Алёна Бессонова - Нежные сказки. Сборник сказок для детей Страница 7

Когда все наелись, Васюшка вспомнила про ёлку:

– Что же мы сидим?! Она там, красавица, одна стоит!

Девочка пригласила ребят в свою комнату и, открыв дверь, замерла в изумлении. Ни родители, ни сама Василиса, ни бабушка не узнали вчерашней ёлки. Каждая её маленькая веточка была оплетена вьюнком. На его стебельке открылись и продолжали открываться голубые, как небо, колокола цветков. Золотые, похожие на хрусталь тычинки трепетали, издавая нежнейшую мелодию. Ёлка сияла, радуясь своему новому платью. Каждый ребёнок нашёл под ней подарок. После обеда в честь ёлки-красавицы был дан салют!

– Вот – вот, у меня-то гирлянда не хуже, – ворчал Вьюнок, наблюдая из окна за разноцветными искрящимися букетами салюта.

Васюшка на минутку вбежала в комнату: она забыла любимую игрушку, которой хотела показать салют. Глянув ещё раз на ёлку, девчонка весело подмигнула Вьюнку:

– Ты всё равно лучше! Они сейчас погаснут, а ты будешь жить долго. Спасибо, Зёрнышко!

Праздник в доме Васюшки продолжался до самого вечера. Но никто из ребят так и не заметил, как в углу Васюшкиной комнаты одиноко сидел и плакал Горе. Плакал от ЗАВИСТИ. В его огромном красивом доме никогда за всю его недолгую жизнь не было такого удивительного праздника, такой красивой ёлки.

О кастрюльной крышке

Хозяйкой маленькой уютной кухни была молодая женщина с двумя детьми – девочкой лет шести и мальчиком двенадцати лет. Девочка (мама звала её Лисой) увлекалась рисованием, ходила в художественную школу. Мальчик (его звали Алёшкой) играл на свирели, занимался в городском музыкальном училище. За успехи Алёшку зачислили стажером в филармонический оркестр. Играть в нём считалось большой удачей и почётом.

Мама ребятишек слыла хорошей хозяйкой. Детки были ухожены, опрятно и красиво одеты, вкусно накормлены. Кормить вкусно, сытно, с выдумкой – одно из маминых увлечений. Поэтому любимым местом мамы в доме была кухня. Кухня выглядела уютной, в ней всё имело своё место. Женщина уважительно относилась к посуде, не прятала её по тёмным углам. Крышечки от кастрюлек стояли на отдельной полочке в специальной подставке, они были похожи друг на друга, как сёстры-близнецы. Все, кроме одной. Эта Крышечка была не белой, как остальные, а красновато-медного цвета. Когда мама купила кастрюльный комплект и, распаковала его дома то обнаружила инородную Крышечку. Она тут же хотела бежать в магазин обменять её на другую. Но Крышечка вдруг извернулась в её руках и упала на кафельный пол. Крышка не просто шлёпнулась, глухо вякнула, она зазвенела. За-зве-не-ла!

Тысячи колокольчиков, перекликаясь друг с другом хрустальным звоном, заполнили маленькую кухоньку! Тысячи колокольчиков на все лады, то замирая, то опять возрождаясь, звенели, пока Крышечка кружилась по каменному полу. Мама, прижав руки к груди, стояла не шелохнувшись. Она боялась неосторожным движением спугнуть чудесную песню Крышечки. Мысль обменять её на другую ушла от мамы навсегда. Даже еда, побулькивающая под новой Крышкой, получалась более вкусной.

Крышечка знала о своём музыкальном таланте и очень расстраивалась.

– Как же так! – думала она. – Я такая музыкальная служу крышкой для кастрюли с макаронами, картофельным пюре, компотом и щами. Неужели придётся состариться незамеченной? Сколько раз из окна мне доводилось слышать бездарный, глухой звон ржавых колоколов. Он не идёт ни в какое сравнение с моим волшебным звуком.

– Пропадаю я! – плакала Крышка. – Пропадаю! Вот издырявлюсь от горячего пара, охрипну. Мой хрустальный звон потеряет звук, превратится в обычный «бум-бум»! Ах, бедная я, бедная!

Никто не слышал или не понимал, о чём плаксиво позвякивает Крышка. Её страдания оставались неуслышанными. До поры до времени…

Как-то раз, проголодавшись, Алёшка решил посмотреть, что там варится в кастрюльке, под любимой маминой крышкой. Как только Серебряная Ложечка нечаянно дотронулась до краешка Крышки, раздался звук, которого Алёшка не ожидал. Звук необычный, непохожий на звук известных Алёшке инструментов. Мальчик попробовал стукнуть ещё раз. Опять зазвучало неожиданно и красиво! В щёлочке приоткрытой двери появилось личико сестрёнки Лисы.

– Что это, Алёшка? – восхищённо спросила она.

– Лисик, принеси мне Свирель, – попросил Алёшка. – Попробуем сыграть вместе!

Лиса вернулась быстро. Алёшка показал сестрёнке, как отбивать по крышке ритм Серебряной Ложечкой. Звуки Свирели, хрустальный звон Крышки смешались в один клубок чарующей музыки. Она была настолько удивительной, что даже сердитый сосед, ковыряющий смоманый дверной замок, замер от изумления. Никогда ещё музыка не будоражила в нём его лучшие воспоминания. Он мечтая о чём-то так и остался сидеть на корточках у двери пока ребята не закончили играть.

Вечером Алёшка с Лисой исполнили «Пьесу для Ложки, Крышки и Свирели» маме. Она тоже слушала замерев. Когда очнулась, предложила Алёшке показать пьесу дирижёру оркестра.

Дирижёр – самый важный человек в оркестре. Он создаёт репертуар, принимает музыкантов в коллектив. Главное, именно он решает, что будет исполнять оркестр.

Дирижёр долго смеялся над предложением Алёшки.

– Милый мой, это оркестр! – подняв, указательный палец и, устремив взгляд куда-то далеко в небо, воскликнул он. – Ор-кестр! Отнюдь не домашняя кухня! Мы здесь борщи не варим! Мы создаём великое искусство! Следующий концерт посвящён музыке Альфреда Шнитке, очень сложное произведение, готовьтесь Алёша, у вас сольная партия. Идите, молодое дарование!

На первой же репетиции коллектив оркестра понял, насколько трудную музыку им придётся играть. Музыканты нервничали, переругивались. После шести часов репетиций уходили домой нервными почти не разговаривая друг с другом. Через неделю, когда атмосфера в коллективе готова была взорваться грозой и молнией, Алёша решился дать оркестрантам немного отдохнуть. Попробовать, пусть на смех, но сыграть в перерыве свою «Пьесу для Ложки, Крышки и Свирели». Он заранее договорился с Лисой. Девочка прибежала в филармонию ровно к назначенному часу, прихватила Серебряную Ложку и Крышку от кастрюльки.

Оркестранты лениво вынимали из кейсов припасённые бутерброды, термосы с чаем. Дирижёр обычно обедал вне оркестра. Как только он покинул своё место и ушёл из зала, Алёшка встал за пульт, приготовил Свирель. Лиса с Серебряной Ложкой и Крышкой на маленьком стульчике примостилась у ног брата.

– Давай, Алёшка, сыграй нам свою кухонную пьесу! – выкрикнул с места солист оркестра, его первая скрипка. – Повысь аппетит! Тошно как-то!

Алёшка заиграл. В волны мелодии Свирели, как в косу, вплелись переливчатые звоны другого, незнакомого звука. Музыка заполняла собой всё пространство. Она взлетала и падала, разбиваясь хрустальными брызгами о стены и потолки зала. Это была музыка туманных гор, натянутой тетивы, звенящего под лыжами холодного снега.

Оркестранты, затаив дыхание, слушали мелодию Свирели, Серебряной Ложки и Кастрюльной Крышки. Бутерброды остались не надкушенными, чай не выпитым.

Из оцепенения коллектив вывел голос дирижёра. Он вернулся, как только услышал первые звуки Свирели:

– Браво, Алёшка! Браво, Лиса! Браво, молодое дарование!

Музыканты молча встали, подняли инструменты. Так они выражали восхищение.

Прошло время. Алёшка вырос, стал солистом оркестра, его первой свирелью.

Коллектив приглашали в другие города часто, с удовольствием. Лиса тоже ездила с братом на гастроли. Она стала хорошим художником. Куда бы они ни приезжали, всегда в фойе концертных залов выставлялись её картины. И везде большим успехом пользовалась «Пьеса для Ложки, Крышки и Свирели». Директора концертных залов требовали, чтобы пьеса была включена в репертуар оркестра обязательно. Если в афише концерта указывалась Алёшкина пьеса, в залах не было свободных мест. По непонятным причинам она имела не только музыкальный, но и гастрономический успех. Слушатели, отхлопав себе ладоши, бежали в буфет, с необыкновенной скоростью поедая всё, что в нём продавалось. А как же по-другому? Крышка оставалась верна своей первой специальности – быть крышкой от кастрюли, в которой готовится аппетитное кушанье.

Сама Кастрюльная Крышка больше не участвовала в приготовлении еды, она гордо покоилась в кожаном футляре на бархатной салфетке. Её берегли как зеницу ока.

О кошке и собаке

Кошка, по прозвищу Дунька, лежала на самом краешке крыши одноэтажного дома. Казалось, она легла погреться на солнышке и нечаянно заснула. На самом деле, это было не так. Дунька притворялась спящей: с неё уже стекал седьмой пот, и шерсть накалилась так, что сил не было терпеть, а спать вовсе не хотелось, хотелось есть!