Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 2 - Александр Дмитриевич Григорьев Страница 6

В описываемом мною краю есть небольшие лавочки по р. Кулою во всякой деревне, а по р. Мезени почти во всякой. Эти лавочки тянут к двум здешним торговым центрам — г. Пинеге и г. Мезени. Именно, деревни, стоящие по р. Кулою, получают свои товары из г. Пинеги от торгового дома братьев Володиных, в руках которых находится пароходство по р. Пинеге и торговля по всему Пинежскому уезду; деревни же, стоящие по р. Мезени, а также иногда с. Долгая Щель и д. Сояна, близкие к устью р. Кулоя, получают свои товары из г. Мезени. В этих лавочках можно купить муку ржаную и пшеничную, крупу, чай, сахар, баранки (по-здешнему колачи), сухари, конфеты, мыло, свечи, пуговицы, нитки, посуду, бумагу, карандаши и другие мелкие предметы. Из этих же центров шла до наступления казенной продажи питей и водка.

Одни и те же товары стоят в г. Пинеге гораздо дешевле, чем в г. Мезени; сахар, например, в г. Пинеге стоит летом копек 18, а в г. Мезени 22 и 23 за фунт. Кроме того в г. Пинеге торговля ведется добросовестнее, и некоторые товары лучше по качеству, чем в г. Мезени. Это заметно, например, в устье р. Кулоя, где сталкиваются оба влияния; здесь, например, крестьяне в трезвом виде избегали пить мезенскую водку, плохо очищенную и причиняющую сильную головную боль: они сначала пили хорошую пинежскую водку и, только опьянев, принимались за мезенскую[19].

Здесь я кстати должен отметить то, что один долгощельский крестьянин П. Н. Широкой (один из моих сказителей) время от времени ездит в Архангельск по морю на собственной шхуне, закупает там товары и привозит их в Долгую Щель, обходясь таким образом без посредства пинежских и мезенских купцов.

Относительно вывозной торговли у меня мало сведений. Я могу только сказать, что семгу крестьяне продают на месте: по р. Кулою в Сояне и Долгой Щели ее скупает для какого-то вологодского купца упомянутый уже мною П. Н. Широкой; кроме того, ее в Долгой Щели скупает еще Андрей Ува́кин для мезенского купца, кажется, Ру́жникова; на р. Мезени семгу скупают приезжающие для этого приказчики архангельских или даже петербургских купцов, причем цена ей здесь выше, чем по р. Кулою в Сояне и Долгой Щели: здесь уже весной ее продают по 8 рублей, а осенью она доходит до 12 и более рублей за пуд. На месте зимних и весенних промыслов крестьяне продают и кожу тюленей. Своим же скупщикам они, вероятно, продают и результаты белужьего и наважьего промыслов. Лес отправляют за границу или прямо (с р. Мезени) или через Архангельск (из г. Пинеги). Битую дичь и скот продают, по-видимому, на ярмарках Никольской (в декабре) и Алексеевской (в марте) — в г. Пинеге и Крещенской (в январе) — в г. Мезени. Но по р. Мезени скот продают в г. Мезень и летом, так как мясо нужно в большом количестве для заводов и для самого города. Оленьи же зады, шкуры и еще кое-что некоторые крестьяне непосредственно возят зимою на лошадях через г. Пинегу, Сию, Каргополь и Вытегру в Петербург. Вообще следует отметить, что прежде эти местности тяготели в экономическом отношении к Петербургу, а не к Москве; здесь часто мне приходилось встречать крестьян, бывавших в Петербурге, но очень редко крестьян, бывавших в Москве. Теперь с проведением железной дороги из Москвы в Архангельск положение может измениться и, кажется, уже начало изменяться.

<...> Жители описанных местностей (не только мужчины, но и женщины) отличаются выносливостью: из с. Кулоя в с. Карьеполё, т. е. на расстояние 90 верст, взялись везти меня две жонки, которые часов за 10 перед тем привезли пассажира в Кулой из Карьеполя, т. е. проплыли 90 верст против течения, пихаясь шестами, и во время своего пребывания в Кулое не отдыхали, а помогали работать своим родственникам; в другой раз из Карьеполя в Долгую Щель на расстоянии 60 верст гребла одна девка в то время, когда отец ее правил; при этом при такой трудной работе бывали всего одна-две остановки; один долгощельский парень Захарко носит летом земскую почту из Долгой Щели в Койду через д. Нижу на расстояние 100 верст; сухопутной дороги летом здесь нет, и он ходит по берегу рек и моря во время отлива по трудно проходимым местам, переезжая на лодке через р. Кулой, терпя от дождей и ветров и отдыхая только во время ночевки в д. Ниже. Они не теряются ни в лесу ни на море: в лесу они умеют находить дорогу не только по компасу, но и по расположению древесных сучьев; на море они умеют пользоваться приливами и отливами, компасом и парусами, знают мели и убежища от бури. Они отличаются честностью, так что по р. Кулою, как и по р. Пинеге, вместо замков при дверях употребляются еще приставки, т. е. у дверей снаружи наискось ставятся палки, показывающие, что хозяев нет дома, но не запирающие дверей: по р. Мезени в этом отношении уже замечается поворот к худшему, и в употребление входят замки. В то же время они наивно грубы, вспыльчивы[20], недоверчиво относятся к тем явлениям, коих они не могут понять, и поэтому вместо предлагаемых объяснений стараются подыскать более, по их мнению, вероятные. Последнее объясняется узостью их кругозора и вообще малокультурностью. Еще и теперь не только по Кулою, но и по Мезени довольно часто встречаются по деревням курные избы[21]; самовары появились здесь уже на памяти теперешнего поколения: старики рассказывают, что лет 25 тому назад их было совсем мало, по одному, по два на всю деревню, да и то у тех, которые побывали в Петербурге. Не так давно было, по рассказам крестьян, время, когда употреблялись не обычные колеса, а гнутые из одного куска[22]. Видимо, здесь еще сильна вера в силу знахарства с его наговорами; по крайней мере, один из моих сказителей Е. Садков в с. Карьеполе ходил с таинственностью лечить одну старуху в бане, по приглашению ее мужа, другого моего сказителя В. Пупцева; а в д. Сояне тот же Е. Садков сам надоумливал при мне недомогавшую женщину, что ей не мешало бы поговорить[23]). Шествие молодых из церкви и прибытие их в свою деревню сопровождается летом усердными ружейными выстрелами, хотя смысл их, может быть, уже и утратился.

О степени грамотности крестьян я не имею достаточных данных и знаю только, что по течению р. Кулоя есть 3 училища (в Кулое и