Александр II, или История трех одиночеств - Ляшенко Леонид Михайлович Страница 23

Всю жизнь Иван Антонович провёл в одиночном заключении – с ним не разрешалось общаться даже караулу. Держали в строжайшем секрете и сведения о его происхождении. В результате Иван Антонович рос умственно отсталым. Тем не менее для особ, занимавших трон, он представлял серьёзную угрозу. Не случайно на него решил взглянуть Пётр III. Не отказалась от этого и Екатерина II. На императрицу он произвёл тягостное впечатление, и, хотя его облик и поведение несколько её успокоили, она одобрила инструкцию офицерам, караулившим узника, предписывавшую им никому живым заключённого не выдавать и в случае угрозы освобождения умертвить его.

Повод для расправы с Иваном Антоновичем дал подпоручик В. Я. Мирович – у него возникла мысль свергнуть императрицу, освободить узника из заточения и вручить ему корону. Лёгкость предшествующих переворотов убедила его в возможности успешно осуществить задуманное.

Екатерина II

Однако при попытке Мировича ворваться в каземат, где сторожили Ивана Антоновича, не подчинявшиеся гарнизонному коменданту и начальнику караула офицеры охраны, обнаружив угрозу освобождения Ивана Антоновича, немедленно привели инструкцию в исполнение. Взору Мировича, ворвавшегося в покои Ивана Антоновича, предстало распластанное на полу мёртвое тело. Мирович тут же сдался, был судим и казнён.

Смерть Ивана Антоновича развязала руки Екатерине – теперь обоих законных обладателей императорской короны – Петра III и Ивана Антоновича – не было в живых, чувство тревоги за будущее осталось позади.

Екатерина и французские просветители. Просвещённый абсолютизм – это политика монархов, основанная на реализации идей и принципов Просвещения. Создавался своего рода союз философов, поставлявших идеи, с монархами, намеревавшимися претворять их в жизнь.

Просветители Вольтер, Дидро, Д’Аламбер и другие проповедовали идеи, нацеленные на безболезненную перестройку отживших свой век феодальных порядков в буржуазные. Главным рычагом этой перестройки являлось распространение просвещения во всём многообразии его форм, учреждение школ и высших учебных заведений, издание журналов и газет, распространение научных знаний, поощрение литературы, искусства и т. д.

Идеи Просвещения использовали многие монархи Европы: шведский король Густав III, австрийский император Иосиф II, прусский король Фридрих II. Самой прилежной последовательницей французских просветителей была Екатерина II. Она считала себя ученицей Вольтера и вела интенсивную переписку с просветителями.

Политические и социальные миражи просветителей казались привлекательными только издали. Подобно тому как во Франции Вольтер, Д’Аламбер, Дидро не могли сотрудничать с Людовиками, так в России не получился диалог Екатерины II с Н. И. Новиковым. Зато Екатерине удалось пленить умы Вольтера, Дидро, Гримма. В результате к хору доморощенных льстецов присоединились панегиристы из-за рубежа. Если учесть, что эти почитатели императрицы были властителями дум передовых людей Европы, то станет очевидным, что такие эпитеты в её адрес, как «Северная Семирамида», «Северная звезда», «великая Екатерина», относились к крупным завоеваниям императрицы.

Екатерина извлекла из переписки с просветителями не только личную пользу; она справедливо полагала, что её общение с ними выгодно и для страны. Н. М. Карамзин, современник Екатерины, отнюдь не являвшийся её панегиристом, писал: «Европа с удивлением читает её переписку с философами, и не им, а ей удивляется. Какое богатство мыслей и знаний, какое проницание, какая тонкость разума, чувств и выражений».

Екатерина придерживалась взглядов умеренных просветителей, считавших первоочередной задачей монархов распространение среди народа просвещения, с тем чтобы подготовить его к отмене крепостничества и восприятию свободы.

Вольное экономическое общество. Одна из акций в духе просвещённого абсолютизма связана с учреждением в октябре 1765 г. Императорского Вольного экономического общества. Это учреждение является самым долговечным творением Екатерины – оно прекратило существовать в 1917 г.

На общество возлагалось множество задач, нацеленных на рациональную организацию помещичьего и крестьянского хозяйства: распространение «полезных и нужных знаний», советов, способствующих улучшению животноводства и повышению урожайности, а также разумному использованию собранного урожая. В «Трудах» общества помещики-рационализаторы делились опытом, печатались образцовые инструкции приказчикам и т. д.

Общество объявило конкурс на лучшее решение вопроса: «Что полезнее для общества – чтоб крестьянин имел в собственности землю или токмо движимое имение, и сколь далеко его права на то или другое имение простираться должны?» Интригующее начало конкурса было рассчитано на внешний эффект, впрочем, вполне удавшийся. В течение двух лет Вольное экономическое общество получило 162 конкурсные работы, из которых только 7 принадлежало перу русских авторов, а остальные немцам (129), французам (21) и др.

Конкурсное сочинение, выполненное представителем дворянского либерального лагеря А. Я. Поленовым, как и прочие, не было опубликовано на том основании, что оно содержало «по здешнему состоянию» неприличные выражения в адрес крепостничества. Но, раскритиковав крепостное право, Поленов не предлагал отменить его. Он лишь считал возможным предоставить крепостному крестьянину право наследственного владения «недвижимым имением» и право собственности на своё движимое имущество.

Итак, первые правительственные меры, инициатива которых исходила от Екатерины, были пронизаны идеями Просвещения и подняли её престиж как внутри страны, так и за её пределами.

«Наказ». «Наказ» императрицы Уложенной комиссии, над которым она работала больше года, можно лишь отчасти считать компилятивным сочинением. Основание для подобной оценки дала сама Екатерина в письме к Д’Аламберу: «Вы увидите, как там я на пользу моей империи обобрала президента Монтескьё, не называя его». Действительно, основной текст «Наказа» состоит из 20 глав, поделённых на 526 статей, из которых 245 восходят к «Духу законов» Монтескьё, 106 – к книге итальянского учёного-юриста Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях». Кроме того, Екатерина использовала труды немецких авторов Бильфельда и Юста, а также французскую энциклопедию и русское законодательство.

Однако «Наказ» не конспект сочинений названных авторов, а результат творческого переосмысления идей Монтескьё, бравшего за образец английский парламентаризм. Екатерина приспосабливала его идеи к русской действительности, причём она была глубоко убеждена, что размеры территории России обусловили для неё единственно приемлемую форму правления в виде самодержавия: «Всякое другое правление не только было бы для России вредно, но и вконец разорительно».

«Наказ» совершенствует представления о прерогативах самодержавного монарха: только он является источником государственной власти, только ему принадлежит право издания законов и их толкования. Главная забота монархов – достижение «общего блага», которое может наступить при издании совершенных законов и их строгом соблюдении. По сравнению с трактовкой Петра о необходимости блюсти законы Екатерина сделала шаг вперёд по пути к становлению правового государства: «Законы можно назвать способами, коими люди соединяются и сохраняются в обществе и без которых бы общество разрушилось».

«Наказ» устанавливал неведомую ранее норму уголовного права: осуждение пыток. Либеральные взгляды императрицы можно обнаружить и в других статьях, где речь идёт об уголовном праве: «Человека не можно считать виноватым прежде приговора судейского, и законы не могут лишать его защиты своей прежде, нежели доказано будет, что он нарушил оные».

Слабее всего в «Наказе» разработан крестьянский вопрос, судьбы крепостного права и закрепощённого населения. Екатерина повторила давно высказанную мысль: «Не должно вдруг и чрез узаконение общее делать великого числа освобождённых».