Жизнь за царя. Григорий Распутин и Августейшая Семья - Платонов Олег Анатольевич Страница 2

Более того, хотя де Ла Мот была арестована и приговорена к тюремному заключению, ей с помощью вольных каменщиков удалось бежать в Англию. Здесь она опубликовала «воспоминания», в которых обвинила королеву во всех естественных и противоестественных грехах. Она, в частности, «призналась», что кардинал де Роган и она сама были в любовной связи с королевой. Де Ла Мот также рассказала о многочисленных любовных похождениях кардинала и королевы, их гомосексуальных связях. В «воспоминаниях» приводились имена многих известных лиц, якобы разделявших ложе с королевой, приводилась масса выдуманных скабрезных историй. Особое внимание было уделено распутной жизни высшего духовенства. Французские масонские ложи распространили тысячи экземпляров этих «воспоминаний». Авторитету высшего духовенства и королевской власти был нанесен огромный урон. Клевета и вымысел для тысяч французов были представлены как реальный факт, став одной из главных причин смуты, охватившей Францию.

Схема этой масонской интриги удивительно похожа на историю создания мифа о Григории Распутине. Пока в дело не вмешались масоны, Распутин был известен как благочестивый крестьянин, православный подвижник. После того как в ход была пущена масонская схема, православный подвижник предстал перед обществом в образе распутника, пьяницы, любовника царицы, многих фрейлин и десятков других женщин.

Заняться историей жизни Григория Ефимовича Распутина подтолкнуло меня многолетнее изучение личности последнего русского царя и его семьи. Чем ближе я знакомился с документами, дневниками, перепиской этой семьи, тем большее недоумение вызывало у меня внушаемое нам десятилетиями представление о Распутине как об исчадии ада, человеке абсолютно аморальном и корыстном.

Этот страшный образ не вписывался в обстановку высшей духовности, нравственности, семейного лада и согласия, в которой жила семья последнего русского царя. Со времени знакомства царской семьи с Распутиным (с октября 1905 года) вплоть до своей трагической кончины царь, царица и их дети, безусловно, любили Григория и верили в него как в Божьего человека. На убитых царице и царских детях были надеты медальоны с его изображением. Однажды, уже в заточении в Тобольске, царь попросил доктора Деревенко незаметно от стражи вынести шкатулку, в которой находится, как он выразился, «самое ценное для них». Рискуя жизнью, доктор Деревенко выполнил просьбу царя. Передавая шкатулку Николаю Александровичу, доктор спросил (думая, что там лучшие драгоценности) о ее содержимом. «Здесь самое ценное для нас: письма Григория»[8], – ответил царь.

До последней минуты царская чета верила в молитвы Григория Распутина. Из Тобольска они писали Анне Вырубовой, что Россия страдает за его убийство. Никто не мог поколебать их доверие к нему, хотя все враждебные газетные статьи были им известны – их приносили царской семье – и все старались им доказать, что Распутин – дурной человек. Не следует думать, что царь и царица были наивными, обманутыми людьми. По обязанности своего положения они неоднократно устраивали негласные проверки достоверности полученной о нем информации (об этом мы еще будем говорить) и каждый раз убеждались, что все рассказы о безнравственной жизни Распутина – клевета.

Вначале мне казалось, что о Распутине написано так много, что все о нем известно. Действительно, преимущественно в 20-е годы вышло большое количество книг, брошюрок, статей о нем. Но когда я стал читать их внимательно, стремясь найти первоисточники того или иного факта, то раз за разом попадал в какой-то заколдованный круг. В большей части публикаций были использованы одни и те же скабрезные примеры. Авторы этих материалов, почитая их за достоверные доказательства, не утруждали себя ссылкой на конкретные источники. Тогда я решил проверить эти публикации по архивным данным – изучить личный фонд Распутина и другие материалы, относящиеся к нему.

И любопытная картина открылась предо мной. Оказывается, ни советская, ни зарубежная либеральная историческая наука историей жизни Распутина никогда серьезно не занималась. Нет ни одной статьи, я уже не говорю о книге, где бы жизнь Распутина рассматривалась последовательно, исторически, опираясь на критический анализ источников. Все существующие ныне сочинения и статьи о Распутине являются пересказом – только в разных комбинациях – одних и тех же исторических легенд и анекдотов в духе революционной обличительности, большая часть которых является откровенным вымыслом и фальсификацией, вроде поддельных дневников Вырубовой.

По сути дела, был создан миф о Распутине, миф, имеющий целью очернить и дискредитировать Россию, ее крестьянское духовное народное начало, которое, как мы увидим дальше, в определенном смысле олицетворял собой и Распутин. Причем «невероятная злоба, пышущая со страниц бульварной распутиниады, целиком выдавала кочегаров преисподней, которые одни только имеют способность добиваться столь высокого и повсеместного накала»[9].

Создание мифа носило отчетливый антирусский характер и шло в русле иудейско-масонской идеологии, для которой любые самые грязные, подлые и кровавые методы считались приемлемыми.

Впрочем, понимание русской общественностью этой цели мифотворцев мы видим еще при жизни Распутина. В газетной полемике тех лет одни рассматривали Распутина в народной традиции странничества и старчества, другие рисовали его страшным развратником, хлыстом, пьяницей. Причем справедливо отмечалось, что «на печатные столбцы проникали главным образом лишь одни отрицательные мнения о Распутине, как правило, без приведения каких-либо конкретных фактов, в бешеном и все нарастающем потоке тонули незамеченными попытки сказать правду о нем». Еврейская и либерально-масонская печать сделала все, чтобы возбудить в отношении к Распутину самую непримиримую ненависть в обществе.

«Думаем, что мы не будем далеки от истины, – писала в 1914 году газета «Московские ведомости», – если скажем, что Распутин – «газетная легенда» и Распутин – настоящий человек из плоти и крови мало что имеют общего между собой. Распутина создала наша печать, его репутацию раздули и взмылили до того, что издали она могла казаться чем-то необычайным. Распутин стал каким-то гигантским призраком, набрасывающим на все свою тень».

«Кому это понадобилось? – спрашивали «Московские ведомости» и отвечали: – Во-первых, нападали левые. Эти нападки носили чисто партийный характер. Распутина отождествляли с современным режимом, его именем хотели заклеймить существующий строй. Все стрелы, направленные на Распутина, на самом деле летели не в него. Он нужен был лишь для того, чтобы скомпрометировать, обесславить, замарать наше время и нашу жизнь. Его именем хотели заклеймить Россию. Понятно, что ко всем нападкам с этой стороны на Распутина можно и должно было отнестись с особой недоверчивостью. Тут наши публицисты избрали для себя самую невыгодную позицию: они прикрывались именем Распутина как щитом. Всем было ясно, что они целят в руководителей политики, говоря о Распутине, но, когда до этих писак добиралась цензура, угадывавшая их истинное намерение, они вопияли: «Вот видите, что с нами делают из-за Распутина! Вот каков наш теперешний режим!»»

Но на Распутина выходили со своими обличениями и из правого лагеря. Иные обличители были действительно искренни, но были и такие, которые делали свою карьеру на Распутине: «Вот, дескать, какова наша гражданская доблесть – мы самого Распутина не побоялись! Похвалите нас, удивитесь нашей смелости, посодействуйте нашей популярности. И левые газеты охотно выдавали свои похвальные листы таким господам, которым, впрочем, ничего другого и не было нужно.

Что же получалось?

Наше общество поверило в Распутина»[10].

И эта вера продолжает поддерживаться до сих пор, ибо живы и процветают те силы (точнее, их прямые наследники), которые в свое время создавали этот миф и были заинтересованы в его сохранении.