Роберт Битти - Серафина и черный плащ Страница 6

Мимо прошел господин в черном костюме, и Серафина вдруг осознала, что любой из этих мужчин может оказаться Человеком в плаще. Судя по скрытому тенью лицу и горящим глазам, убийца был своего рода призраком. Но, раз Серафина смогла впиться в него зубами, ощутить вкус его вполне настоящей крови, раз ему понадобилась лампа, чтобы освещать себе путь, – так же, как большинству людей, за которыми она наблюдала все эти годы, – значит, он был и земным существом тоже.

Серафина принялась рассматривать мужчин в толпе, стараясь не волноваться. Неужели он сейчас здесь?

В зал вошла Эдит Вандербильт, хозяйка дома, в эффектном бархатном платье и широкополой шляпе с перьями. Серафина завороженно следила за тем, как они покачиваются. Красивая, утонченная женщина с бледной кожей и густыми темными волосами, миссис Вандербильт жизнерадостно обратилась к гостям:

– Пока мы ждем, когда слуги выведут лошадей, я хотела бы пригласить всех в Гобеленовую галерею послушать музыку.

Послышались довольные голоса. Обрадованные новым развлечением, леди и джентльмены устремились в галерею – изящно обставленную комнату с хитроумными музыкальными инструментами. Потолок там был покрыт тонкой ручной росписью, а по стенам висели старинные гобелены. Серафине страшно нравилось лазить по ним ночью, скользя ногтями по мягкой ткани.

– Я уверена, что большинство из вас уже знакомо с мистером Монтгомери Торном, – произнесла миссис Вандербильт, плавно поводя рукой в сторону джентльмена. – Он любезно согласился играть для нас сегодня.

– Благодарю вас, миссис Вандербильт, – улыбнулся мистер Торн, выступая вперед. – Сегодняшняя прогулка – чудесная затея, и, должен признать, в это сияющее утро вы самая прелестная хозяйка на свете.

– Вы слишком добры, сэр, – улыбнулась в ответ миссис Вандербильт.

Серафина вслушивалась в речь билтморских гостей, сколько себя помнила. Как ей показалось, этот человек прибыл не с гор Северной Каролины и не из Нью-Йорка, подобно Вандербильтам. Скорее, он говорил с акцентом южанина откуда-нибудь из Джорджии или Южной Каролины. Она подвинулась вперед, чтобы получше его разглядеть. На нем были шитый камзол, белый атласный галстук и светло-серые перчатки. Все это, на взгляд Серафины, отлично сочеталось с черными, кое-где тронутыми сединой волосами и безупречными баками.

Господин взял со стола мастерски изготовленную скрипку и смычок.

– С каких это пор вы играете на скрипке, Торн? – дружески поинтересовался один из нью-йоркских гостей.

– Да вот, попробовал как-то, мистер Бендэл, – ответил мистер Торн, поднимая инструмент к подбородку.

– Интересно, когда? По пути в поместье? – фыркнул мистер Бендэл, и все рассмеялись.

Серафине стало немного жалко мистера Торна. Судя по шутливой перепалке, мистер Бендэл и мистер Торн были друзьями, и все же мистер Бендэл и вправду сомневался в том, что его приятель умеет играть.

Серафина с тревогой наблюдала, как готовится мистер Торн. Возможно, он и в самом деле недавно взял в руки скрипку, и это было его первое выступление. Она даже не могла представить себя играющей на такой штуке. Наконец джентльмен легко опустил смычок на струны, минуту постоял неподвижно, собираясь с мыслями, и заиграл.

И в тот же миг высокие залы огромного дома наполнились прекраснейшей музыкой, какую только слыхала Серафина, изящной и стремительной, льющейся, как река. Это было изумительно. Зачарованные красотой игры, леди, джентльмены и даже слуги жадно ловили каждый звук, и мелодия, казалось, пронзала их в самое сердце.

Серафина, как и все, наслаждалась музыкой, но в то же время не сводила глаз с ловких пальцев мистера Торна. Они с немыслимой скоростью двигались по струнам и до того напоминали бегающих мышек, что Серафине отчаянно хотелось броситься на них.

Едва мистер Торн закончил играть, все зааплодировали и принялись его поздравлять, особенно мистер Бендэл, который над ним смеялся.

– Вы не перестаете поражать меня, Торн. Вы стреляете, как снайпер, вы бегло говорите по-русски, а теперь еще и играете на скрипке не хуже Вивальди! Скажите честно, есть ли что-нибудь, чего вы не умеете?

– Я определенно уступаю вам в искусстве верховой езды, мистер Бендэл, – проговорил мистер Торн, откладывая в сторону скрипку. – И, должен признать, это всегда казалось мне чрезвычайно досадным.

– Вы только подумайте, – воскликнул мистер Бендэл. – В непроницаемой броне этого человека нашлась-таки щелочка! – Он с улыбкой оглянулся на миссис Вандербильт. – Так когда же мы отправимся на прогулку?

Гости смеялись над шутками, которыми перебрасывались два джентльмена, и Серафина тоже улыбнулась. Она с удовольствием наблюдала за тем, как гости беседуют, касаются друг друга и обсуждают общие интересы. С удовольствием – и легкой завистью. Это было так непохоже на ее собственный мир, полный теней и одиночества. Какая-то девушка склонила голову и с улыбкой положила ладонь на руку молодого человека. Серафина попробовала повторить ее движение.

– Ты заблудилась? – спросили у нее за спиной.

Она стремительно обернулась, чуть не зашипев от страха, но вовремя сдержалась. Перед ней стоял мальчик. Возле него сидел крупный черный доберман и, наставив острые уши, внимательно смотрел на Серафину.

На мальчике были дорогая твидовая куртка и шерстяные брюки для верховой езды, жилет на пуговицах и высокие кожаные сапоги. Вид у него был слегка болезненный, даже хрупкий, но карие глаза смотрели из-под густой шапки волнистых темно-каштановых волос ясно и проницательно. Мальчик молча разглядывал Серафину.

А ей понадобилось все ее мужество, чтобы не кинуться бежать. Она не знала, что делать. Может быть, он решил, что она бродяжка, по ошибке забредшая в дом? Или принял за служанку-замарашку, которая выметает камины и моет окна? В любом случае, она попалась. Он застукал ее там, где ей быть не полагалось.

– Ты заблудилась? – повторил мальчик, и на этот раз Серафина с удивлением поняла, что в его голосе звучит доброта. – Хочешь, я помогу тебе найти дорогу?

Он не выглядел смущенным или застенчивым, но и слишком самоуверенным или высокомерным тоже не был. И он совсем не сердился на Серафину за то, что она оказалась в месте, где ей быть не полагалось. Скорее, ему было любопытно.

– Я… я… я не заблудилась, – забормотала она. – Просто я…

– Ничего страшного, – сказал мальчик, делая шаг к Серафине. – Я сам иногда теряюсь, хотя живу здесь уже два года.

Серафина мысленно ахнула. Она вдруг догадалась, что разговаривает с молодым хозяином, племянником мистера Вандербильта. Она видела его много раз – то он стоял у окна своей комнаты, глядя на горы, то скакал на лошади по поместью, то гулял по тропам со своей собакой. Серафина наблюдала за ним давным-давно, но никогда не подходила так близко.

Почти все свои знания о младшем Вандербильте она почерпнула от слуг, которые не отказывали себе в удовольствии посплетничать о молодом хозяине. Когда ему было десять лет, его семья погибла в пламени пожара. Дядя взял мальчика к себе, и он стал Вандербильтам родным сыном.

Его считали одиночкой; недобрые языки шептали, что большинству людей он предпочитает общество собаки и лошадей. Конюхи говорили, что он выиграл множество синих лент на конных соревнованиях, и что его считают одним из самых талантливых наездников в округе. Повара, которые гордились своим умением готовить редкостные деликатесы, жаловались, что мальчишка вечно делится едой со своей собакой.

– Я обошел практически все комнаты на первом, втором и третьем этаже, – сообщил Серафине молодой хозяин, – и конечно, конюшни. Но остальные части дома для меня – неизведанная земля.

Мальчик старался быть вежливым, но Серафина все равно чувствовала себя не в своей тарелке, ведь впервые за много лет кто-то кроме отца смотрел прямо на нее. У девочки что-то ухало в животе, и по коже бегали мурашки. Вероятно, она выглядела смешно в обрывках папашиной рабочей рубахи. И, конечно, мальчик заметил, что у нее грязные руки и лицо запачкано, а волосы какие-то пестрые и торчат во все стороны, как у призрака-банши. Неудивительно, что он так внимательно ее разглядывал.

Молодой хозяин наверняка знал в лицо всех гостей и слуг и теперь пытался вычислить, кто же перед ним стоит. Должно быть, он сразу сообразил, что она здесь чужая. У Серафины было две руки и две ноги, как у прочих, но все равно она отличалась от обычных девочек высокими острыми скулами и золотыми глазами. Сколько бы она ни ела, ее гибкое тело не желало поправляться. Скорее всего, она напомнила мальчику Вандербильтов тощего поросенка или дикую маленькую куницу, но таких животных в доме не держали.

В глубине души – где-то очень глубоко – ей хотелось развернуться и бежать без оглядки, но в то же время Серафина подумала, что молодой хозяин – самый подходящий человек, кому она может рассказать про девочку в желтом платье. Затянутые в шелка надменные взрослые не удостоят вниманием маленькую замарашку. Но вдруг мальчик ее послушает?..