Большая книга ужасов – 87 - Елена Арсеньева Страница 7

С одной стороны тропы тянулась сетка, огораживающая рельсы. С другой – вздымался довольно крутой каменистый склон.

Никуда не свернуть! Не спастись!

Чего хочет ведьма? Может быть, заставить их подняться на показавшийся впереди мост и броситься на рельсы? Вот и состав приближается…

Бруйяр мчался вперед, прижав уши. Он вскочил на мост в то мгновение, когда два скоростных поезда, просвистев, прогрохотали внизу.

Серый конь будто с ума сошел от страха! С перепугу он помчался еще быстрей – вороной и пегий даже немного приотстали. Адриан краем глаз заметил двух девочек с велосипедами, которые испуганно наблюдали за бешеной скачкой. Каким-то чудом кони их не задели и, слетев с моста, взмыли на небольшой холм, свернули… и вдруг Адриан заметил, что преследователи исчезли.

Пегий и вороной, которые мучили его, стая черных птиц, нагонявшая на него страх, – все они пропали.

Бруйяр, каждая шерстинка которого на его взопревшем теле от страха стояла дыбом, бездумно рвался вперед, но Адриан кое-как заставил его замедлить бег и оглянуться.

На дороге лежали кучка песка и кучка земли. В небе – ни одной вороны.

Может, ведьму напугал грохот поезда? Адриан вспомнил: он где-то читал, что нечистая сила боится железа и грохота железного, поэтому исстари держалась подальше от кузнецов и кузниц… Если это правда, то сила злого колдовства Калиго Корней на какое-то время ослабела. Ослабела – но может снова окрепнуть: значит, нельзя терять время! Надо бежать со всех ног… в смысле скакать!

Адриан окинул взглядом окрестности. Да ведь он совсем рядом с Муляном! Отсюда до Френа рукой… вернее, ногой подать. Каких-то пять километров. Нет, чуток побольше: сама деревня на километра полтора тянется.

И вдруг Адриан почувствовал, что сейчас упадет, – то есть упадет усталый Бруйяр. Но если это случится – сможет ли он подняться?

«Еще немного потерпи! – приказал Адриан не то себе, не то коню. – Давай в обход доберемся до лавуара: там можно попить и отдохнуть».

Лавуар – это общественная прачечная. В каждой французской деревне в старину строили маленькие каменные домики, в которых местные жительницы могли постирать свои вещи. В центре пола располагался длинный прямоугольный бассейн. Вода из речек, или горных озер, или подземных источников постоянно втекала в бассейн через одну трубу, а вытекала через другую. Прачки становились на колени на выложенный каменными плитами пол и стирали белье в проточной воде. Над краями бассейна были укреплены вешалки для выстиранных вещей…

Лавуар во Френе стоял на виду, на самом въезде в деревню, а в Муляне, насколько помнил Адриан, – в низине, за огородами. Туда можно было попасть, проскакав напрямик через всю деревню, или окольными путями добраться до дороги, ведущей в городок Нуайер, а оттуда свернуть к густой роще, окружающей лавуар.

Бруйяр то ли уже бывал в Муляне во время прогулок со всадниками, то ли у него не осталось сил спорить с Адрианом, то ли он просто доверился человеку, вместе с которым только что спасся от мучений, – во всяком случае, конь покорно добрел до въезда в деревню и боковыми пустынными улицами добрался до дороги в Нуайер. И вот Адриан с облегчением увидел опушку рощи и устремился туда, чувствуя, что Бруйяр идет уже из последних сил: его копыта разъезжались на покрытом ветками плюща каменистом скользком склоне, который вел к низенькому домику.

В отличие от других лавуаров, выстроенных несколько веков назад и порядком замшелых, этот, видимо, появился не столь давно. Но оттуда все равно доносилось журчание воды, и у коня сразу прибавилось сил! Впрочем, он попятился от низкой двери лавуара, не пошел внутрь, где мог бы напиться из бассейна; из небольшого озерца, затянутого ряской и заросшего камышом, тоже не стал пить. Он побрел чуть дальше – туда, где бежал ручеек, выходящий из озера, вошел в него, скользя на прибрежных камнях, опустил голову… и у Адриана заломило лоб и зубы и заболело горло, когда Бруйяр принялся длинными глотками пить эту чудесную, чистую, вкусную, но такую студеную воду!

Удивительная книга

– И все-таки я не понимаю, откуда эта черная дама взялась и куда делась потом, – упрямо сказала Таня.

– Не надоело тебе об одном и том же говорить? – проворчала Лиза, доставая из картонной коробки очередную книгу и втискивая ее на плотно заставленную полку.

Недавно Верьеры наконец освободили мансарду от всякого хлама, укрепили на стенах книжные полки и перетащили сюда все книги: решено было устроить в мансарде библиотеку. Разумеется, на расстановку книг мобилизовали сестер!

– Можно подумать, ты сама об этом все время не думаешь! – фыркнула Таня, беря другую книгу из другой коробки и ставя ее на другую полку.

– С чего ты взяла? – удивилась Лиза.

– С того, что ты все время молчишь, – ухмыльнулась Таня. – Когда мы вчера делали уборку, ты трещала как сорока – то про Ксавье, с которым целовалась, то про Алекса, который опять на тебя не посмотрел, то про Поля, который приехал в гости к мсье Миго и звал тебя гулять, то про этого… как его… который строил тебе глазки, когда мы проезжали во время верховой прогулки через Пасси.

– Его зовут Николя, – высокомерно сообщила Лиза. – Ни-ко-ля! Такое простое имя – неужели трудно запомнить?!

– А зачем мне его запоминать? – засмеялась Таня. – Завтра будешь трещать уже про кого-нибудь другого! Ты же не можешь не хвастаться своими поклонниками!

– Потому что мне есть чем хвастать, а завидовать нехорошо, – наставительно изрекла Лиза.

– Очень надо! – обиделась Таня.

Она и правда не завидовала. Ну и что, что у Лизы много кавалеров! Они появляются и исчезают, а у Тани есть в Париже Юго – друг детства, который плавно перешел в друга юности. По нему вздыхают все девчонки в классе, а он всю жизнь, с самой эколь матернель[15], вздыхает по Тане, и это всем известно!

Некоторое время сестрички молча расставляли книги, потом Лиза, которая терпеть не могла даже самых незначительных ссор с сестрой, пробормотала примирительно:

– Может, пойдем прогуляемся?

– Я не хочу идти вниз, – живо ответила Таня, которая тоже терпеть не могла ссориться. – Мама обязательно что-нибудь придумает: в саду цветы прополоть, стену дома или ограду от плюща очистить, пыль вытереть в салоне. Ну, ты понимаешь. А книжки ставить – это хотя бы интересно. Только их что-то слишком много! Папа перевез сюда все, которые уже прочитали, но в Париже все равно еще ужас сколько осталось. Лучше бы он их к букинистам отнес.