Как мужик ведьму подкараулил. Народные рассказы и сказки о нечистой силе - Нестайко Страница 2

Мы и присели отдохнуть, а он пошел за кустовье.

Поглядим в ту сторону, куда мужик-то ушел, и видим, что из кустов валит страшный медведице — да прямо и в стадо. А пастух сидит на пеньке, вяжет лапоть и не поглядит, что медведь идет. Медведь залез в стадо и давай соваться в коров. Совался, совался, ничего не мог сделать; так и пошел в кусты опять. Немного поманили (подождали), мужичок к нам и пришел.

— Нет, — говорит, — ребята: я хитер, а пастух еще хитрее меня, ведь всех коров пеньками сделал. Какую ни хвачу, все пенек, аж зубам тошно стало.

ЦАРЬ ЛЕСНОЙ

ЗАХОТЕЛОСЬ одному мужику с лешим знаться. Вот он пошел к колдуну и рассказал, что ему тоже охота быть колдуном. Колдун и повел его в лес — знакомить с лешим-то. Как пришли в лес-то и стали у одной большой ели. Колдун-то и говорит мужику:

— Смотри, ты, братан, не убойся, как придет к нам леший-то.

— Ладно, — говорит, — не испугаюсь.

Вот колдун и свистнул гораздо-гораздо. И пошел вихорь большой-большой, что ели вершков по шести толщиной так и гнет к земле.

А вихрем-то леший шел. Вот он и стал пред колдуном, как человек. Носбодился[2] он в белую рубашку, в лапти; волосье-то на голове долгое-долгое, а все эдак растрепалось, как холмина, а сам-от большой-пребольшой. И спросил он у колдуна:

— Чего тебе надо от меня?

А колдун ему в ответ:

— Да вот я к тебе, царь лесной, привел знакомить человека.

Леший поглядел на мужика да и говорит:

— Это мне не знакомый... чего из него выйдет, если он боится вихря.

А мужик так испугался, что на траву упал совсем без памяти. Так он и не сделался колдуном.

КОЛДУН КОЛДУНА ЗАКОРОБИЛ

ЖЕНИЛСЯ раз богатый мужик. Во свадьбе-то у жениха и у невесты было по колдуну. Едут от венчания. Вот невестин-то колдун да и вздумал пошутить над жениховым. Вдруг у жениха лопнула дуга. Все забегали, засуетились. Колдун-то жениха и говорит:

— Стой, ребята, не трожьте ничего: я все сделаю.

Взял женихов-то колдун у всех пояса, связал ими дугу, запряг и сказал:

— Как эта дуга гнется и скрипит, так гнись у колдуна спина и скрипи!

Вот невестина колдуна с той поры и закоробило.

Приехали домой. Колдуну так тошно и стает! Подходит он к женихову колдуну да прямо ему и в ноги: "Батюшко, родной, — говорит, — развяжи, Христа ради, дугу, чтобы я больше не маялся!"

— Нет, — говорит тот, — когда ты так сделал, так и пускай тебя коробит всю свадьбу.

Так он и не развязал, пока свадьба не прошла.

НАГОВОР НАГОВОРУ РОЗНЬ

ОКОЛО г. Вельска молодой парень ходил лесовать, ставил, значит, на зайцев силья, клещи, ну, ловил и других зверей. Только, значит, все неудача, что ни наставит ловушки, все пусто.

Раз идет этот парень с лешни, попадается ему старичок:

— Куда, — говорит, — паренек ходил?

— А ходил я, дедушка, лесовать, да ничего не попало.

— Плохо, — говорит, — видно, ты ничего не знаешь.

— Нет, дедушка, ничего не знаю.

— Нет ли, — говорит, — у тебя хлеба?

— Нет. Был да весь вышел, а вот соли немного осталось.

— Давай, — говорит, — и соль.

Парень подал старику щепотку соли, тот что-то пошептал и подал парню.

— Вот, — говорит, — сходи с этой солью на лешню: никогда не придешь с пустыми руками; только про это никому не сказывай. На какого бы зверя ни поставил, тот непременно и попадет: поставил на зайца — попадет заяц, поставишь на лисицу — попадет лисица.

Вот парень поблагодарил старика и пошел домой. На другой день и пошел он в лес с клепцами и поставил их все на зайцев. Дня через два приходит, а в каждом клепце — по зайцу. Лесует парень, народ не может надивиться, — то рысь принесет, то лисицу, то норку, то каждый день по ноше, и никому не сказывает, отчего ему такая удача.

Раз и сбирается парень на охоту в воскресенье, эдак перед заутреней. Отец увидал, что парень сбирается в лес, и говорит ему:

— Полно, Ваня, не ходи в праздник, находишься и в будни. Что за охота? Люди в церковь, а ты в лес.

— Нет, — говорит, — тятя, схожу. Клепцы поставлены давно, до обеду-то вернусь.

— Ну, — говорит, — как хочешь.

Вот парень взял лыжи и пошел. Идет, идет, а клепцов не видит, и зашел он, должно быть, далеко, смотрит: место незнакомое, мыс да выложки — и не пройдешь. Видит, что зашел неладно, и идти не знает куда; пошел уж наугад, что, мол, будет.

Шел, шел и видит: стоит дом преогромный, двухэтажный и огоньки в окнах видно. Дай, думает, пойду, что будет, то будет. Идет — двери-то не заперты. Вошел в комнату, смотрит, сидит тут девка, да и девка-то знакомая, из ихней деревни.

— Ты как, — говорит, — сюда попал, Иван? Ведь неладно здесь: черти живут, и тебе, пожалуй, домой не бывать... Вот что, — говорит, — слушай, что я тебе скажу, то и делай. Сейчас придут к тебе черти и нанесут всего — и есть, и пить; ты только ничего не ешь и не пей, а то дома тебе не бывать. Потом тебя станут мучить и издеваться, ты не бойся, отступятся и потом уйдут. Я в это время отворю двери, так ты не зевай, убегай.

Только что она это проговорила, вдруг прибегают черти, только, значит, в человеческом образе, и тащат всякой похлебки и вина, ну всего. Только наш парень ни к чему не дотрагивается. Вот и давай его те мучить всяко-всячески. Мучили, мучили, видят, что толку мало — отступились от парня и ушли. Как только это они ушли, девка сейчас и отворила двери, парень выбежал, — смотрит: лыжи прислонены к елке. Взял это он лыжи и пошел. Долго шел, а место все незнакомое. Мороз, есть охота, а есть нечего; из сил выбился, идти не может и лег. Тут бы он и замерз, да по счастью, ехали мужики по бревна, один