Мария Чепурина - Кофейное сердце Страница 8

На то, чтоб поупражняться в приготовлении американо, времени уже не было. Последовал очередной заказ: два маленьких латте.

– Ну, вот, – сказала Вера. – Добрались до молока. Кстати, «латте» по-итальянски – это и есть «молоко». Кофе в этом напитке совсем немного.

Говоря эти слова, моя наставница уже тянулась к холодильнику, который находился под «прилавком», где стояла кофемашина. Благодаря директору я уже знала, что холодильник этот заполнен пакетами с молоком. Вера достала один из них, ловко открыла без ножниц и принялась наполнять небольшой, на пол-литра, кувшинчик из нержавейки.

– Молоко надо погреть и чуть-чуть взбить, – комментировала она свои действия. – В латте должна быть пенка, но немного. Специально над ней можно не стараться, сама получится. Главное – довести молоко до нужной температуры. Обрати внимание: наливаю полмолочника примерно. И главное – градусник!

Вера взяла смешной градусник, похожий на цветочек на стебельке и представляющий собой циферблат, посаженный на металлическую палку, прицепила к нему специальный зажим и прикрепила к кувшинчику. Кончик палки был опущен в молоко. Стрелка на циферблате, до сих пор показывавшая комнатную температуру, поползла в сторону убывания.

Я наблюдала за всеми этими манипуляциями, гадая: как же Вера будет греть кувшин? Ничего похожего на плиту поблизости не было. Правда, в другом конце бара имелась конвекционная печь… Но прямо сейчас Аня грела в ней булку с корицей по просьбе какой-то старушки. Ещё были грили. На них?..

Но моя наставница не сделала ни шага в сторону грилей. Вместо этого она взялась за изогнутую металлическую трубку, выходящую из кофемашины и до сих пор прижатую к её боку, немного развернула в свою сторону, а потом крутанула какое-то колесо на машине… Агрегат запыхнел, трубка плюнула кипятком, а через мгновение из неё вырвался клубок пара. Ещё через мгновение Вера снова повернула колесо, и пар закончился.

– Паровик надо продуть перед использованием, – пояснила она. – Мы же не хотим, чтобы скопившийся там конденсат оказался в кофе.

– Конденсат? В кофе? – я ничего не поняла.

– Ну, когда паровик остывает, внутри оседает вода. А поскольку мы греем молоко, пропуская через него пар, то эта вода может оказаться внутри! Разбавлять молоко в наши планы не входит!

Так вот оно что! Молоко греют здесь же, при помощи этой трубы! Вера вставила кончик паровика в кувшин, повернула колёсико, и молоко загудело и стало тихонечко подниматься.

– Главное прогреть, но не взбивать. Для этого паровик надо опустить до самого дна. И следи за температорой. Выключить нужно между семьюдесятью и восемьюдесятью по Цельсию. Если перегреешь – вкус испортится. Тогда придётся вылить.

Господи, сколько премудростей! «Прогреть, но не взбивать», «взболать, но не смешивать»! Следить за давлением, за силой нажима, за уровнем жидкости, цветом пенки, температурой… да ещё и все сроки хранения тортиков помнить! Ведь это же невозможно! От всех этих подробностей голова того и гляди лопнет! Нет, мне их не усвоить! Не смогу! Бежать, бежать!..

– Ну вот, готово, – Вера выключила пар, отставила кувшинчик, вытерла паровик специальной тряпкой и снова его продула. – Это тоже обязательно. Если каждый раз не чистить, молоко потом присохнет, не отдерёшь… Теперь сделаем два одинарных эспрессо.

Быстрыми, отточенными движениями Вера приготовила эспрессо, подставив под льющиеся из холдера струйки теперь уже не одну, а две кружки – самые крохотные, какие имелись. Затем разлила молоко по двум длинным стеклянным бокалам со специальными ручками. И, наконец, опрокинула в каждый из них по малюсенькой порции кофе: она сделала это до того ловко, что не только ни капли не пролила, но и почти не повредила пенные шапочки, появившиеся наверху каждого из бокалов. На моих глазах молоко с эспрессо перемешались, и получились два нежно-коричневых латте, украшенных тонюсенькими белыми подушечками пены.

– Как красиво! – сказал посетитель, бережно поднимая поднос со своим заказом.

Да, красиво… У меня так не получится, конечно…

– Капучино! – бросила кассирша. – Маленький, с ореховым сиропом!

Возле кассы стояла какая-то женщина. Вон оно как! Не успели один заказ сделать, второй тут как тут!

– А заказы всегда так плотно идут? – спросила я Веру, которая снова нагнулась за молоком.

– В смысле – плотно?

– Ну быстро… один за другим…

– Быстро?! Шутишь! Да мы отдыхаем сейчас! Посмотри, зал пустой! И у кассы один человек всего. Вот когда посадка полная, да очередь у кассы, да по несколько напитков в каждом заказе… Это да. Это будет запара. У нас каждый вечер запара. В туалет сходить, и то бывает некогда.

– Что же ты делаешь, если так много заказов? – спросила я, чувствуя, что у меня развивается комплекс неполноценности. – Как ты справляешься?

– Готовлю по два-три напитка одновременно, – ответила Вера как ни в чём не бывало.

И вот тут я уже точно поняла, что не сумею. Мне не справиться! По два-три напитка… Кошмар! А я ведь один-то, простейший, не сделаю толком… Позор-то какой… Ни на что не гожусь… В подавалки – и то не гожусь… А туда же, в дизайнеры сунулась…

Я открыла рот, чтоб сказать Вере, что ощущаю профнепригодность и собираюсь уволиться. Не успела.

– Будем делать капучино, – объявила моя наставница.

Я вспомнила шедевр, который приготовил мне Валера. И как же сотворить такое чудо? Мне было настолько интересно, что с решением уволиться я решила повременить.

Тем временем Вера уже успела налить молока в блестящий кувшинчик – на этот раз меньше, примерно на треть, – продуть трубку, опять повернуть колесо и начать нагрев.

– Снова до семидесяти градусов? – спросила я, чтоб хотя бы казаться умной и подходящей для обучения.

– Да, – сказала Вера. – Но теперь не просто греем, а взбиваем. В молоко надо погрузить только самый кончик паровика. А потом опускать постепенно…

Паровик засвистел, молоко закрутилось воронкой и у меня на глазах стало подниматься. Оно росло, как каша в мультике про волшебный горшок! Выглядело это слегка пугающе: жидкость, казалось, вот-вот убежит из сосуда, польётся на Верины руки… Но Вера держала кувшинчик уверенно, безбоязненно, время от времени поворачивая его, чтобы добиться правильного, одной ей известного положения, и опуская всё ниже и ниже. В тот момент, когда стрелка термометра показала семьдесят восемь, а молоко доросло до края кувшинчика, наставница прекратила подачу пара. Теперь вместо трети молочника жидкости получился молочник пены.

Потом Вера взяла кружку средних размеров и налила из литровой бутылки со словом «Ореховый» на этикетке немного сиропа.

– А теперь мы готовим двойной эспрессо, – комментировала она свои дальнейшие действия. – Запомни, что сначала молоко, а потом кофе! Пена может подождать, а вот эспрессо очень быстро умирает.

– Умирает? – удивилась я. – Как это?

– Окисляется и теряет вкусовые качества. Так что больше, чем пятнадцать-двадцать секунд, мы его не храним.

– Так мало?!

– Да. Пить его надо немедленно. Особенно если без молока и без сахара.

Пока я удивлялась этим премудростям, две ароматные струйки кофе лились в сироп. Вера, между тем, взяла кувшинчик с пеной и постучала им по столу.

– Это чтоб большие пузыри лопнули. С ними не так вкусно, – объяснила мне наставница. Затем она немного покрутила кувшин. – А это чтобы пена и молоко размешались.

Через несколько секунд в её руках была ёмкость с идеально ровной, блестящей, словно атлас, пенно-молочной смесью. Эту смесь предстояло налить поверх подслащённого кофе.

– Эспрессо покрути чуть-чуть, по стеночкам размажь, чтоб был кружочек. Лей не с высоты. Не слишком резко. И покачивай молочник.

У меня голова пошла кругом. Оказывается, для приговления кофе значение имеет любое микроскопическое движение! А если приходится делать по два-три заказа одновременно… Значит, научиться быть баристой ничуть не легче, чем научиться быть жонглёром или фокусником! Господи! Куда же я попала! Какой же позор меня ожидает! Ведь я не справлюсь!

Тем временем клиентка забрала кофейное чудо с блестящей молочной подушкой и ароматом ореха. А Вера предложила мне:

– Ну что? Попробуешь сама сделать капучино?

Я заколебалась… Соглашаться? С одной стороны, это было безумно сложно. Но с другой, чем больше я смотрела на бариста, тем сильнее мне хотелось овладеть их замечательными умениями. Я боялась, что не получится. Но чем больше боялась, тем больше хотела, чтоб получилось…

– Ладно, пробуй, – сказала наставница. – Всё равно ведь придётся. Не раньше, так позже.