Верните мне мозги! - Селин Вадим Страница 2

А дальше было не до сна – ее захватили предшкольные дела: то в ванну сходить, то покушать, то накраситься. Короче, когда она оказалась в школе, то опять вспомнила свой сон и, раскладывая на парте учебные принадлежности, поведала соседке по этой самой парте:

– Слышь, мне сегодня такое приснилось – помереть не встать!

– Да? И что же? – апатично поинтересовалась Галя. Да и вообще она всегда была какой-то чересчур апатичной. Порой даже противно становилось от ее апатии – ей скажешь что-нибудь потрясающее, а она в ответ: «Да?.. Интересно… Эх…» И так всегда.

– А как будто мы возле Дубовой рощи играли в бадминтон – я, Машка, Юлька и Ленка. И вдруг я услышала жалобный плач, который доносился из рощи…

– Подожди-ка, – перебила Таньку Галя и поправила огромные толстые очки с залапанными стеклами, вечно сползающие на ее лоснящийся нос. – С какой это еще Машкой, Юлькой и Ленкой?

– Ой, ну, с Ленкой Шапитохиной, Машкой Забавиной и Юлькой Пузиковой, – быстро объяснила Танька, все больше вдохновляясь и продолжая свой захватывающий рассказ. – Я ж любопытная – иду я, короче, в рощу, выяснить, что это за фиговина такая, и вижу, что…

– Подожди-ка, – вновь влезла дотошная Галя. – Я так и не врубилась – кто такие эти Ленка Шапитохина, Машка Забавина и Юлька Пузикова?

На мгновение Танька замолчала. А потом рассердилась:

– Галь, умоляю, не будь тормозом, сколько уже можно? Если ты выпила тормозной жидкости – не скрывай, тут ничего такого нет, со всеми бывает. Я о наших одноклассницах говорю. Врубилась?

– Не, не врубилась.

– Почему?

– Потому что у нас в классе нет ни одной Ленки, Машки и Юльки. И уж тем более с такими дурацкими фамилиями.

– Ну, допустим, твоя фамилия тоже не фонтан – Трясучкина, так что не тебе делать замечания, – заметила Танька и внезапно замерла: – Сто-ой… У тебя крыша едет? Как это – нет?!

– А так это – нет, – победоносно сказала Галя, вновь поправив очки. – Так что там тебе приснилось?

Но Танька подругу уже не слушала – она внимательно осматривала одноклассников. И с изумлением обнаружила, что ни Ленки, ни Машки и ни Юльки, с которыми она играла в бадминтон, до сих пор почему-то нет в классе.

«Опаздывают», – решила Танька и опять продолжила рассказ:

– Играли мы, значит, в бадминтон у Дубовой рощи с Ленкой, Юлькой и Машкой, и я услышала из рощи чей-то плач. Вошла в рощу, смотрю – баба сидит. Морду поднимает, а морды нет! Потом бац! – морда есть. И баба спросила, где поблизости можно купить свежие человеческие мозги. Я сказала, что не знаю, и тогда баба показала мне прикол – ее морда сползла с черепа и оказалась в траве. И потом баба сунула мне в рот руку и достала через рот мой мозг. Головной. Ну, и схавала его. А потом я проснулась. Прикинь! Клево, да?

Галя помолчала. И задала логичный вопрос:

– А как она достала мозг?

– Я же сказала – через рот.

– Нет, я другое имею в виду – как это может быть? По-моему, это нереально. Конечно, если мозг у тебя не во рту лежал.

– Ой, ну не знаю, – отмахнулась Танька. – Как говорится – за что купила, за то и продала.

– Бред какой-то, – вынесла Галя вердикт.

– Это еще почему? – подбоченилась Танька и сама же ответила на свой вопрос: – Да потому, что тебе такие сны не снятся, и ты мне завидуешь! Вот так-то!

– Да ну к лешему такие сны, – замахала руками Галя, и от этих энергичных движений очки сползли на кончик носа. – А мне вот сегодня снилось, будто я летала…

– Фу, – поморщилась Танька, – это так старомодно. – И оживилась: – Слушай, у меня появилась одна идея.

– Какая?..

– А давай-ка после уроков смотаемся к Дубовой роще и посмотрим, может, и правда там есть полянка? Очень уж сон мой был реалистичным… Он был как будто не сном, а чем-то другим… Воспоминанием, что ли…

– Не, мы туда не пойдем, – покачала головой Галя и поправила очки.

– Предательница! – воскликнула Танька и собралась уже пересаживаться на другую парту, но Галя схватила ее за руку:

– Подожди.

– Чего тебе еще?

– Танька, как мы пойдем к этой Дубовой роще, если ее и в помине нет?

– Как нет? Хватит меня разводить! – Танька решительно ничего не понимала. С чего это вдруг Галя стала такой брехливой? И главное, смысл какой?

И Танька решила, что Галя просто действительно завидует такому прикольному сну и поэтому отговаривает ее идти в рощу. Чтобы все выяснить, оставался только один выход – найти Шапитохину и прочих и спросить у них, есть такая роща или нет. Допустим, роща ей приснилась, но не могли же присниться Шапитохина и тэ дэ? Танька прокручивала в мозгу свой сон и видела девчонок как на ладони. Ей казалось, что она их очень хорошо знает, как будто продружила с ними много-много лет. Не-ет, однозначно – Галя говорит что-то не то…

Крайне озадаченная Танька подлетела к однокласснику Игорю Сарафанову.

– Игорек, слышь, а ты Забавину не видел? Мне с ней надо посекретничать. Где она шастает? Уже скоро урок начинается.

Глаза Сарафанова полезли на лоб:

– Какую еще Забавину?

– Ну Машку, какую ж еще? Можно подумать, у нас в классе десять Забавиных учатся, – усмехнулась Танька.

Глаза Сарафанова полезли на макушку:

– Ты что, переутомилась? Нет у нас никакой Машки Забавиной. Не то что десяти – ни одной!

– А Ленка Шапитохина почему опаздывает? А Пузикова? Куда они все разом делись?

Глаза Сарафанова как бы сделали путешествие вокруг головы и вернулись на макушку. А потом он отшатнулся от Таньки, как от прокаженной, и помчался к друзьям рассказывать им о Танькиных причудах. Уже через пять секунд и тут и там слышалось: «Гы-гы-гы, ну и чудачка!»

К растерянной Таньке, которой казалось, что все кругом дураки и ее разыгрывают, подошла Галя.

– Тань, ты, может, домой пойдешь? Отдохнешь…

– Что я тебе, дура, что ли?!

– Почему дура? Просто, наверно, от учебы у тебя появились глюки (а от чего ж еще?), вот и стала ты… странной.

– Это почему еще я стала странной? – возмутилась Танька. – Если вы все вдруг забыли Машку и всех остальных, это еще не значит, что я дура! Ответь мне сейчас же, где Машка?! Где Ленка?! Где Юлька?! Где девчонки?!

– Тань, – вздохнула Галя, поправляя очки, – если я что-то вижу во сне, это не означает, что это есть и наяву. Сегодня я во сне летала, но это во сне. А в жизни я даже хожу медленно.

Танька схватилась за голову и села за парту. Голову самым натуральным образом разрывали мысли, но странное дело – мозги не болели. Обычно в таких ситуациях начинается головная боль, но, кроме кучи вопросов, которыми была нашпигована ее голова, Танька ничего не чувствовала.

«Ну я и идиотка! Ищу в жизни героев своих снов! Ходила бы еще кота Леопольда из мультика искала! И с чего я взяла, что эта Машка и прочие существуют? Вот, их нет в классе, о них никто не слышал, значит, их нет вообще…»

Но, несмотря на всеобщие убеждения и вроде бы логичные доводы, Танька чувствовала себя странно-престранно. Картины из снов до сих пор стояли перед глазами, как будто всё было и все были на самом деле: и Ленка, и Машка, и Юлька, и та прожорливая тетка… Чертовщина какая-то…

В голове был полный бардак. Так бывает, когда поздно ложишься спать и спишь до двенадцати. Потом в голове черт-те что!

Танька стала себе внушать: «Это сон, только сон. И ничего больше. Во сне я была в белой одежде, а в жизни мне нравится черная, во сне я играла в бадминтон, а в жизни я в него играть не умею».

И Танька почти уже убедила себя, что этот реалистичный, необычный сон действительно был сном, пока не случилось неожиданное.

Сарафанов был футболистом. И он вечно таскал с собою мяч. И гонял его по всей школе. Сегодня ему вздумалось погонять его в классе. Погонял. Ударил по нему, и он полетел. Летел, летел, летел и грохнулся знаете обо что? О Танькину голову. Так грохнулся, что вышиб Таньку из-за парты, как в каком-нибудь крутом боевике, напичканном спецэффектами, и она рухнула в самом конце кабинета на бюст Пушкина.