Бенедикт Сарнов - Юра Красиков творит чудеса Страница 8

- Да, Юрик, у меня к тебе просьба, - решительно сказала она. - Вот тебе деньги, сходи в молочную. Возьмешь триста грамм масла, две бутылки кефира и две бутылки молока.

- Вот еще! - возразил Юра. Он был явно ошеломлен таким поворотом событий.

- Ты как со мной разговариваешь? Лена, Саша! - обратилась Елена Николаевна к общественному мнению. - Вы тоже так отвечаете своим родителям, когда они просят вас сходить в магазин?

- Ну что вы! - сказал Сашуня, решительно отметая такое ужасное подозрение.

- Не волнуйтесь, Елена Николаевна, он сходит. Мы сейчас вместе сходим, - сказала Лена.

- Ладно, так и быть, схожу, - уступил Юра под давлением обстоятельств. - Через полчасика!

- Не через полчасика, а сейчас. Скоро перерыв, молочная закроется.

Многозначительно взглянув на Лену: правильно, мол, оказывай и впредь благотворное влияние! - Елена Николаевна ушла.

Юра вяло дал подзатыльник Сашуне, показал кулак Лене и лениво начал зашнуровывать кеды.

- Триста грамм масла, две бутылки молока... - тупо бормотал он себе под нос, чтобы не забыть.

И вдруг простая мысль осенила его.

В молочной девушка продавщица отрезала от большого куска триста граммов масла, кинула на весы, добавила еще крохотный кусочек, быстро и ловко завернула в бумагу, подала покупательнице. Та протянула руку, чтобы взять покупку. Но взять сверток она не успела. Масло исчезло.

- Чего вы ждете? Следующий!

- А масло?

- Очки наденьте! Я вам только что дала ваше масло!

- Я не брала.

- В сумку свою загляните получше.

- Слушайте, я ведь не слепая!

- А я, по-вашему, что, ненормальная?

Юра в своей комнате, беззвучно шевеля губами, сосредоточенно смотрел на пустой стол.

На столе появился сверток с маслом, бутылка кефира, затем вторая.

- Юрик! Ты еще не ушел? - раздался за дверью голос Елены Николаевны.

- Не-ет! - ответил Юра, делая отчаянные знаки друзьям.

Сашуня и Лена быстро спрятали кефир и масло под кушетку.

- Купи заодно еще два десятка яиц. Денег тебе хватит!

- Ла-адно! - громко ответил Юра матери. И тут же вполголоса, деловито сказал Сашуне и Лене: - Значит, масло есть, кефир есть. Осталось молоко... Да, еще яйца...

В молочной тем временем разыгрался уже настоящий скандал:

- Молодежь! - в сердцах говорила пожилая покупательница. - А еще объявлений каких понавесили! - указала она на плакатик "Вас обслуживает бригада коммунистического труда". - Постыдились бы!..

Девушка-продавщица плакала.

На шум вышел щекастый парень, как видно, бригадир или заведующий.

- В чем дело? - строго спросил он. - У Кругликовой опять недостача?

- Ой! Я прямо и сама не знаю, что это такое делается! Только что были здесь две бутылки молока, и вдруг нету! - навзрыд причитала Кругликова.

- То есть как это "были и нету"? Чудес на свете не бывает! авторитетно разъяснил щекастый.

И вдруг застыл, разинув рот.

Яйца, стоявшие в специальной установке из папье-маше, одно за другим начали исчезать. Несколько секунд - и вот уже почти все ячейки, которые только что были заполнены, опустели.

- Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать... - считал Юра.

На столе перед ним одно за другим появлялись яйца.

- Девятнадцать, двадцать! Стоп!

Появление яиц прекратилось.

- Юрик! Ты все еще не пошел? - раздался за дверью голос Елены Николаевны.

- Ну что шумишь? - добродушно-фамильярно, с сознанием своих заслуг перед семьей отозвался Юра. - Давно уже все принесли.

- Смотри как быстро! Я и оглянуться не успела. Ну, что? Стоило пререкаться с матерью из-за такого пустяка? - оживленно говорила Елена Николаевна, заглядывая в комнату и забирая продукты.

Внезапно лицо ее страшным образом изменилось. Прижав руки к груди, расширенными от ужаса глазами смотрела она на стол, где лежала нетронутая, неистраченная, даже неразмененная пятерка.

- Юрий! - сказала она трагическим шепотом. - Вот пять рублей, которые я тебе дала. Они целы. Своих денег у тебя нет и не может быть. Немедленно отвечай: где ты взял деньги на продукты?!

- Я не помню, - по-дурацки ответил Юра. И сразу же сообразил, что влип.

- Юрий! Ты ведь знаешь, я могу простить тебе все, только не ложь. Лучше скажи правду, как бы она ни была ужасна!

Юра изо всех сил пытался выкарабкаться из болота, в котором случайно очутился, но, как всегда бывает в таких случаях, делал одно неловкое движение за другим и в результате увязал все глубже и глубже:

- Сам не знаю, откуда они взялись. Сунул руку в карман, а там какая-то бумажка. Я думал, это те, что ты мне дала...

- Не лги! - тут же уличила его Елена Николаевна. - У мальчика твоего возраста не может быть таких карманных денег!

Юра тоскливо смотрел в сторону и молчал.

И вдруг совершенно неожиданно пришло спасение.

- Ой, это, наверно, мои пять рублей! Ну, конечно! - сказала Лена. - Мне мама дала новые кеды купить. У меня кеды совсем порвались. Мне из-за этого даже один раз отметку чуть не снизили по физкультуре... Я дала ему спрятать в карман, у меня кармана нету, неудобно ведь деньги все время в кулаке держать... А потом и сама забыла... Большое вам спасибо, что напомнили...

Лена взяла со стола пятерку.

Дело таким образом выяснилось, и у Елены Николаевны сразу же стало легко на сердце.

- Боже, как вы меня напутали! - облегченно вздохнула она, - Глупые дети! Ну разве можно быть такими растяпами?

"БЕНЗИН ВАШ, ИДЕИ НАШИ..."

Юра, Лена и Сашуня вышли из подъезда Юриного дома.

- Спрячь, тупица, - сказала Лена, отдавая Юре пятерку. - Не умеешь врать, лучше совсем молчи!.. "Сунул руку в карман, а там какая-то бумажка..." - передразнила она растерянное и беспомощное Юрино вранье.

- Да, сынку, не помогли тебе твои ляхи! - сказал начитанный Сашуня.

- Какие ляхи? - мрачно Спросил Юра.

- Я говорю, не помогла тебе твоя телепатия!

- Ну ее к дьяволу, - эту телепатию! - буркнул Юра. - Одни неприятности от нее!

- Неприятности не от телепатии, а оттого, что телепатия дураку досталась, - назидательно сказал Сашуня.

- Это почему же я дурак, интересно?

- А потому дурак, что величайшее научное открытие на ерунду тратишь.

- Интересно, на что бы ты его потратил? - вмешалась Лена.

- Да уж, во всяком случае, не на кефир!

- Ой! Мальчики! Я придумала! - вскрикнула Лена.

- Что придумала? - спросил Сашуня.

- Водка - страшное зло! - сказала она, задумчиво глядя в пространство.

- Что это с ней? - спросил Юра.

- Юрка, я придумала! Ты должен спасать людей от пьянства!

- Еще чего! - сказал Юра.

- Тебе ж это ничего не стоит! Ты же можешь сразу уничтожить всю водку! - развивала Лена свою идею.

- Новую сделают, - неуверенно сказал Юра.

- Стоп! В этом что-то есть! - сказал Сашуня. - Зачем всю уничтожать? Как увидим, что кто-нибудь хочет надраться, быстро меняем ему водку на боржом, коньяк - на квас. Небольшая рокировочка! Соображаешь?

Юра постепенно начал соображать. И чем больше он соображал, тем больше эта идея начинала ему нравиться.

Юра, Лена и Сашуня, примостившись за металлическим парапетом открытого кафе на Арбатской площади, пристально изучали посетителей, пытаясь выделить среди них алкоголиков.

Сразу же их внимание привлекла большая компания, разместившаяся за двумя сдвинутыми вместе столами в центре зала. К компании как раз в этот момент подошел официант с подносом, уставленным бутылками. Бутылки, одна за другой, переходили с подноса на столы. Появление каждой новой бутылки сопровождалось удовлетворенными, предвкушающими возгласами компании.

- Годится! - сказал Сашуня, толкая Юру в бок. Юра кивнул.

Тотчас же на столах вместо бутылок "Столичной" и "Российской" оказались бутылки нарзана и боржома.

- А нельзя ли чего-нибудь... э-э-э... посущественней! - робко намекнул самый деликатный представитель веселой компании, разочарованно вертя в руках бутылку боржома.

- Да-а, поскупился Иван Андреич! Поскупился! Где ж это видано? Такое дело нарзаном обмывать! - бурно поддержал его другой.

- Эй, милок! Ты чего это нам принес? - крикнул официанту красный от стыда и гнева Иван Андреевич. - Так дело не пойдет!

Официант вернулся к сдвинутым столам. Между ним и компанией началась оживленная перепалка.

Тем временем в поле зрения наших героев попал другой столик. За ним сидели двое мужчин. На столе стоял графинчик с коньяком, рюмки и тарелочка с несколькими ломтиками черного и белого хлеба. Рюмки были налиты.

- Ладно уж, давай! - сказал один и решительно поднял рюмку.

- Да потерпи ты минуту, ей-богу! Закусить-то надо или нет?

Нетерпеливо озираясь, мужчина поставил рюмку на стол.

- Годится! - сказал Сашуня, толкая Юру локтем. Юра кивнул.

Никаких изменений с графином, рюмками и коньяком как будто не произошло.