Андрей Усачев - Новые приключения «Котобоя» Страница 6

– А, кроме того, о нас и так уже знают, – сказал Котаускас. – Внезапного нападения не получится.

Было ясно, что в открытом бою с пиратами не справиться. Афоня предложил заманить вражескую эскадру на рифы:

– У «Котобоя» – высокая посадка, а груженые крысами лодки пропорют брюхо и пойдут ко дну…

– План хороший, – кивнул Котаускас. – Но как только первая налетит на скалы, остальные тут же развернутся…

– Должны же у них быть слабые места, – не сдавался старпом. – Я слышал историю о том, как палочка и семь дырочек погубили целое крысиное войско.

– Что за палочка и семь дырочек?

– Дудка. Однажды сын рыбака стал играть на дудочке. А крысы так любили музыку, что поплыли за ним и утонули.

– Сказки! – буркнул Котаускас. – Эти мутанты сами кого хочешь утопят!

– А мне кажется, в этом что-то есть, – Шустер задумался и вдруг воскликнул. – Идея! Но дырочек должно быть не семь, а больше. И это не дудка, а другой инструмент…

– Губная гармошка?

– Шуруповерт!

Идея Шустера состояла в том, чтобы пробраться на пиратскую базу, просверлить в судах дырки чуть выше ватерлинии, а затем выманить флотилию в море. Когда крысы погрузятся, суда осядут, вода хлынет в трюм, и они утонут.

– Возможно, – задумался Котаускас. – Но нужен точный план базы: сколько там судов, где и как они располагаются…

– Я могу составить такой план, – заявил Шустер.

– Как?

– Верхом на Альберте.

Выслушав просьбу моряков, Альберт задумчиво посмотрел на мышонка. Младший матрос по-своему расценил этот взгляд:

– Я сегодня даже не завтракал!

Чайка рассмеялась:

– А ты не свалишься?

– Не, я ловкий, – Шустер мигом вскарабкался на спину птице с блокнотом и огрызком карандаша. – Ну, как – летим?

– Времена меняются, – заметил Афоня, проводив их взглядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Говорят, раньше на чайках каталось только правительство!

Воздушные разведчики сделали над пиратской базой несколько кругов. Кроме большой океанской яхты в бухте стояли двенадцать лодок и баркасов. Шустер составил подробную карту, не забыв отметить и те места, где были поставлены часовые.

Коты уже начали волноваться, когда чайка снова появилась на горизонте.

– Если бы я не был матросом, то хотел бы стать летчиком, – сказал довольный мышонок, спрыгивая на палубу.

В деталях обсудив операцию, моряки взяли курс на Крысиный остров.

Ночь была темной, как тюлений глаз. «Котобой» остановился метрах в трехстах от берега. Ближе подходить было опасно. На воде плясали отблески пиратского костра. К тому же их могли заметить дежурившие на судах дозорные.

Шустер остался на яхте. А Котаускас и Афоня в небольшой кадке подгребли к одному из баркасов. Старпом начал сверлить…

– Эй, это ты жужжишь? – спросил один из вахтенных.

Коты замерли.

– Где жужжит? Это у тебя после двух бутылок в голове жужжит, – отозвался второй и заголосил вместе с остальными:

Напьемся, друзья!Ведь завтра в поход –Уйдем в предрассветный туман…– Ведь тот не пират,Кто солярки не пьет! –Так нам говорит атаман!

– Солярку пьют… Мутанты! – шепнул Афоня и снова взялся за сверло. Работали коты по очереди. Но успели просверлить только десять дыр. Начало светать, и их могли заметить.

Капитан и старпом вернулись на «Котобой».

– Ну, как? – спросил Шустер.

– Жаль, до флагмана не добрались! – переживал Афоня. – Сверло старое!

– Ну, что ж, даже если десять из тринадцати судов потонут, не так плохо, ёксель-моксель!

Расчет у Котаускаса был такой. На рассвете эскадра выйдет с базы и двинется на запад. Вот тут-то их и встретит «Котобой» – и заманит их к месту, которое на карте именовалось Трезубец. Место это было заметное. Из моря торчали две скалы. А под водой – скрывался еще один зубец, который называли Чертовым Пальцем.

Еще не рассеялся утренний туман, когда моряки увидели неприятеля. Впереди шла флагманская яхта, а за ней – как выводок утят за уткой – двенадцать лодок под черными флагами.

Эскадра проходила мимо. То ли яхту не заметили в тумане, то ли пиратов не заинтересовало мелкое рыбацкое суденышко.

– Ексель-моксель! Если они уйдут, наш план рухнул!

– Погибать, так с музыкой! – Шустер схватил губную гармошку и заиграл: «Вставайте, товарищи, все по местам!»

Эскадра сменила курс и двинулась в их сторону…

Котаускас всегда гордился быстроходностью «Котобоя». Но что такое лодка с самодельным парусом и стареньким мотором против современной океанской яхты?!

Пиратский флагман стремительно приближался. На носу стоял главарь – в треуголке, напяленной поверх шляпы:

– Эй, котобои! Я – адмирал дикой флотилии Черный Морган. Если не сдадитесь, я обобью вашими шкурками стены своей каюты!

В ответ Афоня запустил бутылку с горючей смесью, но промахнулся.

Крысы, облепившие яхту, как мухи кусок сахара, уже приготовили абордажные крюки.

И тут «Котобой» подошел к Трезубцу. Легкое суденышко прошло между скалами. А адмиральская яхта со всего размаху налетела на Чертов палец. От удара крысы посыпались в воду.

Первым покинув тонущее судно, адмирал вскарабкался на один из зубцов. Тех, кто полез за ним, он сталкивал обратно и пытался вызвать по рации подкрепление.

Но следовавшие за флагманом десять лодок флотилии медленно погружались в волну. На плаву остались только два баркаса. Крысы с тонущих судов бросились к ним, ища спасения.

И тут произошло то, что не входило в план капитана Котаускаса. В воздухе появилась стая чаек. Летели они низко: в клювах и лапах у птиц были камни…

На головы пиратам посыпался град булыжников, и началась паника. Крысы метались с одного борта на другой. В результате, оба судна перевернулись.

Вскоре на поверхности не осталось ни одной лодки. Только черное пятно барахтающихся крыс относило в сторону ветром.

– До ближайшего островка миль двадцать. Но если даже они туда и доберутся, то просто пожрут друг друга, – сказал Альберт, усевшись на мачту «Котобоя».

Остальные чайки развлекались тем, что атаковали на бреющем полете Черного Моргана. Сначала с него сбрили треуголку, затем – шляпу, и, напоследок, сбили со скалы самого адмирала.

– Ну, нам пора! – попрощался Альберт. – Полетим устраивать гнезда.

Вдалеке показался небольшой погрузчик. Как обычно, дал гудок. И прошел мимо.

– Всех прошу к столу, – объявил Афоня, приготовивший в честь победы праздничный обед. – Сегодня у нас палтус в брусничном соусе.

– Спасибо, что-то не хочется, – грустно сказал Шустер.

– Что это с тобой? – удивился старпом.

– Да так, – вздохнул мышонок. – Просто мы спасли мир, а никто…

– А никто этого не заметил? – улыбнулся Котаускас. – Не горюй, матрос! Такова судьба всех настоящих героев… Ексель-моксель-таксель-брамсель!

История девятая

«Котобой» идет в бой!

Когда «Котобой» возвращался из плавания, встречать его выбегала вся деревня. Моряки привозили не только свежую рыбу, но и новости. Без угощения тоже, разумеется, не обходилось.

Однако на этот раз причал был пуст. Не было даже Марианны с котятами, неизменно ждавшими старпома у пристани.

– Никого, – сообщил Шустер с мачты.

– Странно, куда все подевались? – нахмурился Афоня.

– Готовь швартовы, – скомандовал Котаускас. – Куда б ни подевались, а судно разгружать надо, таксель-брамсель!

– Тсс! – из кустов вынырнул Шлында.

Сначала моряки его не признали: грязно-бурый Шлында был белым от кончиков усов до хвоста.

– Что это с тобой? – удивился Котаускас. – К окрашенному забору прислонился?

– Тише, – зашипел кот. – Пока вас не было, столько всего произошло, что и поседеть недолго. Я, можно сказать, жизнью рисковал, чтобы вас предупредить…

Страшным шепотом Шлында сообщил, что несколько дней назад, в деревню въехали три машины. В одной из них был новый русский…

– Почем ты знаешь, что новый русский? – спросил Афоня.

– Потому что он был во всем новом: новая машина, новый костюм, часы, носки, ботинки и все такое. Я подошел к нему поздороваться, а он мне как заехал новым ботинком: я летел метров двадцать – и прямо в ведро с побелкой…

Котобои переглянулись.

– Не верите? – с обидой сказал Шлында. – Вот и остальные не поверили. Обрадовались: люди приехали!.. Да разве это люди? Хуже собак. Кстати, собаки у них тоже есть. А у коменданта – пистолет. И он на следующий день стал по нам пулять: у ихнего босса, видите ли, на кошек аллергия… Поэтому все прячутся по домам. А на улицу никто и носа не кажет.

Из деревни послышался собачий лай.

– Ну, пока, – и Шлында шмыгнул обратно в кусты.

– Отчаливаем, – приказал Котаускас. – Даже если половина из того, что он наплел, правда, лодку здесь оставлять нельзя!