Мадлен Л`Энгл - Острова во времени Страница 7

– Нет, но…

– Но это не ответ на твой вопрос. – Миссис Мёрри взъерошила свои волосы, еще влажные после бассейна. – Если женщина имеет право сделать карьеру, она точно так же имеет право решить, что ее главное призвание – это семья.

– И мама тоже так решила?

– Отчасти. – Бабушка вздохнула. – Но наверное, отчасти дело во мне.

– В тебе? Почему?

– Я ученый, Полли, и очень известна в своей области.

– Ну да. Но мама… – Полли осеклась. – Ты хочешь сказать, что она, возможно, не хотела соперничать с тобой?

– Возможно, отчасти дело в этом.

– Ты хочешь сказать, она боялась, что ей не по плечу с тобой состязаться?

– У твоей мамы всегда была низкая самооценка. Она очень счастлива с твоим папой и, в целом, с вами, детьми. Но… – Она не договорила.

– Но у тебя-то были и дети, и работа.

– Но все-таки не семеро…

Бабушка сидела, крепко стиснув руки. Потом она сделала над собой усилие, расцепила их и положила на колени.

Полли сползла вниз и устроилась поудобнее. Ей вдруг захотелось спать. Адрон, который повадился спать с Полли, улегся в ямке между плечом и шеей и заурчал.

– Женщинам удалось многого добиться, – говорила бабушка, – но всегда есть и будут проблемы, которые свойственны только женщинам. И достижения тоже.

Котенок мурлыкал все громче.

– Я смотрю, Адрон к тебе привязался.

– Адроны, – сонно проговорила Полли, – это класс сильно взаимодействующих частиц. К адронам относятся нуклоны, а также пионы и странные частицы.

– Молодец. Как ты все быстро усваиваешь!

– Странные частицы… – Глаза у Полли слипались. – Казалось бы, человек должен быть полон странных частиц. Может быть, так оно и есть. Адроны, по-моему, состоят из кварков, так что странность в адроне вычисляется по количеству кварков… А друиды были странные? – говорила она уже почти во сне. – Я почти ничего не знаю о друидах…

Дыхание Полли замедлилось, она уткнулась лицом в подушку, вплотную к теплому, мохнатому боку Адрона. Миссис Мёрри встала, постояла, глядя на внучку, и выскользнула из комнаты.

Наутро Полли проснулась рано, оделась и спустилась вниз. В доме еще стояла тишина. За окном все было бело от тумана, ползущего над лужайкой. На горизонте медленно проступали горы, а небо над ними постепенно менялось от сумеречно-серого к голубому, обещая расчиститься, когда встанет солнце.

Девушка вышла на улицу и пошла через луг, такой мокрый от росы, как будто ночью прошел дождь. У каменной стенки она остановилась, но для Луизы Большой, пожалуй, было рановато. Полли двинулась дальше, по тропинке, ведущей к Звездному Валуну. Она снова надела старый красный анорак и натянула джинсы на подкладке, так что ей было довольно тепло. Внезапно в воздухе что-то замерцало. Полли удивленно вскинула взгляд к небу. Что-то полыхнуло, как будто молния, но грома слышно не было. Земля чуть содрогнулась под ногами, и все затихло. Что это – землетрясение? Полли огляделась по сторонам. Деревья вдруг сделались другими – более старыми. Дубов стало намного больше – высоких дубов, даже выше Дуба-Дедушки. Подходя к Звездному Валуну, Полли увидела блики света на воде. На месте плодородной долины раскинулось большое озеро.

Озеро?! У нее голова пошла кругом от удивления. Откуда тут озеро? И горы были уже не те пологие горы, источенные ветрами, дождями и эрозией. Перед ней возвышались островерхие пики с вершинами, одетыми снегом. У Полли мурашки поползли по спине. Она обернулась и посмотрела на валун. Нет, это был все тот же Звездный Валун, который ей всегда так нравился… Тот, да не тот.

– Что происходит? – спросила она вслух.

Клочья тумана постепенно развеивались, и Полли увидела перед собой с десяток или даже больше шатров из выделанных шкур. А за шатрами раскинулись огромные огороды и кукурузное поле; стебли недавно были срезаны и собраны в кучи. Дальше, за полем, паслись коровы и овцы. На веревках, протянутых между шестами, вялилась рыба. На более прочных шестах сушились распяленные бобровые шкуры. Перед одним из шатров сидела женщина и что-то толкла в ступке. У женщины были черные волосы, заплетенные в косу, и она пела за работой, не обращая внимания ни на Полли, ни на что-либо еще, целиком поглощенная ритмичным стуком пестика и собственной песней. Выглядела она как повзрослевшая копия той девушки, что приходила к бассейну.

Вдали послышался грохот барабанов, а потом раздалось пение – прекрасная мелодия с богатой естественной гармонией. Казалось, именно красота этой песни заставила восходящее солнце выглянуть из-за горизонта. Когда песня смолкла, ненадолго воцарилась тишина, а потом возобновились обычные утренние звуки.

Да что же такое творится? Куда она попала? И как ей теперь вернуться домой?

Полли обернулась в ту сторону, где находился дом Мёрри, и увидела, что к ней приближается группа молодых людей, вооруженных копьями. Полли инстинктивно спряталась за один из старых дубов и осторожно выглянула из-за толстого ствола.

Двое из юношей несли молодого оленя, подвешенного на копьях. Они прошли мимо Полли, миновали шатры, сад, поле и пастбище. На них были мягкие замшевые легинсы и рубахи, похожие на ту одежду, в которой приходила девушка.

Юноши исчезли из виду, а Полли привалилась к стволу, потому что ноги внезапно сделались ватными. Ну что же такое творится? Откуда взялся весь этот огромный старый лес? А озеро? Откуда в долине озеро? И что это за юноши такие?

Мысли лихорадочно метались сразу во всех направлениях, пытаясь найти какой-то смысл во всей этой неразберихе. Нет, конечно, Полли уже не раз приходилось убеждаться, что мир не подчиняется законам логики, но это уж совсем ни в какие рамки не лезло!

По тропе шел молодой человек с волосами, высветленными почти добела. У него тоже было копье – куда более длинное, чем у охотников. В месте хвата копье уравновешивалось медным шаром величиной с яблоко или апельсин, а под шаром красовалось кольцо из перьев. Полли снова спряталась за дерево, чтобы юноша не заметил ее – в джинсах и красном анораке.

На одном из дубов нежно пел кардинал – знакомый, привычный звук. Легкий ветерок шуршал в выгоревших осенних травах, по глади озера бежала рябь. Воздух был чист и свеж. Горы расправляли свои широкие зубчатые плечи навстречу голубому небу, и белые вершины сверкали на утреннем солнце.

Полли втянула в себя воздух и затаила дыхание. По тропе в ее сторону шла та самая девушка, которую она видела у бассейна. Черная коса моталась из стороны в сторону. Девушка несла охапку осенних цветов: синие дикие астры, белые цветы дикой моркови, которую еще называют «кружевом королевы Анны», золотые шары. Она подошла к камню – Полли до этого не обратила на него внимания, – плоской каменной плите, лежащей на двух валунах поменьше, нечто вроде буквы «пи», сделанной из камня.

Девушка положила цветы на камень, запрокинула лицо к небу и затянула песню. Голос у нее был чистый и нежный, и пела она непринужденно, будто птичка. Допев песню, она вскинула руки к небесам. Лицо ее озарилось сиянием. Затем девушка обернулась, будто почувствовав присутствие Полли за деревом.

Полли вышла из-за дуба:

– Привет!

Девушка побледнела и стремительно развернулась, словно собиралась обратиться в бегство.

– Эй, постой! – окликнула ее Полли.

Девушка медленно подошла к Звездному Валуну.

– Ты кто? – спросила ее Полли.

– Анараль. – Девушка указала на себя, назвав свое имя. На ней были все те же замшевая рубаха и легинсы, что и накануне, и на шее – серебряный обруч с камушком в центре. Указательный палец на правой руке у нее не сгибался и был заклеен лейкопластырем, который выглядел здесь совершенно неуместно.

– А что ты пела? Такая красивая песня… У тебя чудесный голос! – тараторила Полли, изо всех сил стараясь сделать так, чтобы девушка не убежала.

Щеки Анараль тронул слабый персиковый румянец. Девушка потупилась.

– Что это за песня? Ты можешь повторить слова?

Анараль покраснела еще сильнее и в первый раз посмотрела прямо на Полли.

– Это приветственная утренняя песнь нашей Матери, что дарует нам землю, где мы живем… – она запнулась, как будто подбирая слова, – учит нас слушать ветер и заботиться обо всем, что она нам дает: о пище, которую мы выращиваем… – она снова остановилась, погрузившись в раздумья, – о животных, которых пасем, и о себе самих. Мы просим ее помочь нам лучше узнать самих себя, чтобы научиться лучше понимать друг друга и прощать… – она потерла лоб, – прощать себя, когда мы делаем что-то плохое, как мы прощаем других. Помочь нам идти тропой любви и защищать себя от всего, что могло бы причинить нам вред.

Пока Анараль говорила, мало-помалу перелагая слова на английский, ее голос сам по себе становился все более похожим на пение.

– Спасибо, – сказала Полли. – Мы часто поем у себя дома. Моим домашним понравилась бы эта песня. Я хотела бы ее выучить.