Виталий Каплан - Детям до шестнадцати Страница 6

– Там у вас в Краснодаре жарко, да? – Макса, похоже, потянуло на светскую беседу. Сейчас, небось, о музыке спросит… Саня вспомнил анекдот из категории «не при детях».

– Ну, летом да, жарища, а зимой по-всякому. Ты что, думаешь там как в Африке, пальмы и крокодилы?

– А чего там за школа у тебя была? – осведомилась Даша.

– Ну, обычная, – на миг задумался Саня. – Ребята вроде ничего, гопников не так чтобы много. А учителя… короче, разные. Классная была географичка, её Глобусом звали, потому что толстая. Историчка нормальная, Нина Семёновна, интересно рассказывала. А вот физик, Игорь Андреевич, это вообще псих, кидался на всех. В общем, школа как школа, были и получше, и похуже.

– Прямо вот так кидался, с кулаками? – заинтересовался Макс.

– Ну, как… мог дневником или учебником в тебя запульнуть, за шиворот мог взять и из класса, – принялся перечислять Саня. – Но потом я папе рассказал, он к нему сходил, поговорил. Это перед Новым годом было. Короче, больше не кидался… а потом мы оттуда уехали. А у вас тут как? Кроме Динамометра, остальные какие?

– Да и Динамометр, в общем, нормальный мужик, если его не злить, – возразил Макс. – Руки не распускает, если ты про это. А вот самая злющая, это Светлана Викторовна, биологичка. Ты её пока не видел, она болеет, её на этой неделе Татьяна Павловна замещает. А вот как выйдет Светик, сразу поймёшь. Она так орёт, что стёкла звенят.

– Зато у нас класс дружный, – вставила Даша. – Уродцев почти нет. Ну, Гоша Куницын, правда. Он второгодник, не потому что тупой, просто болел много. Вот у него нервы, он если разозлится, любого размотает. Его и старшаки опасаются.

Саня сообразил, что Куницын – это, видимо, тот самый долговязый тип на задней парте, которого он на первом же уроке зачислил в тигры. Неудивительно, что сюда его не позвали.

– Да Гоха ещё ладно, – уточнил Макс. – Он хоть не вредный. Ему просто до нас дела нет, он типа кошки, сам по себе гуляет. Но зато не презирает никого. Не то что Жаба…

– Это с которой тебя посадили, – пояснила Даша. – Да, не повезло тебе, Санёк… Ты разве до сих пор не уловил, что от неё воняет?

– Ну… – осторожно заметил Саня. – Как-то не принюхивался. Оно мне надо?

– Да что от неё потом разит, это ещё цветочки, – вздохнул Макс. – В конце концов, она ж не виновата, что жирная уродина.

– Хотя на её месте можно было бы и поменьше булочек жрать, – внесла уточнение Даша.

– Понимаешь, – продолжил Макс, – она себя считает самой умной, а всех других презирает. Она ж не конь в пальто, она у нас писательница, между прочим! В детском литературном журнальчике стишки печатает. А к нам ко всем относится как к придуркам.

– И чуть что, сразу учителям стучит! – сурово добавила Даша. – Сколько раз уже было, что кто-то спалился, а кроме как ей заложить некому.

– А потом в детском этом журнальчике пишет, какая она вся в белом, а мы тут все гады, – прокурорским тоном сообщил Макс.

– Правда-правда! – подтвердила Даша. – Она один экземплярчик ещё осенью притащила в школу, Елеше похвастаться. А Елеша у себя на столе его забыла, мы и потырили. Хочешь, зачитаю её стих?

– Ну давай, – согласился Саня. Портрет его соседки по парте всё больше и больше наливался грязью. Если она и правда стучит… как бы от неё пересесть… ну хоть к кому.

– Вот, слушай! – начала Даша и красиво, по-актёрски, исполнила:

– Я каждый день вхожу сюда как в клетку,Здесь обезьяны, хищники и змеи.Я б им дала от дикости таблетки,Но жаль, таких таблеток не имею.Они шипят, кусаются, плюются,И только внешне выглядят как дети,Им далеко до всяких эволюций,Но кто их приручил, за них в ответе.Я каждый день держу здесь оборону,И все меня считают несуразью.Я в этой стае белая ворона,А белых тут умеют мазать грязью.

– Ну ты понял, – скорчил рожу Макс, – кем она нас считает? И ведь там же не просто, в этом журнальчике, написано «Лиза Лягушкина», нет, там школа и класс указаны. То есть она на всю страну нас опозорила.

– На весь мир! – уточнила Даша. – Журнальчик-то этот и в интернете выложен, я проверила. Теперь хоть из Африки, хоть из Америки зайди, прочитаешь, какие мы в седьмом «б» сволочи.

– Это точно! – кивнул Саня, и тут же вспомнил, как сам совсем недавно развлекался игрой в зоопарк. Но ведь, в отличие от Жабы, он никому про это не рассказывал! И уж тем более не стал бы про такое печатать стихи. Правда, он и не умел их писать, и больше того – поэзию считал уделом изнеженных ботанов.

– Но зато остальные у нас – нормальные, – утешила его Даша. – Ну, ясен пень, у всех свои тараканы, но такие, знаешь, мелкие тараканчики, не кусачие. У нас даже группа во вконтакте есть, нашего класса. Давай, вступай. И вообще, давай френдиться. Добавляйся в друзья! Кстати, а ты есть во Вконтакте? Как тебя там зовут?

Саня объяснил, и даже, вынув свой смартфон – подарок дедушки Коли на прошлый день рождения – забил туда координаты обоих Снегирей.

– Ладно, пошли, что ли, уже, – предложил Макс, опустив докуренный бычок в пакетик. – Без нас там народ, наверное, скучает.

Саня восхитился предусмотрительностью Снегирей. Надо же, пакетик притащили для окурков, чтобы Петьку перед родителями не подставлять. Как всё у этих близнецов схвачено!

– Народ, а чего сидим? – заявила Даша. – Пошли на улицу, проветримся, и вообще.

– Скоро Петькины родаки вернутся, – шёпотом пояснил Сане Макс, – и финита ля комедия. Между прочим, могут припахать и посуду помыть, я их знаю.

Саня не видел ничего жуткого в том, чтобы помочь Репейникову с посудой, но спорить не стал. Может, у них, у москвичей, так не принято.

На улице уже сгустились плотные, грязно-сиреневые сумерки. Неспешно крутились в лучах фонарей редкие снежинки, высокие, в полтора человеческих роста сугробы казались настоящими горами, но карабкаться на них не следовало – снег хоть и заледенел сверху, однако внизу был ещё рыхлый, и провалиться туда по пояс – как нечего делать. Вчера Саня уже поставил такой эксперимент, когда гулял с Мишкой. Когда они вернулись, мокрые и грязные, маминым восторгам не было предела. Кары обещались самые жуткие, вплоть до лишения ноутбука.

– Ну ладно он, маленький и глупый! – драматическим тоном вещала мама, – но тебе уже без малого тринадцать лет! Ты старший брат, ты должен подавать пример и заботиться! А ты? Всё, на сегодня никаких гуляний! Будешь мыть полы во всей квартире! И я ещё хорошенько подумаю, отпускать ли тебя завтра на этот подозрительный день рождения!

– Чем же он подозрительный? – хмуро спросил Саня.

– Всем! – мама хлопнула ладонью по столу. – Неизвестный город, неизвестные дети… кто знает, чему они тебя научат! Пить, курить…

– Целоваться… – продолжил мамину мысль Саня, за что едва не получил по губам.

– И это тоже! – напористо заявила она. – Сперва поцелуи, а потом…

– Пелёнки, распашонки, – предположил Саня, на всякий случай переместившись в другой угол комнаты.

– Тьфу на тебя! – рявкнула мама. – Короче, так: сперва мыть брата, потом себя, потом полы. Именно в такой последовательности!

…Сугробы, впрочем, ни у кого из семибэшников интереса не вызвали. Другое дело – снежки. За последние пару дней слегка потеплело, подтаяло, и снег сделался лучше некуда: плотным, липким. Как-то само собой вышло, что класс разделился на две команды, одной рулил Макс, другой – Даша. Саня предпочёл Дашину.

Кидать снежки – это только со стороны кажется нехитрым делом. Реально же послать снежный комок прицельно – посложнее, чем спортивный мячик. Тот всегда одинаковый, к нему легко приноровиться, а снежок – он то больше, то меньше, то плотнее, то рыхлее. И когда на тебе тёплая и крупная, на вырост, куртка – замах получается хуже, чем если ты в майке.

Но у Сани был огромный опыт, плюс к тому тренированные мышцы и меткий глаз. Уж если из папиного пистолета он с первого же раза выбил шесть из десяти – то что говорить о каких-то снежках! Это тебе не огнестрел, отдачи нет. Правда, тот случай на полигоне оказался единственным. Ну что бы стоило папе промолчать о том, чем развлекал сына-пятиклассника. Нет, проболтался маме – и получил по полной. «Рикошет! – кричала мама. – А если бы рикошет?! У тебя вообще мозги в голове есть, или только вмятина от фуражки?»

Почти каждый Санин снежок достигал цели. Конечно, он не дурак – метил не в лицо, а в грудь или живот. Ну в крайнем случае в шапки. А то ведь, если со всей дури в глаз захреначить, мало не покажется. На себе испытано.

Перебрасываясь снежками, они давно уже переместились от Петькиного двора на улицу, и теперь Максова команда гналась за Дашиной – а Даша, делая короткие паузы для перестрелки, уводила своих куда-то далеко, с большой улицы на какие-то помельче. Макс не отставал, но сохранял некоторую дистанцию – видно, чтобы было интереснее. Саня примерился, замер на секунду – и с разворотом корпуса влепил Максу снежком по шапке, едва успев увернуться от ответного снаряда. Обернулся к Даше – оцени, мол, меткость и ловкость! – но та застыла, углядев впереди что-то интересное.