по-другому! — воскликнул Андрей.

— Глупый. Мне тебя жаль, — вздохнула девушка и поднялась. — Прощай. Когда снимешь очки, позвони мне на номер 315-62-93.

Андрей стал лихорадочно шарить по карманам в поисках бумажки, но, кроме пяти тысяч, что дал отчим на сборы, ничего не было. На них, в уголке, он и записал заветных семь цифр.

IV

Перед самым уходом в армию, Миша позвонил Андрею и пригласил его на встречу.

— Нужно дела передать, — полушутя, полусерьезно