Александр II, или История трех одиночеств - Ляшенко Леонид Михайлович Страница 21

Быть может, Россия и не довольствовалась бы столь скромными условиями мира, если бы в Петербурге не были осведомлены об интенсивной подготовке в Швеции к нападению на Россию. 9 августа 1741 г. Швеция объявила ей войну.

Русско-шведская война. Это была странная война, ибо даже человеку, не искушённому во внешнеполитических хитросплетениях, очевидно, что войну России надлежало объявлять в годы, когда её силы сковывали операции против Османской империи. Но в том-то и дело, что Швеция не была готова к открытию военных действий в 1736 – 1739 гг., как, впрочем, не была готова к ним и в 1741 г., когда рискнула объявить войну: и тогда, и теперь страна не залечила ран, нанесённых изнурительной Северной войной.

Столь же странно развивались события и на театре военных действий, где шведская армия обнаружила полную неспособность выполнить возлагавшиеся на неё задачи. За всю войну шведы лишь единственный раз проявили стойкость и отвагу – в сражении за крепость Вильманстранд в 1741 г. Из гарнизона осталась в живых только десятая часть.

В последующие месяцы войны шведы не оказали никакого сопротивления и оставили Фридрихсгам, Нейшлот, Гельсингфорс, Або и другие города. В январе 1743 г. в Або начались переговоры о мире. Они тоже относятся к странностям этой странной войны – шведская делегация предложила такие условия мира, будто не русские войска овладели Финляндией, а шведы, нанеся им бесчисленные поражения, теперь пребывают в столице империи, где диктуют побеждённым условия мира.

Глава русской делегации на конгрессе в Або А. И. Румянцев доносил: «Лучше нам против Швеции и Дании в войне быть, нежели бесчестный и нерезонабельный [невыгодный] мир на основании Ништадтского заключить». В 1743 г. был подписан Абоский мир, по которому Швеция подтвердила условия Ништадтского договора, а также поступилась небольшой территорией в Финляндии.

Расстановка сил в Европе накануне Семилетней войны. Самая значительная внешнеполитическая акция рассматриваемого времени связана с участием России в военном конфликте европейского масштаба, в который было вовлечено множество стран, – в Семилетней войне. Ситуация, сложившаяся к её началу в 1756 г., была настолько запутанной и парадоксальной, что нуждается в пояснениях.

Парадоксальность состояла в том, что участники конфликта, традиционно считавшиеся дружественными державами, оказались в противостоящих лагерях, а закоренелые враги стали союзниками и бок о бок сражались со своими бывшими друзьями. Виновницей, внесшей сумятицу в систему европейских отношений и по-новому перекроившей её союзы, была Пруссия: её воинственный король Фридрих II зарился на земли не только своих ближайших соседей, но и дальних стран.

Франция неожиданно для себя обнаружила, что главной её противницей является не Австрия, а Пруссия. Вековую вражду и соперничество между Австрией и Францией сменил союз между ними. В Вене полагали, что только при помощи Франции Австрия может вернуть отнятую у неё Фридрихом II Силезию. Пруссия превратилась в заклятого врага Австрии, и сокрушение из года в год растущего могущества прусского короля стало её важнейшей внешнеполитической задачей. Франция издавна считалась недругом России, в течение многих десятилетий натравливавшим на неё соседей: Османскую империю, Речь Посполитую, Швецию. Она ревниво следила за превращением неведомой Московии в великую державу, способную соперничать с ней на континенте. Угроза со стороны Пруссии, мечтавшей о захвате Курляндии, вынудила Францию и Россию забыть прежнее недружелюбие и объединиться для борьбы с Фридрихом II.

Англия с Россией поддерживала дружественные отношения, лишь изредка омрачавшиеся кратковременными размолвками. Дружелюбие англичан объяснялось прежде всего тем, что Россия являлась их важнейшим торговым партнёром. На этот раз Англия оказалась в лагере, враждебном России. Англию толкнули в объятия Пруссии противоречия с Францией. Фридрих II рассчитывал, что его союз с Англией удержит Россию от выступления против Пруссии.

В итоге в Европе в середине 1750-х гг. сложились две коалиции: в одну из них входили Австрия, Россия, Франция, Швеция и примкнувшая к ним позже Саксония; другую составили Пруссия и Англия, причём участие последней, как и всегда, ограничивалось в основном финансированием военных расходов союзника, в данном случае прусского короля. Антипрусский альянс не отличался прочностью, над его участниками тяготели давние традиции враждебности и подозрительности.

Из-за противоречий союзников в годы войны Фридриху II удавалось успешно противостоять коалиции европейских государств, армии которых в совокупности составляли 731 тыс. человек, в то время как Пруссия располагала 142 – 145 тыс. человек. Фридрих II мог расправляться с каждым из союзников в отдельности.

Второе преимущество прусского короля состояло в высокой боеспособности его армии, поддерживаемой жестокой палочной дисциплиной. Необходимо отметить также наличие у Фридриха II полководческих дарований, отсутствовавших у фельдмаршалов, командовавших союзными войсками.

Победы русского оружия. В сентябре 1756 г. С. Ф. Апраксин был произведён в генерал-фельдмаршалы и затем получил назначение главнокомандующим войсками против Пруссии. 14 мая 1757 г. русская армия пересекла границу, а 30 июня началась при поддержке флота бомбардировка Мемеля, гарнизон которого, не ожидая штурма, капитулировал. 19 августа у деревни Грос-Егерсдорф русские войска нанесли прусским жестокое поражение, но Апраксин не только не преследовал деморализованного противника, но сам под предлогом недостатка продовольствия предпринял отступление, которое временами напоминало бегство. Это стоило Апраксину снятия с должности и опалы. Фридрих II собрал остатки разгромленной армии и перебросил её против французов.

Сражение при Грос-Егерсдорфе. Гравюра

Сменивший Апраксина англичанин В. В. Фермор не пользовался доверием в армии. У него, по свидетельству современника, была репутация «человека, вполне преданного нашим врагам». В начале 1758 г. русские войска под его руководством овладели Кёнигсбергом, и население Восточной Пруссии присягнуло Елизавете Петровне.

Главное событие в кампании 1758 г. развернулось в сражении у деревни Цорндорф, состоявшемся 14 августа. Прусскими войсками командовал сам король. Сражение показало беспримерную стойкость и отвагу русских солдат и бездарность Фермора как военачальника: он выбрал для обороны местность, где на небольшом пространстве сосредоточилась огромная масса людей, что позволило пруссакам одним ядром выводить из строя десятки русских солдат. Огромные потери понесла и армия Фридриха II. Это, однако, не помешало каждому из главнокомандующих приписать себе победу и отслужить благодарственный молебен. Однако победная реляция не спасла Фермора от лишения должности.

30 июня 1759 г. армию принял новый главнокомандующий – 61-летний П. С. Салтыков. В отличие от Апраксина он не принадлежал к царедворцам, не любил пышности, не окружал себя блестящей свитой, а в отличие от Фермора проявлял о солдатах отеческую заботу и пользовался их любовью. Этот «седенький, маленький, простенький» старичок в кампании 1759 г. одержал две блистательные победы: 12 июля у деревни Пальциг и 1 августа у деревни Кунерсдорф. Под Кунерсдорфом Фридрих потерпел сокрушительное поражение, его армия обратилась в бегство, из 48 тыс. осталось 3 тыс. деморализованных солдат.

Салтыков, однако, тоже оказался неугодным Конференции. Она отклонила его план кампании на 1760 г. на том основании, что он не учитывал интересов Австрии и проявил упорство, отстаивая его. Салтыкова сменил А. Б. Бутурлин – фаворит Елизаветы в годы её молодости, не имевший никакого отношения к военному делу.

Кульминацией кампании 1760 г. было взятие Берлина 28 сентября, оставленного пруссаками накануне штурма корпусом под командованием Захара Чернышёва. Овладение Берлином мыслилось как диверсия, преследующая финансовые и моральные цели, – на город была наложена контрибуция в 1 млн 700 тыс. талеров, стараниями шпиона при русской армии генерала Тотлебена значительно уменьшенная.