Сергей Белоусов - Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина Страница 7

Но теперь помолодевший душой Морковкин решил, что сил у него в избытке. Старик совершенно перестал беречься. Ходил без шарфа. Пронесло. В слякоть не обувал калоши. Сошло и это. Пил ледяной негрустин. Колол дрова. Бегал трусцой по сырой траве вдоль берега реки Помидорки. И до поры судьба берегла его.

Тогда престарелый кудесник решился на два абсолютно безумных поступка. Он повесил над камином свой портрет с черными усами и саблей наголо и полез в горы с альпинистами.

Вам непонятно, почему был безумен первый поступок? Дело в том, что и в молодые и в зрелые годы Морковкин был блондином, а саблю не носил никогда. Так что портрет был ничем не оправданным бахвальством.

В горах старый дон отбился от альпинистов, решив в одиночку и без помощи магии покорить неприступный пик Багряной Занозы. Он карабкался по отвесной скале над пропастью, распевая удалую песню, думал о новой славе и ... несчастного сразил сердечный приступ. Губы Морковкина побелели, руки разжались, и он камнем полетел вниз.

Но, вы понимаете, в Фантазилье происходят порой самые невероятные совпадения. Как раз в этот миг над пропастью на ковре-самолете пролетала Мануэла со своими крысятами. Волшебный совет наградил ее семейной путевкой в приморский санаторий Колбаскино. Лету оставалось уже немного. Семейство потирало лапы, раздувало усы и посвистывало от возбуждения, представляя будущий отдых. Все слышали о копченых окороках, растущих, как грибы, прямо из земли, о сырных утесах над сливочным озером, о кустарнике фундундук, усыпанном гроздьями жареных, очищенных орехов.

Тут и свалился на ковер, перепугав крысят, незадачливый альпинист. Поскольку ближайшие врачи как раз и находились в санатории Колбаскино, менять маршрут не пришлось.

Срочная медицинская помощь спасла несчастного чародея. Но здоровье его было основательно подорвано. Еще не меньше месяца предстояло ему провести в больнице, строго соблюдая постельный режим. Придя в себя, Морковкин немедленно вызвал Фантолетту и на время своей болезни поручил заботиться о безопасности сестер Зайкиных.

-- Жаль дона Диего... -- расстроилась Лиза. -- Он немножко смешной. Ворчливый, обидчивый, но ужасно добрый. Прямо как наша Алена.

-- А что с остальными? -- подала голос Алена. -- Где Печенюшкин? Как там Федя, Клара-Генриетта, Мюрильда, Глупус? Мишку-Чемпиона не простили? Я бы простила...

-- Я расскажу, Аленушка, только быстро, -- ответила фея. --Договорились? Скоро ведь ваши родители вернутся, а мы еще не обсудили, как быть.

У нас в Волшебной стране сейчас спокойно. Мир и процветание. Мурлыка Баюнович был прекрасным правителем. Мудрый, тактичный, добрый, но и твердый, если необходимо. Молчите, мой благородный друг, молчите! Все это чистая правда. Я и сейчас считаю, что вы совершенно зря покинули высокий пост Великого Мага.

-- Ну что вы, несравненная Фантолетта! -- хором воскликнули все три головы. -- Иначе и быть не могло! В любой порядочной стране правитель, даже самый неглавный, немедленно оставляет пост, если причинил народу вред. И неважно, почему он совершил такой поступок, пусть даже нечаянно, не по злому умыслу. Да и Федор Пафнутьевич прекрасно справляется с делами.

-- Как! -- завопила Лиза. -- Федя -- Великий Маг?! Вот здорово!! А что он успел сделать интересного?

-- Немало, Лизонька! -- увлеченно заговорила фея. -- Вот никогда бы не подумала, что у простого домового такой государственный ум. Клуб молодых и рыжих, Зеленый закон, Правило трех сыроежек, Водяное постановление, Отбеливатель зависти -- все это он придумал.

-- А можно подробнее... -- жалобно протянула девочка. -- Я даже названия и те не запомнила.

-- Конечно. Например, Отбеливатель зависти. У нас в Фантазилье, как и у вас на Земле, все рождаются с разными способностями. Один становится гениальным поэтом, другой средним, а третий -- двух строчек зарифмовать не может. Кто-то готовит-- только от запаха с ума сойдешь, а у кого-то даже яичница всегда подгорает. Живет какой-нибудь фантазилец и ничегошеньки не умеет, ну там, колдовать немножко, как все. И начинает завидовать. Черной завистью. Ненавидеть того, кто свое дело делает здорово. А есть еще белая зависть. Это когда восхищаешься тем, кто в чем-то тебя превосходит. Но жить без черной, с одной белой завистью в душе, можно лишь тогда, когда сам чего-то стоишь. Пусть стихи ужасные, суп несъедобный, табуретки кривобокие, но парикмахер ты гениальный. Любая фея с твоей прической на двести лет моложе выглядит. Такой мастер не станет певцу, кулинару или архитектору завидовать, он ими восхищаться будет.

Вот Федя и предложил идею, а потом вместе с Волшебным советом сделал Отбеливатель зависти. Это устройство любому неумехе помогает найти свое дело в жизни и быстро освоить. Ох, и кутерьма сейчас в Фантазилье! Слесари в пекари уходят, пекари в лекари, лекари в дворники, дворники в балет... Но зато хмурых лиц уже не встретишь. Так что, мои хорошие, у нас в стране перестройка.

-- А дальше? -- напомнила педантичная Алена. -- Пока только про двоих было.

-- А дальше?.. -- лицо Фантолетты озарила задумчивая улыбка. --Печенюшкин не перестраивался. Вот уж кто нашел себя достаточно давно. Рыцарь без страха и упрека, неутомимый, неумолимый, застенчивый, обаятельный... Вначале Великим Магом выбрали его.

-- Спорим, я знаю, что он ответил! -- воскликнула Лиза. -- Что в Фантазилье пока все в порядке, а в какой-нибудь Расфуфляндии обвал, завал, переворот и извержение тридцати семи вулканов. Улыбнулся, извинился и исчез.

-- Совершенно точно! -- расхохотался Дракошкиус. -- Но изредка он появляется. Именно наш Пиччи-Нюш помог Феде внедрить Зеленый закон. А без него мы бы на этом деле только зубы сломали.

-- Клару-Генриетту с тех пор не видели, -- продолжала Фантолетта. --Вроде все руководит у себя в пустыне. Говорят, очень скучает по Лизе с Аленкой. -- Фантолетта ласково потрепала девчонок за плечи. -- Фея Мюрильда написала толстую книжку "Как я воспитала Алену Зайкину спасительницей Фантазильи". Из-за названия книгу мигом расхватали, а дочитать до конца вряд ли кто смог. Очень скучно написано, длинно, да и, как бы это сказать, не совсем точно.

-- Врет все нахально! -- взревел дракон. -- Неприлично пожилой даме таким путем искать дешевой, скандальной популярности. Получается, что истинной и единственной героиней была она. Стыдно!

-- Не волнуйтесь, друг мой, -- успокаивала Дракошкиуса фея. -- Все это прошло. Отбеливатель зависти сотворил бедняжку заново. Самые элегантные колдуньи страны носят сотканные ею накидки. Создать ткань из лунного света, горного эха и болотных огней! Я вновь горжусь тем, что Мюрильда была моей подругой...

Глупус сильно похудел и открыл свою школу в заливе Помидорки. Он теперь тренер по водным лыжам. Шепелявит по-прежнему, но дикцию исправлять не хочет. Утверждает, что именно так говорят все Совершенно Зеленые Водяные Орлы. Рассказывают, будто дома у него висит огромный портрет Ляпуса. Впрочем, своими глазами я этого не видела.

Мишка-Чемпион прощен, Волшебный совет вернул ему прежний облик. Но к цирковому ремеслу клоун вернуться не захотел, и вскоре следы его затерялись. Опять-таки слухи, ручаться не могу, но вроде бы Чемпион устроил себе берлогу в непроходимой чаще Берендеева леса. Живет там отшельником, вдали от всех, по ночам рыдает.

Вот, наскоро, и все. А теперь ваша очередь. Ну, Лизонька, что же тут у вас приключилось?..

Фантолетта и дракон выслушали Лизин рассказ молча и очень внимательно. Ни разу не перебили, не мешали вопросами, давая выговориться.

-- Так, -- подытожил Дракошкиус. -- Давайте решать. Остаться мы не можем -- скоро родители придут. Если папа с мамой собаку завести не хотят, наверное, им в доме и дракона не надо. Да и нам нельзя взрослым людям показываться. В хорошенькую историю ты попала, Лиза.

-- Заберем с собой, -- твердо сказала фея. -- Поживете пока у меня. Объявится Печенюшкин, разберется и в тайне этой зловещей -- он на земле бывает часто, не то что мы. Уничтожим опасность, тогда вернем вас домой, в то же время, из которого забрали. Решено?

Девочки с сомнением переглянулись. Конечно, им очень, ну просто очень-преочень хотелось опять повидать Волшебную страну. Но когда знаешь, что туда, в сказку, можно, а здесь, дома, оставаться нельзя, то все же больше хочется остаться.

-- Лизонька! -- мягко вмешался дракон. -- Может, попробуешь еще раз вспомнить, чем ты занималась с воскресенья до вторника? Что за тайна? Кто эти уродцы? Даже зацепиться не за что.

Бедная Лиза, закусив согнутый указательный палец, задумалась опять. В воскресенье Зайкины вернулись с Алтая поздно.

Уставшие, едва успев помыться, они завалились спать. Допустим, воскресенье отпадает. В понедельник родители еще отдыхали. Поэтому завтракали поздно, неторопливо, всей семьей.

В последнее время Лиза задавала меньше вопросов, чем прежде.

Теперь она подросла и полюбила за едой развивать собственные мысли. Папа утверждал, что это еще хуже...