Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах (Том 1, Повести и рассказы) Страница 9

Тане тоже понравилась новая кукла.

- А ту когда-нибудь тоже отыщем, - сказала она. - А то ведь как ей там одной... в лесу?

Но счастливая Алёнка уже и думать забыла о старой кукле. Она только кивнула головой в ответ и пошла домой показывать всем свою румяную красавицу.

ДЕД РАССКАЗЫВАЕТ СКАЗКИ

Солнце медленно клонилось к дальнему лесу. Бабушка принесла молодой крапивы и стала рубить её в корытце под навесом. Поросёнок похрюкивал из закутки, словно спрашивал: а не мне ли там ужин готовится?

Дед сидел на брёвнышках под берёзами, чинил хомуты и старую сбрую. От хомутов тепло пахло дёгтем и лошадью. Таня примостилась к деду.

- Дедушка, - попросила она, - расскажи сказку!

- Ну что ж, слушай, - ответил дед.

И начал рассказывать:

- Жил-был Иван-царевич. Едет он однажды по тёмному лесу, смотрит бежит ему навстречу избушка на курьих ножках...

- Эй, дед! - крикнула из-под навеса бабушка. - Ты что-то путаешь: избушка сроду не бегала.

- Ну, у тебя не бегала, а у нас бегает, - ответил дед. - Чего же ей не бегать, раз у неё ноги есть!.. Правду я говорю, внучка?

- Правду, - ответила Таня. - Ну, а дальше?

- Дальше? Вот, сбила меня, старая... Давай я тебе лучше про Снегурочку расскажу... Вот жили старик со старухой, детей у них не было. Слепили они себе дочку из снега - Снегурушку. Принесли они дочку в избу. Старуха и говорит:

"Давай её на печь посадим, пусть погреется".

А старик:

"Что ты, бабка, да ведь она же растает!"

"Молчи, старый! Много ты знаешь!"

И сделала по-своему - упрямая была: посадила Снегурушку на печь. Ну, Снегурушка-то - ах! ох! - да и растаяла!

- Эй, дед, что-то ты подвираешь! - опять вмешалась бабушка. - Дело-то не так было.

- Ну, у тебя не так, а у нас так. Правда, внучка?

- Правда. Ещё рассказывай.

- Ну, слушай. Вот жили старик со старухой...

- А старуха упрямая была?

- У! Очень даже. Спорщица была. Вот и заспорила она, что старику пашню пахать легче, чем ей в избе убираться. Тогда старик и говорит:

"Ну что ж, пожалуйста! Поезжай ты пахать, а я буду убираться в доме".

Остался старик дома. Встал пораньше, замесил хлебы, дал свинье корму, выпустил наседку с цыплятами. А потом печь затопил, хлебы испёк, обед в печку поставил и сидит старуху дожидается. Все дела поделал, а старухи всё нет и нет.

"Что такое? - думает. - Там и пашни-то часа на два".

К вечеру смотрит - идёт его старуха без сохи и без лошади. Одни вожжи в руках. Бросила вожжи старику и кричит:

"У тебя и соха-то как чугунная вся - не поднимешь! У тебя и лошадь-то бешеная - не удержишь! И земля-то у тебя в поле каменная - не прорежешь! Еле-еле одну борозду провела".

Тут бабушка не выдержала, вышла из-под навеса.

- И всё-то было наоборот! - сказала она. - Старуха-то в поле справилась ещё получше старика, а вот старик-то в избе не справился! И печку растопить не сумел, и цыплят у него коршун потаскал, и опара у него из квашни ушла, и свинья у него в избу залезла да опару съела! Уж ты, дед, молчи лучше!

- Не любит, когда про старух правду говорят, - подмигнул дед и улыбнулся.

- Ну, а дальше? - спросила Таня.

- Ну, а дальше они помирились, устроили пир. Патоку с имбирём варил дядя Симеон, бабушка Арина кушала - хвалила, а дедушка Елизар все пальчики облизал. И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.

- Значит, ты облился весь?

- Весь облился.

- Ну, а дальше?

- А дальше - сказка вся, больше плесть нельзя. Сказке - конец, а нам с тобою берёзовый ларец, в ларце плошки, да ложки, да губные гармошки...

По улице шёл дядя Матвей. Он издали поздоровался с дедом и сказал с улыбкой:

- Эва, хомутов-то набрал! Видно, у тебя лошадей много.

- Все мои, - ответил дед. - Полна конюшня!

Таня поглядела на деда: как это так - все лошади его?

- Эй, дедушка, - сказала она, - ты и вправду что-то не так говоришь: лошади-то не твои, а колхозные!

СТАДО ИДЁТ ДОМОЙ

Солнце спускалось всё ниже да ниже. Докатилось оно до леса, посветило ещё немного и спряталось за ёлки.

Сумерки вошли во двор. Трава стала влажной и прохладной, и закрылись на ночь алые цветы мальвы.

За околицей послышалось блеянье овец и мычанье коров.

- Скотину гонят, - сказала Тане бабушка. - Встречать помогай!

Первой во двор вошла корова Милка, большая, белая, рога калачом. Важно, ни на кого не глядя, прошла Милка в свою закутку. Она знала, что там приготовлена ей свежая трава.

Вслед за коровой вошла тёлочка Нежка. У Нежки жёлтая спина, а ноги белые, будто в чулочках. Она как вошла во двор, так и начала мычать. Это значит: давайте ей пойла.

Бабушка вынесла ей пойло, а Таня стала загонять овец. Овцы прибежали гурьбой. Они очень боялись отстать друг от дружки. Бабушка закрыла в овчарнике овец, водворила на место тёлочку и ушла в избу.

На дворе сразу затихло.

Вот и дедушка убрал лошадей, идёт домой. Вошёл дедушка во двор, остановился под тополем.

- Эко пахнет как! - сказал он. - Как вечер, так это дерево будто мёд на землю проливает!..

СЕРЕНЬКИЙ ЗВЕРЁК

Засинело на улице. Тоненький светлый месяц заглянул в окна. Мать взяла подойник, зажгла фонарь и сказала Тане:

- Пойдём со мной, дочка. Запоздала я сегодня корову доить, посвети мне.

В коровнике тепло и как-то дремотно. Пахнет свежей травой, соломой. Шуршат овцы в овчарнике, корова жуёт жвачку и сердито сопит: и что это её нынче не Доят так долго?

Наверху, на насестах, сидят куры. Они сидят бок о бок, прижавшись друг к другу мягкими перьями. Вот одна пошевелилась во сне, уронила пёрышко. А петух увидел огонёк, поднял голову и смотрит на Таню.

Таня держит фонарь, а от фонаря и свет и тени. Длинные тени, до самой крыши. Покачаешь фонарь - и они качаются.

Вдруг Таня перестала качать фонарь и затаила дыхание. В сумеречном свете фонаря она увидела какого-то зверька. Этот зверёк, серый, с длинным хвостом, бесшумно лез вверх по столбу на овчарник.

- Мамушка, - прошептала Таня, - гляди, кто на овчарник-то полез!

Мать подняла голову. Зверёк уже убежал. Но мать успела увидеть его.

- А, так вот это кто яйца таскает - крыса! - сказала она. - Ну хорошо же. Вот мы завтра поставим капкан - так она живо забудет, как по гнёздам лазить!

СНЕЖОК РАЗГОВАРИВАЕТ

Бабушка процедила парное молоко, налила Тане полную кружку. Таня съела с молоком ломоть чёрного хлеба и вышла на крыльцо. На крыльце лежал Снежок. Увидев Таню, он застучал хвостом, обрадовался.

- Миленький! - сказала Таня и уселась возле Снежка. Она обняла его за шею и прилегла головой к его длинной белой шерсти, в которой плотно засели репьи.

Глаза у неё закрывались. От Снежка пахло псиной, но он был мягкий и тёплый, и Тане возле него было очень уютно...

Чуть слышно шелестели берёзы над крыльцом.

Тёплый ветерок приносил свежие лесные запахи.

Откуда-то издалека слышались ей голоса матери и бабушки, звякала посуда на столе...

"Ужинать собирают", - подумалось Тане.

И вдруг Снежок повернулся к ней и прошептал ей на ухо:

"А знаешь, твоя кукла там, в траве, лежит, возле кустиков... Я тебе её принесу завтра..."

Вышла мать на крыльцо - звать Таню ужинать.

- Глядите-ка, - сказала она, - наша Татьянка, никак, вместе со Снежком уснула!

Она взяла Таню на руки, раздела её, уложила в постель и опустила полог.

С Н Е Г И Д Ё Т

ПОДРУЖКИ

Вот и лето прошло... Глубокая осень стоит на дворе. Листья облетели с деревьев, цветы засохли, трава пожелтела. Не поют птицы в лесу, не шумят жнейки в поле, не пылят по дорогам машины, тяжело груженные хлебом, урожай убран с полей. Только слышно, как с утра до вечера шумит молотилка на колхозном гумне и в два голоса наперебой стрекочут веялки.

Утром мать втащила в избу большое деревянное корыто, а дедушка наточил сечки. Таня обрадовалась:

- Капусту рубить!

Дедушка взял топорик и пошёл в огород подрубать кочаны. Таня сказала:

- Я тоже пойду в огород. Я помогать буду!

- Иди помогай, - сказала мать, - только оденься получше. Помогай и за себя и за меня, потому что мне некогда с вами капусту рубить - я на молотьбу ухожу.

Таня оделась. Заправила со лба под платок светлые завитушки и побежала в огород. Пусто было в огороде: ни морковки, ни огурчика. Только большие растрёпанные кочаны сиротливо сидели на грядках.

- Дедушка, уж им тут стало скучно, - сказала Таня, - морковка - в подполе, и репа, и картошка лежат себе там, а кочаны живут здесь одни, и на них ветер холодный дует!

- А вот мы сейчас их тоже отсюда уберём, - сказал дедушка. - Я буду подрубать, а ты в кучку таскай.

Дедушка подрубал кочаны, и они скатывались в межу. А Таня таскала их в кучку. Кочаны были крепкие, тугие. А попадались такие, что и не поднять.

- Эти не таскай, - сказал дедушка, - эти я сам принесу.

А потом собрал кочаны в корзину и понёс домой. Таня тоже за ним побежала, но увидела, что Алёнка стоит на своём крыльце.

- Алёнка! - закричала Таня. - Пойдём к нам, у нас капусту рубят!