Загадка серебряного медальона - Иванов Антон Давидович Страница 3

– Убивают, – охнула она и упала в обморок.

– Алевтина Борисовна! – легонько потряс химичку Марат.

Учительница продолжала неподвижно лежать на пороге девятого «В».

– Нужно что-то с ней делать, – послышался совет с задней парты.

– А то мы сами не знаем, – ответил Пашков. – Сперва Алевтину затащим в класс, – начал командовать он. – Иначе Миша нас засечет.

Предупреждение было нелишним. Директор Михаил Петрович часто по утрам совершал обход школы.

Марат Ахметов, Боря Савушкин и Сидоров топтались нерешительно возле химички.

– Чего встали? – прикрикнул на них Пашков.

– Да неудобно как-то, – пробормотал здоровяк Марат.

– Ему, видите ли, неудобно! – возмутился Пашков. – Алевтина тут на пороге лежит. Дверь класса не закрывается, а ему неудобно. Вот втащим, закроем дверь, а потом спокойно обдумаем, как ее привести в норму.

– Если это вообще возможно, – мрачно проговорил Тема.

– Не каркай, – шикнула на него Катя. – Она пока еще дышит.

Боря Савушкин и Марат Ахметов, два силача девятого «В», подхватили на руки Алевтину. Пашков немедленно затворил дверь.

– Куда ее, Лешка? – спросил Марат.

– Куда, куда, – отозвался Пашков. – Естественно, на учительский стол.

– Слушай, у нее ноги свешиваются. – Бережно уложили Марат и Боря на стол худую высокую Алевтину.

– Ноги – это ерунда, – отмахнулся Пашков. – Главное, чтобы пришла в себя.

– Кажется, она и впрямь дышит, – пригляделся Олег к химичке. – Значит, надежда есть.

– Скоро, боюсь, перестанет дышать, – уже стоял рядом Тема. – Такой цвет лица только перед смертью бывает.

– Что-то она действительно слишком уж бледная, – заволновались девочки.

– Надо вызывать реанимацию, – сказал Темыч.

– Тебя, Темка, послушать, так при любом насморке нужно одно из двух: или реанимацию, или вскрытие, – ответил Пашков. – Алевтина у нас, между прочим, почти каждую неделю от чего-нибудь падает в обморок.

Алевтина Борисовна и впрямь отличалась изрядной нервозностью. Кроме того, у нее вызывали панический ужас домашние насекомые типа клопов, тараканов и муравьев. Даже словесное упоминание этих тварей повергало химичку в истерику, а порой и в обморок. Правда, на этот раз она чересчур долго пребывала в беспамятстве.

Таня взяла учительницу за запястье.

– Пульс есть.

– Пора бы ей очухаться, – сказал Боря Савушкин.

– В таких случаях хорошо по щекам похлопать, – посоветовал умудренный жизнью Марат. – Живо оклемается. Мой папаша, когда еще был носильщиком, таким образом приводил в себя пьяных на платформе.

– Но Алевтина-то трезвая, – возразил Мишка Сидоров. – Она вообще, говорят, ничего не пьет.

– Куда ей, – кивнул Марат. – И так нервы ни к черту.

– Чего же тогда хлопать зря по щекам? – тихо спросила Таня.

– От обморока тоже должно помочь, – отозвался с уверенным видом Марат.

– Вот ты и похлопай, – повернулся к нему Женька.

– Я? Нет! – в ужасе попятился тот от химички.

– Спокуха, ребята! Я знаю, что делать! – крикнул Пашков.

Схватив леечку для поливки цветов, он щедро выплеснул ее содержимое на бледное лицо химички. Результат сказался мгновенно. Алевтина Борисовна как ужаленная вскочила с учительского стола.

– Где это я? – посмотрела она на остолбеневших учеников.

Не успел еще девятый «В» ей ответить, как Алевтина Борисовна провела рукой по лицу и волосам.

– Вода, – посмотрела она на собственную руку. – Залили! – прорезал класс ее истошный вопль. – Опять залили, негодяи!

И она выскочила в коридор. Так уж совпало, что за последний месяц квартиру Алевтины Борисовны три раза подряд заливали соседи сверху. Вот ей и показалось сейчас, будто она находится не на работе, а дома.

– Чего это с ней? – удивились ребята.

– Трудно сказать, – развел руками Пашков. – Но нам, по-моему, влетит. Вот сейчас Алевтина совсем очухается…

– И все по милости Пашкова, – перебила Катя.

– Я не виноват. Это Машка, – справедливо заметил Пашков. – Зачем стулом в Марата кидала?

– Я, кстати, давно заметил, – сказал рассудительный Мишка Сидоров. – Когда кидаешься стульями, всегда попадаешь не в того, кого надо.

– Ничего. Сейчас попаду туда, куда надо, – снова схватила стул Школьникова.

– Кончай, Машка! На сегодня хватит! – пытались ее урезонить одноклассники.

– А чего этот гад про мою мать врет! – двинулась Моя Длина вместе со стулом к Марату.

– Да я просто так, – заржал на весь класс Ахметов.

– Вот чтобы не было просто так, – замахнулась на него стулом Школьникова. – Моя мать ни у каких бандитов денег не занимала.

Тренированному Марату вновь посчастливилось увернуться. Стул с грохотом упал на пол и рассыпался на три части.

– Миша! – кинулся девятый «В» по партам.

В класс вошел директор Михаил Петрович.

– Почему мебель сломанная на полу лежит? – поглядел он на стул.

– Школьникова села, вот стул и не выдержал! – мстительно засмеялся Марат Ахметов.

– Ну, ты у меня сейчас получишь! – кинулась на него с кулаками Моя Длина.

– Попрошу сесть! – прикрикнул директор.

Моя Длина нехотя опустилась за парту. Класс притих. Каждый из девятого «В» ожидал серьезных штрафных санкций. Как-никак Алевтину-то все-таки испугали до обморока, а после Пашков на нее выплеснул целую лейку воды.

– У меня сообщение, – начал Михаил Петрович. – Тут, как бы это сказать, с расписанием сложности. У вас сегодня первым уроком должна быть география. Но учительница заболела. Мы ее заменили на химию. Но Алевтина Борисовна тоже заболела.

Лица учеников девятого «В» разом озарились улыбками. Похоже, гроза миновала.

– Не вижу ничего веселого, – нахмурился Михаил Петрович. – Могли бы, между прочим, и посочувствовать заболевшим преподавателям.

– Мы очень сочувствуем, Михаил Петрович! – растянулся рот до ушей у Пашкова.

– По твоему виду незаметно, – еще сильнее нахмурился директор.

– А Пашков, как японец, – сказала Катя. – Когда им грустно, они тоже всегда улыбаются.

– В таком случае у вас в классе все, как японцы, – ответил директор. – В общем, первого урока не будет. Прошу сидеть тихо. В других классах идут занятия. А сломанный стул уберите.

И Михаил Петрович покинул класс.

До конца урока удалось выяснить, что Марат и впрямь по поводу ограбления квартиры Школьниковой сильно приврал. То есть квартиру-то вчера ограбили. Однако ни Моей Длины, ни ее матери дома в это время не было. Когда они вернулись с дачи, где проводили выходные, грабителей уже след простыл. Моя Длина еще несколько раз порывалась разделаться с Ахметовым за клевету. Но в результате тот извинился. Затем учебный день пошел своим чередом. Только урока истории, который должен был вести Андрей Станиславович, не состоялось. Классный руководитель девятого «В» свалился от вирусного гриппа, который уже месяц изводил москвичей.

– Андрея, конечно, жалко, – сказала по этому поводу на большой перемене Школьникова. – Но заболел он вообще-то удачно. Хоть меня не увидит в таком прикиде.

И она брезгливо оглядела свой вытянутый свитер.

– А чего, у тебя все шмотки украли? – немедленно решил выяснить Женька.

– Об этом после уроков, – не стала распространяться Моя Длина. – Кстати, действительно на вашу помощь рассчитываю.

Юные детективы переглянулись. Они и сами были не прочь заняться новым расследованием.

– А почему после уроков? – никогда не мог долго ждать Женька. – Давай прямо сейчас.

– Не буду, – заупрямилась Моя Длина. – Дело серьезное. А тут вон, – покосилась она на Пашкова, с утра бродившего за ней тенью. – Каждый уши развесил и слушает.

– Я не каждый, – вспыхнул Пашков.

– Ты хуже каждого, – процедила сквозь зубы Моя Длина.

– Почему хуже? – оторопел Пашков.

– Потому что ребенок и никогда не вырастешь, – нанесла ему новый удар Школьникова. – Значит, девочки-мальчики, – повернулась она к пятерым друзьям, – после уроков встречаемся во дворе.