Ефим Чеповецкий - Сказочные повести. Выпуск пятый Страница 51

Джинн махнул правой рукой — и от дверей дворца прямо к нашим ногам расстелился пушистый зеленый ковер.

— Дер-бур гачорро, — сказал джинн. — Люр-гачендоро эт-мар…

— Ладно уж, понятно, — оборвал джинна дедушка и, повернувшись к нам, пояснил: — Миша говорит — не обессудьте, если чего не так. Милости, говорит, прошу к нашему шалашу.

Джинн поклонился нам в пояс. И мы ему поклонились и хотели уж идти, как Торопун-Карапун спросил:

— А можно, я ему подарю что-нибудь на память?

Джинн похлопал Торопуна-Карапуна по плечу и сказал:

— Бур качендаро чир-лэр.

— Не препятствует, — кратко перевел дедушка.

Торопун-Карапун достал из кармана значок, на котором была изображена голубая яхта с белым парусом и было написано: «Занимайтесь водным спортом».

«Вот какой предусмотрительный и вежливый мальчик», — подумал я.

— А мы… а мы возьмем на память зуб, ладно? — попросил Торопун-Карапун у дедушки.

— Баловство все это. Ну, бери, раз вам интересно…

Торопун-Карапун протянул значок джинну. Тот осторожно, боясь раздавить, взял значок двумя пальцами правой руки, поцеловал его и… проглотил.

— Ах! — вскрикнула Ложка.

Джинн похлопал себя по животу: мол, очень вкусно. И показал пальцем Торопуну-Карапуну, чтоб тот тоже съел зуб. Торопун-Карапун не растерялся, поднес зуб к губам, поцеловал кончики своих пальцев, а зуб незаметно опустил в карман, сделал вид, что проглотил. Даже похлопал себя по животу и пощелкал языком: мол, как вкусно.

Джинн улыбнулся. Торопун-Карапун тоже улыбнулся. Тогда джинн улыбнулся так широко, что показались щербатые его зубы с дыркой внизу. И Торопун-Карапун еще шире улыбнулся. Тогда джинн раскрыл руку и показал на ладони значок. Торопун-Карапун залез в карман и вынул зуб. Джинн растерялся, а потом как захохочет! И Торопун-Карапун тоже засмеялся. И мы смеялись, глядя на них, а дедушка сказал:

— Ну и озорники вы, ребята!

Так весело мы двинулись к дворцу.

Мы идем во дворец

Дворец был совсем рядом, и мы хорошо видели голубые башни и хрустальный купол. Но мы шли и шли, а голубой дворец не приближался. Он точно отступал от нас.

— Что за чудеса? — возмутилась Ложка. — Я уж свои ноженьки оттопала.

И тогда я объяснил, что это, возможно, мираж. Так бывает, например, в пустыне, когда кажется, что крепость или даже целый город стоят совсем рядом, а на самом деле они за тысячу тысяч километров.

— Не мираж это, — проворчал дедушка, — а дураж. — И он повернулся к джинну и погрозил пальцем: — Зачем, Миша, дуешь, зачем отгоняешь?

И тут мы заметили, как джинн, сложив трубою губы, дул на дворец и дворец медленно отползал. Мы шли, а джинн все дул и дул и не хотел униматься.

— Это что же мы, нанялись? — возмутилась Ложка. — Ох, мои ноженьки!..

— Вот если бы у меня был канат или ремень, — сказал Торопун-Карапун, — я бы сюда дворец подтащил.

Только он это произнес, как в руках у него оказался длинный ремень.

Торопун-Карапун сделал на одном конце ремня петлю, а другой крепко обвязал вокруг правой руки. Размахнулся, раскрутил ремень с петлей и — шух! — набросил петлю на дворец. Торопун-Карапун натянул ремень, стал тащить дворец на себя… Эх!.. Еще!.. Эх!..

А джинн, вытянув толстые губы, стал дуть изо всех сил. Поднялся ветер, задрожал натянутый ремень. Торопун-Карапун откинулся назад, уперся ногами в землю и тянет, тянет дворец к себе… Тут и мы кинулись ему помогать. Дедушка ухватился за Торопуна-Карапуна, я — за дедушку, а за меня — Ложка, а за Ложку — Солдатик, а за Солдатика — Цыпленок. И вспомнил тут я, как дед с бабкой тащили репку, и даже засмеялся. Но скоро нам стало не до смеха, потому что джинн задул так, что даже весь затрясся. Поднялся настоящий ураган.

«Вот, — думаю, — выпустит Торопун-Карапун ремень, и полетим мы неизвестно куда».

Но Торопун-Карапун перехватил другою рукой ремень и стал потихоньку подтягивать дворец. А у джинна уж глаза на лоб вылезли, из ушей пар пошел. И все же дворец медленно приближался. Уже ясно различались на нем красивые серебряные двери.

И тут джинн стал задыхаться, ураган затих, ремень ослаб. Мы покачнулись и чуть не упали.

— Ну, Миша, одолели мы тебя. — Дедушка вытер пот со лба. — Ты силен, а мы тоже, видать, не лыком шиты.

Джинн между тем отдышался, поклонился Торопуну-Карапуну, признавая его победу, затем вошел на порог дворца, прижал руку к сердцу, приглашая нас входить. Тихо, сами собой, распахнулись серебряные двери, и мы вошли.

— Ах матушки, красота какая! — ахнула Ложка.

Мы вошли в зал. Он был весь из серебра — стены, потолок и даже окна казались серебряными. Мы прошли по серебряному залу и остановились около золотых дверей. Джинн нажал на кнопку, двери бесшумно распахнулись. Мы очутились в золотом зале. Все кругом сверкало золотым блеском, но дедушка заторопил нас:

— Пошли дальше. Нечего тут глядеть.

А как вошли мы в третий зал, так и замерли.

— Да, красиво! — сказал дедушка.

Стены и потолок были украшены драгоценными камнями. И камни эти были так расположены, что изображали сказочные картины. Были там и кони с золотыми гривами, хвостами и горящими рубиновыми глазами, и человек со сверкающим серебряным мечом, и ночь с молодой луной и звездами…

Джинн подошел к луне, чуть тронул ее, и посыпался на пол золотой и серебряный дождь.

Ложка с Цыпленком подошли поближе посмотреть, а дедушка со вздохом негромко сказал:

Рылась курочкаНа завалинке,Вырыла курочкаЗолотой перстень.А на что курочкеЗолотой перстень?

И, повернувшись к нам, спросил:

— Ну что, робятки, есть хотите?

Как мы обедали во дворце

— Ну что, робятки, есть хотите? — спросил дедушка.

— Обедать! Обедать! — запищал Цыпленок.

— А я-то какая голодная, — сказала Ложка. — С утра маковой росинки во рту не было!

— Миша! — обратился к джинну дедушка. — Не пора ли тебе угощать гостей?

Джинн закивал головой, нажал на кнопку, и мы очутились в большом зале под хрустальным куполом. Посредине зала в мраморных чашах били пять великолепных фонтанов, похожих на белые цветы распустившихся лилий.

— А где же стол? — спросил Цыпленок.

— Да, где стол? — заволновалась Ложка.

Джинн подошел к небольшому пульту управления, повернул ручку. Вверху загорелась красная лампочка. И сейчас же противоположная стена раздвинулась. Появился маленький столик. Он весело прокатился по паркету, объехал фонтаны и подкатил к нам. Мы захлопали в ладоши. Ай да молодец джинн!

— Ну, чего я говорил? — похвалил дедушка. — Парень на все руки.

Джинн опять что-то повернул, загорелась красная лампочка под потолком. Раздвинулась стена, и, как ребята из детского сада, выбежали стулья, пританцовывая, и вприпрыжку окружили стол.

— А стол-то мал, — испугался Цыпленок. — Как же все усядутся? По очереди есть, да? Чур, я первый!

Джинн покачал головой. Потом повернул ручку, и под потолком загорелась красная лампочка. Заиграла тихая музыка.

— Эгур-чар-мегур, — торжественно сказал джинн.

Стол начал медленно раздвигаться, но вдруг лампочка под потолком замигала и потухла. Музыка тоже перестала играть. Стол, так и не раздвинувшись, задрожал, закачался и замер. Джинн склонился над пультом управления. Случилось непредвиденное: техника отказала. Он торопливо нажимал какие-то кнопки, но красная лампочка под потолком не загоралась. Мы вежливо ждали. Джинн вспотел. Огромными своими ручищами он все давил и давил кнопки.

Торопун-Карапун подошел к джинну.

— Не получается? — спросил он. — Можно мне попробовать? Только здесь нужна отвертка.

И сейчас же прямо из воздуха в руки Торопуна-Карапуна прыгнула отвертка. Он стал отвинчивать, а мы все с уважением смотрели на него, и даже джинн вытаращил глаза, словно бы ждал чуда. И вдруг раздался громкий треск, посыпались искры.

— Короткое замыкание, — сказал Торопун-Карапун и от стыда чуть не заплакал.

— Эх вы, мастера, — сказал дедушка, — одно горе мне с вами! А ну-ка беритесь с боков!

Мы подошли к столику с разных сторон и уцепились за нижние доски.

— Раз-два! Взяли! — скомандовал дедушка. — Еще взяли! Еще!..

Стол затрещал, и мы полетели на пол.

— Ну, Миша, спасибо, угостил… — сидя на полу, ворчал дедушка. — Знал бы, не пошел к тебе. Перед гостями только конфуз.

Джинн и сам был смущен: он показывал рукой на потолок, где не хотела загораться красная лампочка, на сломанный пульт управления.

— Ладно, — сказал дедушка, потирая бок, — хватит нам твоей техники, давай по старинке.