Лев Кассиль - Будьте готовы, Ваше величество ! Страница 8

Глава VIII. С ЧЕРНОГО ХОДА.

Ребята вообще умеют быстро сближаться. А в пионерском лагере дружба схватывается мигом, как гипс. Смотришь, вчера еще не знали, как зовут друг друга, а сегодня уже старые товарищи. Может быть, конечно, лагерная дружба не так прочна, как школьная, та, что крепнет год от года, класс от класса. Как известно, гипс на то и гипс - быстро схватывается и легко раскалывается. Но, во всяком случае, медлить с летней дружбой не приходится. Сроки лагерных путевок короткие. Глядишь - пора уже и расставаться. И Тонида сама на себя дивилась. Как это она, всегда такая трудная и колючая, тяжелая и неходкая в знакомстве с людьми, так быстро и запросто подружилась с принцем. Конечно, это была дружба, самая настоящая дружба, ничего больше, как бы девчонки ни подкашливали хитро и ни строили гримаски за ее спиной, когда у девчачьей дачи появлялся Дэлихьяр. - Иди, принцесса, твой пришел, - хихикали девчонки и едва успевали увернуться от крепких тумаков Тониды. - Подите-ка вы подале... Городите опять не знай чего. Впрочем, она стала уже не такой размашистой, какой была вначале. И вообще как-то изменилась Тонида-Торпеда. Один раз она даже попросила подружек причесать ее по-модному, с начесом. - Ну наконец-то, очухалась, - говорила Зюзя Махлакова, искусно взбивая расческой что-то вроде кокона на Тонидиной макушке, где до сих пор властвовала лишь суровая круглая гребенка. А когда причесали девочки Тониду и надела она к вечеру Зюзину нейлоновую кофточку, приколов к ней Куриного бога, подаренного принцем, просто не узнать ее было. - Ой, Тонька, - восхищалась Зюзя, - до чего же ты сегодня интересная, спасу нет! Девочки, вы только поглядите!.. Честное слово, как бы в Джунгахоре землетрясения не было. - Подите-ка вы от меня подале, - гудела польщенная Тонида и рдела, и правда хорошела, поглядывая в зеркало, которое держала перед ней Зюзя, и пригашая длинными ресницами застенчивую лукавинку в просторных глазах своих. И они вместе с принцем, которого все в лагере звали теперь уже просто Дэликом или Дэлькой, собирали на берегу камешки и тщательно ноздрили их, натирая для блеска о собственные носы. Принц, у которого на перстне горел большой бриллиант, а дома были золотые пояса и пряжки, усыпанные драгоценными камнями, восторженно кидался в набегавшую прозрачную, с прозеленью волну, завидев в ней маленький сердолик, не больше ноготка... Медленно брели они вдвоем у самой воды, отпрыгивая со смехом в сторону, когда ветер сдирал с гряды прибоя клочья пены, развеивая их в брызги, и волна плюхалась под самые ноги. И чем шумнее разгуливалось море, тем откровеннее говорили они друг с другом, потому что море заглушало слова и можно было лишь догадаться о сказанном. - Угадай, про что я тебе сказала? - кричала Тонида сквозь грохот прибоя. - У-это, повтори еще... - Хорошо! - лукаво обещала она, но, нарочно выждав, когда новая волна, вильнув пенным хребтом, с грохотом бухала о берег, повторяла что-то неслышное Дэлихьяру, издали глядя на него. А он тряс головой и опять просил: - Повтори, у-это, ты что говорила? - Не буду я сто раз повторять, - доносилось до него сквозь грохотание прибоя. Тонида научила принца чудесной песне, сложенной кем-то в дальних походах. И, стараясь перекричать море, они во все горло пели вдвоем на берегу: Я не знаю, где встретиться Нам придется с тобой... Глобус крутится, вертится, Словно шар голубой... И мелькают города и страны, Параллели и меридианы. Только той еще дороги нету, По которой нам бродить по свету - Тебя когда-нибудь дразнили? - спросила как-то Тонида. - А, у-это, как? - насторожился принц. - Ну, как-нибудь прозывали?.. Вот меня Торпедой дразнят... - О-о! У-это, сколько много раз, - обрадовался Дэлихьяр. - Вот так... Сын солнца и луны. Жемчужина короны. Еще, у-это, юный слон мудрости. - Ох, чудик ты, Дэлька, - засмеялась ласково Тоня. - Так это же разве дразнят? Это величают. - А я, у-это, не люблю, когда увеличают. Все давно уже привыкли к нему. Он научился нырять и даже получил разрешение от Юры-вожатого плавать по нескольку минут с ластами и аквалангом. Вместе со всеми мальчишками упрямо отшагивал в строю дальние дороги на экскурсиях, участвовал в Дне космоса и в Дне моря. Старательно салютовал на лагерной линейке. Пионеры придумали в его честь специальное приветствие и при встрече с принцем, салютуя ему, кричали: - Луна и солнце! На что он, растопырив пятерню, поднятую над головой, отвечал, сияя: - Серп и молот! И все были очень довольны собой и друг другом. По вечерам, когда оставались считанные минуты до сна, а, признаться, иногда и после положенного срока шли в палатке номер четыре интереснейшие разговоры. Тараска и Ярослав наперебой рассказывали Дэлику о Буденном, о полярниках и об атомоходе "Ленин", о Павлике Морозове, Володе Дубинине, молодогвардейцах и космонавтах. А принц говорил им о бойскаутах из организации "Королевские тигры", почетным шефом которой он считался, и о Тарзане, про которого он читал в книжках больше, чем было в кино. И уже не просил он в полночь, как прежде, будя всех, закрывать полог палатки, чтобы не влетели шарахунги - злые полночные духи. "Я, у-это, теперь знаю. Коммунисты у вас убили всех духов. Я больше не стал бояться". Ну и путаница же была в голове у этого славного принца! Дэлихьяр, например, верил, что если длинную лиану перетащить через три реки, то она превращается в змею. Он верил также, что во вредных людях зреет змеиный яд, и подозревал, что к таким надо отнести и Гелика Пафнулина, который теперь старался обходить палатку номер четыре подальше. А однажды, когда возвращались из похода в горы и уже спускались к шоссе, которое проходило мимо лагеря, вдали послышались громкие сигналы. Из-за поворота вылетели три мотоциклиста в белых и гладких, как облупленное крутое яйцо, шлемах. Они мчались, оглушительно сигналя, отмахивая белыми перчатками влево и вправо. И все машины, и встречные и попутные, сразу же послушно отворачивали к обочинам, очищая путь посредине шоссе. А за мотоциклами неслась маленькая открытая машина, над которой билось во встречном ветре пурпурное знамя с развевающимися золотыми кистями. И чуть позади следовали один за другим голубые и алые автобусы с флагами на кузовах. - Стоп! Пропустим, - скомандовал Юра. Принц настороженно всматривался в торжественный кортеж, приближавшийся в окружении почетного эскорта мотоциклистов. - У-это, кто едет? - ревниво поинтересовался он. - Откуда король тоже приехал, да? - Король не король, а принцы и принцессы наши едут, - начали было потешаться ребята, но вожатый Юра остановил их. - Кончай придуриваться, ребята, хватит. Это, Дэлик, - сказал он принцу, новая смена к нашим соседям, в лагерь "Чайка", едет. У них заезд получился позднее. Лагерь новый, недавно сдали. - А нас еще и не так везли, - похвастался Тараска. - Нас с духовой музыкой. Впереди на отдельном грузовике наяривали марш всю дорогу. Все движение встало на шоссе. Пионерам у нас всегда "зеленую улицу" дают. Дуй, гони!.. И проносились мимо пионеров, мимо оторопевшего принца нарядные автобусы. Из окон высовывались ребята, махали руками, что-то кричали, пели. Каждый автобус словно обдавал стоявших своей песней. Фр-р-р-р-р!!! - проносились с облачком жаркого воздуха машины. Фр-р-р-р-ррр!.. "Здравствуй, милая картошка, тошка, тошка... Низко бьем тебе челом..." Фр-рр-рррр!.. "Давай, космонавт, потихонечку трогай и песню в пути не забудь..." Фр-р-р-р!.. "Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионеры - дети рабочих..." Фр-р-р-ррр!.. "Ай-яй-яй, тебя люблю я!.. Ай-яй-яй, ты все молчишь..." Фр-р-р-р!.. "С якоря сниматься, по местам стоять! Эй, на румбе, румбе, румбе, так держать!.." А оглушенный принц только головой вертел, встречая и провожая накатывавшие и проносившиеся мимо песни. Долго еще потом ходили по лагерю рассказы о том, как принц принял проезжавших пионеров за королей... Но особую славу в лагере "Спартак" принц Дэлихьяр Сурамбук приобрел после двух встреч.

* * *

Гуляли раз пионеры по одной из дальних аллей лагерного парка. Шли и пели все хором песню про зеленого кузнечика о "коленками назад", а сами откалывали на ходу замысловатые коленца какой-то ими придуманной смешной пляски. И там, где кипарисовую аллею пересекает тропа, ведущая к розарию, повстречался им незнакомый человек. Он был в вышитой украинской сорочке и соломенной шляпе. Широкие, как чехлы на креслах, холщовые штаны почти закрывали сандалии. - Добрый день! - обратился он к ребятам, старательно улыбаясь. - Что это вы исполняете? Западные танцы? - Что вы, - сказал Тараска, - это не западные, это восточные. Пляска тигров. - Ишь ты! - сказал человек в широких штанах. - Ну, как живем, пионеры? Гуляем, загораем? Питание как? Всем довольны? Ребята загудели в ответ дружно, но неразборчиво, что всем довольны, все хорошо. - Так... Будем знакомы. Я от комиссии из областного центра. Интересуется руководство вашей жизнью. Давайте присядем вот тут на скамеечку, потолкуем. Ну, вот ты, например. - Он ткнул пальцем по направлению к Тониде, которая тотчас же мрачно скрылась за спиной Несметнова. - Что прячешься? Не тушуйся, нам интересно именно ваше личное впечатление. Как говорится, устами малолетних... - Он вынул толстую тетрадку из портфеля, который зажимал так высоко под мышкой, что даже скособочился несколько. Ну, не хоронись там, девочка, давай начнем с тебя. Родители чем занимаются? Тонида молчала. - Какая-то ты, я вижу, необщительная, в себя замкнулась, нехорошо так в коллективе. Ну, а ты? - Он ткнул пальцем в принца, и ребята затихли, предвкушая удовольствие. - Ну, присаживайся здесь, так вот, рядышком. Дыши себе свободно, а я кое-что запишу. Стало быть, приступим. Давай с тобой заполним вопросы по порядку. Первый вопросик - имя, фамилия и всякое такое. - Дэлихьяр Сурамбук. - Нерусский будешь, значит? Это не суть. Повтори только для ясности... Принц повторил, а ребята так и дулись от разбиравшего их смеха. - Дэлихьяр... Интересно! Родители-то кто? Ребята, разом посерьезнев, наперебой принялись подсказывать шепотом: - У него отец с матерью умерли. - Ясно, - сказал ревизор. - Сирота, следовательно. Сочувствую. Прискорбно. Значит, этот пунктик заполнили. А на чьем иждивении?.. Ну, у кого живешь, кто содержит? - Он у брата старшего живет, - объяснил за принца, лукаво озирая всех, Тараска. - А вы не подсказывайте. Ты сам отвечай, по-русски ведь разбираешься? Вот. Он сам и без вас ответит. Кем, я говорю, брат-то работает? Где? - У-это... Он работает во дворце, - отвечал Дэлик. - Во Дворце культуры? - Нет, у-это, в нашем. В Джайгаданг. - Не совсем себе уясняю. - Ревизор почесал переносицу карандашом. - Это что, местности название такое? Сперва давай уточним, кем брат работает. - Он король. - В каком, так сказать, отношении? И вообще давай серьезно отнесемся. Ребята уже чуть не помирали со смеху. А Тараска вдруг подскочил к принцу, поднял с земли большой лист вроде лопуха: - Ваше высочество, разрешите обмахнуть? Ревизор поглядел на всех поверх очков, потом совсем снял их, снова надел на нос, приподнял соломенную шляпу над макушкой, помахал на себя, как веером: - Да, действительно жарковато сегодня. Парит что-то. Так, я извиняюсь... Может быть, все-таки уточним? Тут уже, не выдержав, ребята расхохотались и наперебой стали объяснять ревизору, что перед ним настоящий наследный принц, брат короля Джунгахоры и обитатель палатки номер четыре. У ревизора съехал с толстых колен портфель, он поднял его, запихал туда тетрадь и, смущенно хлопая глазами, обратился к принцу: - Слушай, извиняюсь, твое высочество... Ты меня, в общем, если что я нарушил... Не был поставлен в известность. Тараска что-то все время показывал под ноги ревизору. - На чем стоите?! - прошипел он наконец, показывая глазами на принца. Сойдите скорей!.. Ревизор испуганно поглядел себе под ноги и даже приподнял одну сандалию. - Нельзя на его тени стоять, - заверещал Тараска, - у них закон не позволяет. - И Тараска сделал страшные глаза. Ревизор, поспешно пятясь, отшагнул в сторону и наткнулся на подошедшего начальника лагеря. - Что же вы меня, товарищ Кравчуков, не проинформировали, что у вас в контингенте, так сказать, представитель зарубежной державы? - Вы же меня не информировали о своем предстоящем прибытии, - отрезал Михаил Борисович, - с черного хода решили, с задней калитки. Ну, а я, признаться, полагал, что если прибудете, так с парадного крыльца. Извините. - Да вот, товарищ Кравчуков, хотелось подемократичнее, так-сказать, с низов, тем более сигнальчик был о неблагополучии. Заезжали тут родители, сигнализировали в область... - Ладно, потом разберемся, когда пройдем ко мне, - оборвал его начальник. В лагере запел голосисто и раскатисто горн, зовя на обед. "Бери ложку, бери хлеб..." - подхватили привычно ребята. - Вы бы вот больше эти сигналы слушали, - сказал Михаил Борисович и повернулся к притихшим ребятам: - Ну что же, вы тут уже побеседовали, успели? - Бодяга это, лабуда, - сказал вдруг принц. Бедный начальник даже приостановился, хотя совсем уже было собрался уходить вместе с ревизором. - Это ты по-каковски? - спросил он. - По-русски, как, у-это, все. - Хороши! - Начальник оглядел потупившихся ребят, укоризненно покачал головой. - Вы что же это русский язык позорите? Этому надо гостя учить? Да еще короля, возможно, в будущем. Доверяй вам, а вы...