Сказания Корнуолла - Дэвид Генри Келлер Страница 11

принесла подогретый эль и кусочки солёной рыбы. Когда Раймонд проснулся, она покормила его. Затем они, взявшись за руки, отправились к океану и там искупались, пока волкодавы резвились меж ними в волнах. Потом они вернулись и уселись на солнце на большой мшистой насыпи у подножия каменной башни. Там, хладнокровно и спокойно, ибо был очень сильным человеком, он поведал ей всё, случившееся меньше, чем за день и почему он пришёл к ней. Поскольку она была благородна, то выслушала эту историю молча, хотя и заламывала руки и, пока он говорил, она старилась на глазах и её кожа побледнела, оттого, что кровь прилила к сердцу.

После того, как он закончил рассказ, они сидели в полной тишине и собаки лежали у их ног, с печальными глазами спрятав носы меж лап, ибо были славной породы и понимали большую часть чувств тех, кого любили.

Наконец девица произнесла; — Так это конец?

— Если ты будешь смотреть на жизнь так, как я и дорожить ею так же, как я, это станет всего лишь началом Дома Хубелейров вместо горестного и безвозвратного конца, — ответил он, — ничто, столь прекрасное, как наш Дом, не может погибнуть и закончиться. Золотое Солнце, которому мы поклоняемся, поглощается Скудным Морем и кажется пропавшим, но на следующее утро оно всегда вновь оживает. Поэтому оно пребудет с нами. Я верю, что Рэтлинги не всегда будут жить непокаранными за чёрные дела прошлого дня и эта история ещё дополнится.

Тогда кровь отлила от её сердца и всё лицо порозовело. — Очень давно, — отвечала она ему, — корабль моего отца налетел на эти скалы и лишь Валлинг, наш домашний прислужник, несколько собак и маленькое дитя достигли берега живыми. Тут, в Земле Туманов, мы и жили, пока не пришёл ты и не нашёл меня. С тех пор я оживаю лишь во те времена, когда ты приходишь. Когда ты далеко, Земля Туманов темна и холодна. Поскольку я тебя понимаю, то знаю, что ты отправишься назад по велению души и оставишь меня одну; и я не верю, что смогу жить без тебя, но, что бы ты ни планировал, пусть там найдётся место и моему желанию. Удели мне лишь несколько часов, чтобы я могла сварить для тебя известное мне зелье и, прежде чем ты отправишься к своей гибели, выпей его ради меня; ибо я знаю, что оно ослабит боль и поможет достойно встретить расставание с телом, уготованное для тебя.

Раймонд Золотой пообещал это и она вошла в башню, но Валлинг и последний из Хубелейров спустились на пляж и, побеседовав, домашний слуга принёс торжественный обет и поклялся всеми известными ему богами. Старый и молодой мужи пустили кровь из своих рук и смешали её, и в это время не один из них не произнёс ни слова.

После ужина Раймонд Золотой взял девицу за руку и они гуляли по пляжу, слушая бормотание волн на песке, пока луна не показалась из-за холма и они с тоской взирали на золотой шар. Наконец они вернулись на толстый мох у подножия башни и сели там, в лунном свете. — Спой мне! — сказала женщина.

Тогда Раймонд Золотой запел:

Белое облачко на высокой сосне,

Тени мерцают внизу на стене,

Где тихий паук сам себе господин,

Сплетает своё серебро паутин.

Там на траве прекрасная дева,

Черноволосая, с ланитами бледными.

Столь легко на траву она опустилась,

Что та под нею едва лишь склонилась.

Белые бабочки порхают пред ней,

Спасая её от лунных лучей.

Над ней шелестит травы покрывало,

Из одуванчиков пуха соткалось.

Источают цветы дивный аромат,

Ветер принести его к ней рад,

И овеять её, услаждая,

Когда она ночью засыпает,

И пересмешники чащи ближайшей,

Песни поют для той девы спящей.

Он умолк.

— А что дальше? — прошептала девица.

— Остальное спеть нельзя, — ответил Раймонд Золотой.

И так они лежали в молчании.

Позже ночью, она проснулась в рыданиях и прошептала,

— Спой мне, любимый, для моего утешения.

И он спел песню, подобную благовонному ладану, которую не пел никому и никогда:

Роза в смущенье становится красной,

В сравненьи с моею дамой прекрасной.

У ног её сели птицы весенние,

Умолкнув, слушают Её пение.

Если б землёй меня сделали боги,

Я бы улёгся ковром Ей под ноги,

Сгинули с сердца напрочь тревоги.

Устройте меня под травы одеялом,

Чтобы, когда Она розы срывала,

Будто по сердцу мягко ступала…

Мягко ступала.

Пускай я б в сыром подземелье лежал,

От счастья душою бы всей трепетал,

Когда Её голос вновь услыхал,

Голос вновь услыхал.

И, когда она уснула, он оставил её лежащей на подстилке из мха, приказав Валлингу, домашнему слуге, дождаться её пробуждения. Он рассказал Валлингу о величии Хубелейров и что этот род не должен погибнуть. Он вручил ему пергамент, показывающий, где спрятаны сокровища в корнуолльском замке и велел отдать его своему сыну и чтобы слуга никогда не позволял мальчику забывать, что он Хубелейр. Затем, с флягой зелья в сумке, он отправился своим путём, но оставил своё сердце и жизнь с девицей

Поэтому Рэтлинги смогли терзать лишь тело Раймонда и, хотя Сардайн сделал всё, что смог, это кончилось слишком быстро и варвар был чрезвычайно недоволен. Он снова приказал художнику сделать изображение кончины Раймонда Золотого и вставил в книгу последнюю страницу, показывая, что тот человек был последним из Хубелейров. После этого Рэтлинги бросили алтарь и оставшееся вокруг мясо волкам и с того времени поселились в домах Хубелейров.

Потом, по прошествии достаточного числа дней, девица взошла на своё ложе и там произвела мальчика с льняными волосами. Валлинг, который заботился и обихаживал её, омыл дитя и принёс его к ней, чтобы покормить грудью.

— Это мальчик и он сделает то, что потребуется, — сказал он и девица была довольна тем, как сильно ворочается малыш и произнесла, — Я назову его Раймондом и он станет истинным Хубелейром, и, когда наступит час, он сделает то, для чего появился на свет.

Ребёнок уснул.

Но скоро девица закричала от боли и, когда Валлинг подошёл к ней, то обнаружил ещё одного ребёнка, родившегося в мучениях и это дитя было маленьким, искривлённым и очень смуглым. Валлинг взял ребёнка, чтобы омыть и подумывал убить его, но мать поняла его замысел, — Он также произошёл от семени моего мёртвого мужа, поэтому я вскормлю и его; и они будут расти друг с другом; и я нареку его Роком.

Проходило