Джанни Родари - Сказки по телефону Страница 7

Все восхищались незнакомым цветком, его трепещущим стеблем, все с удовольствием вдыхали его аромат. И что самое странное: чудесного запаха хватало на всех - и для тех, кто все подходил и подходил. Его было столько же, сколько раньше.

- Раз она источает столько аромата, - сказал один морж, - значит, у нее подо льдом должен быть целый запас его.

- Я же сразу сказал, тут что-то кроется! - воскликнул Белый Медведь.

Он сказал не совсем так, но этого никто не помнил.

Чайка, которую послали на юг разузнать что-нибудь про странное явление, вернулась и рассказала, что маленькое ароматное существо зовется фиалкой и что в некоторых странах растут миллионы таких фиалок.

- Ну, в этом нет ничего нового для меня! - заметил морж. - Вопрос в другом - как она попала сюда? Я скажу вам все, что думаю по этому поводу: я просто не знаю, какую рыбу хватать!

- Я не понял. Что он хотел сказать? - спросил Белый Медведь у своей жены.

- Он хотел сказать, что не знает, какую рыбу хватать. Другими словами он в полном недоумении.

- Вот! - воскликнул Белый Медведь. - Это как раз то, что и я думаю по этому поводу!

В ту ночь над Северным полюсом стоял страшный грохот. Вечные льды дрожали и, как стекла, раскалывались на куски. Фиалка источала столько чудесного аромата и такого сильного, будто она решила сразу, за один день, растопить всю эту огромную ледяную пустыню, чтобы превратить ее в теплое лазурное море или в зеленый бархатный луг. Бедняжка так потрудилась, что силы ее иссякли. К рассвету она увяла, головка ее поникла, она потеряла свой цвет, а вместе с ним и жизнь.

Если перевести на наш язык то, что подумала она в последнюю минуту, это прозвучало бы примерно так: "Вот я умираю... Но это неважно. Важно, что кто-то начал борьбу... И в один прекрасный день здесь распустятся миллионы фиалок. Льды растают, и тут появятся острова, покрытые лугами и цветами, и по ним будут бегать дети..."

ПРО МОЛОДОГО РАКА

Один молодой рак подумал как-то: "Почему все мои сородичи ходят одинаково - все пятятся назад? А я вот возьму и научусь ходить наоборот вперед. Как лягушка, например. И пусть у меня отвалится хвост, если я не добьюсь своего!"

Стал рак тренироваться среди камней в родном ручье. Поначалу это стоило ему огромного труда. Он все время на что-нибудь натыкался, ударялся панцирем, цеплялся одной клешней за другую. Но постепенно дела у него пошли лучше, потому что ведь всему на свете можно научиться, стоит только захотеть.

Когда рак почувствовал уверенность в себе, он явился к родным и сказал:

- Вот посмотрите! - И горделиво прошелся перед ними, но не пятясь, как все раки, назад, а двигаясь вперед.

- Сын мой! - заплакала мать. - Разве я не учила тебя уму-разуму?! Опомнись, милый! Ходи ты, родной, как все нормальные раки ходят!

А братья только хихикали. Отец же сурово посмотрел на молодого рака и сказал:

- Хватит! Хочешь жить вместе с нами, ходи, как ходят все нормальные раки. А если ты сам себе голова, то иди отсюда и не возвращайся: ручей большой, места всем хватит.

Храбрый рак очень любил родных, но он был слишком уверен в своей правоте, и сомнений у него не было. Он обнял мать, попрощался с отцом и братьями и отправился в дальние края - на другой конец ручья.

Лягушки, что собрались посплетничать на большом листе кувшинки, увидев, как необычно движется молодой рак, были поражены и принялись оживленно обсуждать это событие:

- Боже! Ну и дела творятся на белом свете! Стоит посмотреть на этого рака - и страшно подумать, что станет с человечеством! - сказала одна лягушка.

- Да, ни капли уважения к старым традициям! - согласилась другая.

- Ох! Ох! - вздохнула третья.

Но молодой рак не стал обращать на них внимания и пошел дальше.

Вдруг он услышал, что кто-то зовет его. Он оглянулся и увидел старого, большого и очень грустного рака, который жил под камнем совершенным отшельником.

- Добрый день! - приветствовал его молодой рак.

Старый рак долго смотрел на него, а потом сказал:

- Ты думаешь, что совершаешь геройский подвиг? Я тоже в молодости хотел научить всех раков двигаться вперед. И вот что стало со мной в результате: живу в одиночестве, и люди скорее прикусят себе язык, чем заговорят со мной. Послушай меня, пока не поздно, - успокойся и делай все, как все люди, увидишь, ты еще поблагодаришь меня за этот совет.

Молодой рак не знал, что ответить, и промолчал. Но про себя подумал: "А все-таки прав я!" Он попрощался со старым отшельником и упрямо пошел своей дорогой.

Далеко ли он уйдет? Найдет ли он свое счастье? Изменит ли он что-нибудь в жизни? Мы не знаем этого, потому что он пока еще мужественно и решительно идет своей дорогой. Мы можем только пожелать ему от всего сердца: доброго пути!

ВОЛОСЫ ВЕЛИКАНА

Жили однажды четыре брата. Трое были очень маленького роста и ужасно хитрые, а четвертый был великаном, невероятным силачом и очень простодушным человеком, совсем не таким, как его братья.

Вся сила у него была в руках, а ум - в волосах. Понятно, что хитрые братья подстригали великана как можно короче, чтобы ума у него оставалось поменьше, и заставляли работать за четверых. Сами они только смотрели, как он работает, да потуже набивали свои карманы деньгами.

Бедняге великану приходилось делать все за всех: пахать поле, колоть дрова, вертеть мельничное колесо, возить телегу вместо вола. А хитрые братья только понукали, сидя на козлах, да пощелкивали бичом. И еще они все время следили, чтобы у великана не отросли волосы.

- Тебе очень идет короткая стрижка! - говорил один.

- Да, истинная красота не в кудрях! - замечал другой.

- Смотрите, вот эта прядка у него слишком длинная, по-моему. Надо ее сегодня вечером подкоротить! - предлагал третий.

А сами пересмеивались и подталкивали друг друга в бок. На базаре они забирали себе всю выручку и отправлялись веселиться в тратторию, а брата-великана заставляли сторожить телегу.

Кормили они его, правда, неплохо - надо же, чтобы у него хватало сил работать. Пить они ему тоже давали всякий раз, как он попросит, но всегда это было вино только одного сорта - то, что бьет из фонтана.

Но вот однажды великан заболел, и братья в страхе, что он умрет и перестанет работать на них, позвали самых лучших докторов, накупили ему самых дорогих лекарств и даже стали подавать завтрак в постель.

Один брат поправлял подушки, другой - одеяло. И все трое наперебой говорили:

- Видишь, как мы любим тебя! Смотри не вздумай умереть! Не выкинь с нами такую шутку!

Братья так были обеспокоены его болезнью, что совсем забыли про его прическу, и волосы у великана незаметно отросли - стали длинными-длинными. Вместе с ними прибавилось у великана и ума. Он стал больше думать, внимательнее присматриваться к братьям, примечать все, что делается вокруг, и понял наконец, какие это недобрые люди. Но поначалу он ничего не сказал им, подождал, пока наберется сил побольше, и однажды утром, когда братья еще спали, встал, перевязал каждого, словно колбасу, веревкой и погрузил в телегу.

- Куда ты везешь нас? Куда везешь своих любящих братьев? - взмолились они.

- Сейчас узнаете, - ответил великан.

Он привез их на вокзал, посадил в поезд, так и не развязав веревок, и сказал напоследок:

- Уезжайте, и чтобы ноги вашей не было в этих краях! Вы достаточно поизмывались надо мной. Теперь я сам себе хозяин.

Паровоз засвистел, поезд тронулся. Трое хитрых братьев сидели тихохонько-тихохонько. И никто больше никогда не видел их.

КАК УБЕЖАЛ НОС

Синьор Гоголь рассказал как-то историю об одном носе, который катался по Невскому проспекту в коляске и проделывал невероятные вещи.

Такой же нос проказничал однажды в Лавено, на озере Лаго Маджоре.

Однажды утром синьор, который жил напротив причала, встал и пошел в ванную коми ату. Он собирался побриться, но, взглянув в зеркало, вдруг закричал не своим голосом:

- На помощь! Спасите! Мой нос!..

На лице у него не было носа. Вместо него осталось ровное, гладкое место. Синьор, в чем был, выбежал на балкон как раз вовремя, чтобы увидеть, что его нос выходит на улицу и быстро направляется к причалу.

- Стой! Стой! - закричал синьор. - Мой нос! Хватайте его! Держите его!

Люди смотрели на балкон и смеялись:

- Нос украли, а лысину забыли?! Нехорошо, ай, как нехорошо!

Синьору оставалось только одно - выбежать на улицу и пуститься в погоню за беглецом. К лицу он прижимал платок, словно у него был сильный насморк. К сожалению, на причал он примчался, когда паром уже отошел. Тогда синьор отважно бросился в воду и поплыл вдогонку за ним. А пассажиры и туристы кричали ему что было мочи:

- Давай! Давай! Жми!

Но паром уже набрал скорость, и у капитана не было ни малейшего желания возвращаться ради какого-то опоздавшего пассажира.

- Подожди следующего парома! - крикнул ему один моряк. - Он ходит каждые полчаса.

Синьор страшно огорчился и направился обратно к берегу, как вдруг увидел, что его нос плывет по озеру на своем плаще.