Лучшие сочинения по литературе XIX и XX веков - Ручей Страница 41

class="p">Впечатление единства стихотворения усиливает его кольцевая композиция — перекличка первой и последней строф. Это также способствует его мелодичности. В строке «Тебя любить, обнять и плакать над тобой», которая обрамляет произведение, Фет выражает главные чувства героя: восторг и преклонение перед силой вокального искусства.

Стихотворение написано шестистопным ямбом, четверостишия с чередованием женских и мужских рифм. Интересен оксюморон «Сияла ночь», ведь ночь — темная, черная и подчеркивает его инверсия — не ночь сияла, а «Сияла ночь».

Это произведение не только о любви и о природе, оно прежде всего о чудесном пении, о голосе, который рождает множество ярких переживаний. Это необычная ночь, светлая от луны:

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнею твоей.

Раскрытый рояль, дрожащие струны, раскрытые сердца — метафоры, позволяющие предположить, что и рояль имеет душу и сердце. Длинные строки звучат протяжно, как бы поются.

Лирическая героиня — земное воплощение красоты жизни, ее символичного «звука». Мотив страдания, слез, плача обостряет чувство жизни и красоты:

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

Что ты одна — любовь, что нет любви иной,

Фет не изображает определенный пейзаж или интерьер, но все сливается у него в прекрасной гармонии. Поэт создает целостную динамичную картину, в которой сразу предстают впечатления и зрительные, и слуховые, и осязательные, и чувственные. Обобщение и соединение образов природы, любви, музыки помогают поэту выразить всю полноту радости восприятия бытия.

Лирический герой фиксирует только то трепетное чувство, которое охватывает его под впечатлением от ее пения:

И много лет прошло, томительных и скучных,

И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,

В этих строках появляется тема времени и его преодоления. Время как бы психологизируется: выделены моменты истинного бытия, которых немного, в отличие от «томительных и скучных» лет. Связь этих разных моментов оттеняют анафоры и эпифоры.

Это стихотворение лишний раз убеждает нас в том, что только искусство способно по-настоящему облагородить человека, очистить душу, раскрепостить и обогатить ее. Душа вся открывается навстречу красоте, растворяется в ней и таким образом обретает силы, чтобы жить дальше: верить, надеяться, любить. Об этом пишет Фет в последней строфе. Волшебный голос певицы освобождает лирического героя от «обид судьбы и сердца жгучей муки», представляя новые горизонты.

Говоря о лирическом персонаже стихотворения, автор невольно затронул и тему творца, его миссии. Голос певицы, пробудивший в герое целую гамму чувств, звучит так восхитительно, потому что героиня отдается своему занятию страстно и сама очарована магией музыки. В момент исполнения песни, должно быть, ей кажется, что нет в мире ничего более важного, чем эти прекрасные звуки, чем чувства, вложенные в произведение.

Стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали...» поражает разнообразием тематики, глубиной и яркостью образов, необыкновенной мелодичностью. Кроме того, оно показывает, что именно поэзия может передать то, как воздействует музыка и пение на слушателя.

ТВОРЧЕСТВО Ф. И. ТЮТЧЕВА

Стихотворение Ф.И. Тютчева «Еще земли печален вид...» 

Стихотворение Ф.И. Тютчева «Еще земли печален вид...» написано в апреле 1836 года. Даже, наверное, не написано, а услышано, почувствовано поэтом, потому что оно о весне, о пробуждении природы и о пробуждении человеческой души.

Природа в лирике Тютчева всегда одушевлена, она всегда в движении, в развитии, часто в переходном, пограничном состоянии — между временами суток, временами года или на рубеже стихий. Поэт и в этом стихотворении показывает неясную, расплывчатую, еле уловимую границу между зимой и весной, между ночью и днем, между сном и явью: «Еще земли печален вид, / А воздух уж весною дышит...». Сам воздух, нечто эфемерное, показан через глаголы действия: «дышит», «колышет», «шевелит». При этом богатая звукопись — аллитерации на шипящий «ш», ассонансы на тихий, протяжный «ы» — создает ощущение колеблющегося воздуха, легкого, шелестящего ветерка. Если вслушаться в звучание гласных в этих глаголах, обнаруживаешь вдруг, что звуков «ы» здесь целых пять: два обозначены соответствующими буквами, а остальные спрятаны за шипящими «ш».

Вообще все стихотворение переливается и трепещет благодаря разнообразным звуковым сочетаниям. Звуки образуют слова, передающие малейшие движения, тончайшие оттенки природы и человеческой души. Лексика стихотворения очень светлая, нежная, какая-то акварельная. Только два слова в начале выбиваются из общей картины: «печален» и «мертвый», а дальше все заполняется ласковыми, негромкими словами, постепенно нарастает жизнерадостное настроение, которое создается и яркими зрительными образами:

Блестят и тают глыбы снега,

Блестит лазурь, играет кровь...

И в конце стихотворения — снова задумчивое обращение к душе, риторические вопросы, которые стирают границу между природой и человеком, душа растворяется в разбуженном весной мире, и уже неважно: «Или весенняя то нега?../Или то женская любовь?..»

Первая строфа рисует образ просыпающейся от зимнего сна природы. Полное впечатление одушевления этого образа достигается глаголами: «не проснулась», «послышала», «улыбнулась». Строфа заканчивается многоточием, за которым немного ленивое состояние утренней неги.

Второе восьмистишие более динамично:

Душа, душа, спала и ты. ..

Но что же вдруг тебя волнует,

Твой сон ласкает и целует

И золотит твои мечты?..

Мотив сна соединяет мир природы и мир человеческой души. Многоточия словно незримыми нитями тоже стягивают эти миры. Плавный ритм создается глаголами с повторяющимся союзом «и», они, как волны, осторожно и бережно будят душу: «волнует», «ласкает и целует и золотит».

Две следующих строки ставят происходящее в природе и в душе в один ряд: «Блестят и тают глыбы снега, / Блестит лазурь, играет кровь...» Образный параллелизм усиливается анафорой, бессоюзием и одинаковым построением предложений. В заключительных строках анафора стягивает сопоставляемые понятия, и возникает единый поэтический образ: «или весенняя то нега?.. / Или то женская любовь?..»

Это стихотворение, как и другие произведения Тютчева, вряд ли можно строго отнести к пейзажной лирике. Здесь природа и человек не просто сопоставляются, они сливаются. Скорее, это не картина природы, не «фотография», а «кинопленка», способная передать динамику, смену картин. Но выразить тонкие движения человеческой души, эмоциональные порывы никакая кинопленка не в состоянии. Это может сделать только такой поэт, как Тютчев.

Стихотворение Ф.И. Тютчева «Silentium!»

Стихотворение Ф.