Угнанное пианино - Нестерина Елена Вячеславовна Страница 4

– Кладбище, да, только кладбище успокоит меня… – простонал Антон в замочную скважину. – Покой, вечность, тишина…

– Хе! – донеслось в ответ из квартиры. Это был голос торжествующего победителя-Богдана.

И снова всё стихло…

Антоша звонил в дверь, стучал, прислушивался, даже заскулил, но никто не открывал ему, никто не приглашал в квартиру, где на столе с горящими свечами стоял вкусный торт со взбитыми сливками…

Глава III

Девочка в подарках

Это же я такая невезучая уродилась! – горестно подумала Зоя, когда в очередной раз на шоссе её обдала из лужи водой с грязью огромная машина. – Водитель машины специально, что ли, меня из лужи окатил? Нельзя было подальше объехать? Видит же, что я бегу… Не уважает меня никто, даже в международный женский день…» Оставалась Зое самая малость – перебежать оживлённое шоссе. А там, за ним, спрятанные за небольшим леском, стояли коттеджи. Там Арина. Там, может быть, ей всё-таки помогут…

Оставшись наедине с Вероникой, Богдан наконец вздохнул спокойно.

– Ну, всё нормально, Вероничка? – улыбнулся он. Вероника, даже такая рассерженная, очень ему нравилась.

Но Веронике не казалось, что всё нормально.

– Богдан, но как же? – спросила она, глядя в его улыбающееся лицо. – Что же это мы с ним так? Может, обратно человека позовём?

– Ага, вместе с подарком, – ухмыльнулся Богдан. Он чувствовал себя победителем. Ведь это он выставил соперника, а не соперник его.

Но Вероника по-прежнему не веселилась и не собиралась приглашать его к столу, начинать праздничное свидание.

– А что? – фыркнула Вероника.

Богдан растерялся.

– Вероника, но я же думал, что ты ждёшь только меня. А тут Гуманоид ваш откуда ни возьмись… – сказал он.

– Богдан… – замялась Вероника. – Он хоть откуда ни возьмись, но выгнали-то именно его. И он действительно в тапочках… И в пижамке поверх одежды… Как ему там, в подъезде?

Богдан не хотел ссориться, тем более в праздник, да ещё из-за какого-то комического Гуманоида.

– Ну, Вероника… И что из этого? Мы ведь не часто бываем с тобой совсем одни… – проговорил он и предложил: – Давай забудем про всю эту глупость…

– Тебе глупость, а человек на лестничной площадке. В дедушкиных тапочках замерзает…

– Нечего ему было к тебе приходить. У тебя же не с ним было свидание назначено, – резонно заметил Богдан и добавил: – Ну ничего, побегает Гуманоид по подъезду, на батареях погреется… А потом мы его впустим и отдадим ему его ботинки. Зачем они нам?

– А вдруг он на улицу убежит?

Богдан усмехнулся, приглядываясь к торту:

– Ну не такой же он дурачок – на улицу идти? Нет. Всё с твоим другом Гуманоидом будет хорошо.

– Ага…

– Ну, ладно, всё… – Богдан решительно уселся за стол. – Свечи, торт… Вероника, ты в самом деле ждала меня! Так приятно!

Но добрая девочка Вероника сейчас не думала о том, кого она пригласила к себе отмечать Восьмое марта. Мысли её были заняты бедным страдальцем в полосатой пижаме…

Нет, решила Вероника, так нельзя. А если она когда-нибудь сделает то, что Богданчику не понравится? Что ж это он – возьмёт и её точно так же выгонит, как сейчас Антошу Мыльченко?..

– Богдан, погоди садиться за стол, – твёрдо сказала Вероника. – Нужно пойти и вернуть Мыльченко из подъезда. Хотя бы за тем, чтобы он свои ботинки забрал. И шапку. А ещё надо извиниться перед ним – и пусть он потом домой идёт. Так что давай, иди в подъезд и позови его.

Богдану, признаться, и самому было как-то не по себе от того, что он Гуманоида выставил. С одной стороны, он повёл себя как решительный мужчина, а с другой… Ну жалко же дурачка… К тому же Вероника говорила весьма сурово и требовательно.

– А может, давай ему просто позвоним – и скажем, что пусть заходит за вещами? – предложил он.

– Нет, – ответила Вероника, – я номера его мобильного не знаю. И никогда не интересовалась.

– А, ну, ладно, – вздохнул Богдан, поднимаясь со стула. – Пойду найду я этого Гуманоида, всучу ему его шапку, штиблеты. Но чтобы духу его здесь не было!

– Давай, давай скорее! – Вероника бросилась к двери и распахнула её. – Веди его сюда!

Богдан понёсся в подъезд. Минут пять Вероника ждала его…

– Ну? Что вы там? – нетерпеливо воскликнула она, едва входная дверь снова распахнулась.

– Нету Гуманоида нигде, – понуро ответил раскрасневшийся от беготни по лестницам Богдан. – Я весь подъезд обежал, на улицу даже выскочил – нет его ни возле дома, ни во дворе…

Вероника представила, как холодно, сыро и снежно сейчас на улице.

– Ты жестокий, ты злой человек, Богдан! – воскликнула она и топнула ногой. – Разве можно так поступать с людьми? Из-за тебя Мыльченко пропал! Ты его выгнал, выгнал, а это подло! Не хочу тебя видеть!

С этими словами она повернулась на каблучках лаковых туфелек, убежала в комнату и, сложив руки бубликом, уселась на диван.

– Вероника, ну а как же быть-то… – начал Богдан, несмело подходя к ней и растерянно разводя руками.

– Никакой Вероники! За это я знать тебя даже не хочу.

И тут Богдан не выдержал. В конце концов – или он, или Гуманоид! Да что же это такое!

– Ну и не надо! – крикнул он. – Каприза, тоже мне. Ишь, носится как с писаной торбой со своим Мыльченко… А со мной вот, значит, как… Мало, думаешь, девчонок на свете? Я ухожу. Потому что я себе и не такую принцессу найду!

С этими словами он резко повернулся. Гордо махнули Веронике на прощание полы его расстёгнутого пальто.

– Ах так! Ну и катись. Вот тебе! – Вероника решительно вскочила, схватила со стола праздничный торт и запустила его в гнусного Богданчика.

Если бы это было кино, кадр получился бы замечательный – морда жестокосердного негодяя оказалась бы облепленной нежным сливочным кремом.

Но Богдану повезло – в долю секунды он ухитрился подскочить к двери в комнату и захлопнуть её. Торт впечатался в дверь. А Богдан как ошпаренный выскочил из квартиры.

Не обращая внимания на оплывающий по двери торт, Вероника в два прыжка оказалась в прихожей и, высунув голову в подъезд, закричала вслед Богданчику:

– Катись-катись колбаской! Ищи принцессу. И пусть тебе какая-нибудь девица типа нашей Балованцевой попадётся! Вот тогда ты взвоешь! Вот тогда ручным станешь! А то ишь какой…

В сердцах Вероника так грохнула входной дверью, что откуда-то сверху резвыми снежинками посыпалась штукатурка.

Вероника закрутила оба дверных замка и усмехнулась: она представила, как принцесса Арина Балованцева отдаёт команды, а ставший послушным и даже дрессированным Богданчик их охотно выполняет. Бегает, высунув язык, мучается, старается. И никак не может угодить Балованцевой. А та капризничает, капризничает…

Стоп! Балованцева! Вероника даже подскочила от посетившей её мысли. Арина Балованцева, её одноклассница, всех пришибленных защищает! А Антошка Мыльченко, гонимый Гуманоид, как раз один из её подопечных. Наверняка она знает, куда он может отправиться, где его можно искать!

Вероника утёрла слезы, прошла в комнату, взяла телефон и набрала номер Арины…

Арина Балованцева, к которой в этот же самый момент бежала через снег и лужи заплаканная Зоя Редькина, принимала праздничные подарки. По случаю Восьмого марта в её доме было множество народу: помимо родителей и брата, там собрались двое дедушек, две бабушки, а также другие родственники. Женщины получали подарки, мужчины с удовольствием эти подарки им дарили, все вместе они то и дело подходили к огромному столу с угощениями, накрытому в гостиной с самого утра, – и праздновали, праздновали, праздновали. Играла музыка, причём в разных углах дома своя, стоял весёлый шум и гам.

Арина вскоре до такой степени напраздновалась, что уползла в свою комнату, улеглась на кровать, решив сладко вздремнуть, – и тут раздался телефонный звонок…

Зоя Редькина мокрой дрожащей рукой открыла калитку, которую никто не потрудился запереть, пробежала по расчищенной от снега дорожке к двухэтажному серо-белому дому, влетела на крыльцо. Зажмурилась и нажала кнопку звонка…