История Древнего Китая - Грэй Джон Генри Страница 25

Даосская штаб-квартира в провинции Гуандун располагается в горах Лофушань, где находятся многочисленные мужские и женские монастыри и скиты, построенные с большим вкусом. Эти приюты уединения от жизненных треволнений находятся среди разнообразных прелестных ландшафтов и возвышаются над самыми пленительными пейзажами. Грустно думать, что такие дивные виды так контрастируют с грубейшими суевериями, с той сетью лжи, которая служит для того, чтобы ловить неискушенные души. Монастыри, усеявшие эти холмы, должны быть прибежищем верующих, а не тех, кто, не ведая о триедином Господе, следует наставлениям основателя своей секты, смешанным со вздором позднейших преданий, и являет собой один из самых печальных в мире примеров слепых, ведомых слепым.

Вероятно, не будет неуместным сказать несколько слов о даосских женских монастырях. В отличие от буддийских монахинь (о которых я расскажу позже) даосские монахини не бреют голову, а завязывают волосы на макушке, как и жрецы. В Кантоне и его окрестностях находится много женских монастырей, причем в некоторых из них живет немного монахинь. В Цзюлун-чжэне, неподалеку от уездного города Уси Сянь, я посетил прославленный даосский женский монастырь и был представлен нескольким его обитательницам, причем некоторые оказались очень привлекательными. В отличие от буддийских монахинь они бинтуют ноги. Этот монастырь, по-видимому, некогда славился красотой своих обитательниц; рассказывают, что, когда император Цяньлун останавливался вблизи него, путешествуя по северным и центральным частям своего царства, он влюбился в одну из монахинь и забрал ее к себе в гарем. Богатый дворянин из клана Гу, последовавший примеру императора, преуспел, как говорят, сделав самый счастливый выбор: его сын стал кандидатом на степень ханьлиня в Пекине и занял на экзаменах первое место. Позже я слышал, что у этих reli-gieuses дурная репутация; и, хотя я совсем не расположен прислушиваться к порочащим историям о монахинях, к какой бы вере они ни принадлежали, в данном случае я склонен поверить этому.

В 1871 году в Кантоне был временно закрыт даосский женский монастырь при необычных обстоятельствах. Несколько рабочих из округа Паньтан-ли в западном предместье, где находилась обитель, получили отказ, обратившись к монахиням с просьбой сделать пожертвования в фонд Драконьего праздника. Придя в бешенство, ремесленники обвинили жительниц монастыря в глубоко безнравственном поведении и обратились к старейшинам уезда с просьбой разрешить закрыть обитель, заявив, что это просто притон. Их просьбу удовлетворили, и несколько человек, вооруженных палками и камнями, проломили двери монастыря и выгнали бедных женщин из их келий. Однако через несколько дней, уплатив обидчикам несколько серебряных монет, монахини получили разрешение вернуться в свое разоренное жилище.

Даосские монахини довольно часто подвергают себя суровым лишениям. Когда я посещал Пекин, то видел даоску, сидевшую в кирпичной башне, – она решилась оставаться там в уединении, пока не соберет достаточно денег, чтобы восстановить храм во внутреннем дворе, где она находилась в добровольном заточении. В башне было проделано маленькое отверстие, через которое она получала еду и видела всех, кто проходил мимо. Когда приближались прохожие, она привлекала их внимание при помощи длинной веревки, привязанной к языку колокола, который висел посередине ворот. Насколько я знаю, она просила подаяния на протяжении трех недель.

Перейдем к рассмотрению религии Будды, которая проникла из Индии в Китай в I столетии христианской эры. Уже в 250 году до н. э. буддийские миссионеры начали подвизаться в Китае, и во 2 году до Р. X. несколько священных для них книг были представлены китайскому императору послом тохарских татар. Но об укоренении буддизма в империи можно говорить только после его официального признания и внедрения Мин-ди императором династии Хань. Китайская история сообщает, что в 61 году от Рождества нашего Господа этот император увидел во сне образ чужеземного бога, входящего в его дворец. Потрясенный видением и величием образа, Мин-ди посоветовался со своим младшим братом, известным покровителем даосов, и тот убедил его, что сон был сверхъестественным знаком принять религию Будды, поэтому в Индию отправили послов, которые вернулись с идолом этого бога и с несколькими буддийскими жрецами.

Даосы заимствовали из буддизма доктрину троичности ипостасей и многообразие ритуалов и церемоний. Они также всегда объединялись с буддистами против конфуцианства, потворствуя народным суевериям. Некоторые утверждают, что в Индию было отправлено пешее посольство в результате приписываемого Конфуцию пророческого высказывания о том, что самый святой мудрец будет найден на западе. Не может быть сомнений в том, что многие азиатские народы предчувствовали приход Мессии; но так и не было достоверно установлено, было ли этого предощущение у китайцев. Уже замечали, что нет ничего невероятного в предположении, согласно которому идол, приснившийся императору Мин-ди, был известной статуей Будды, – история говорит, что она была захвачена китайскими войсками в ходе операций в Средней Азии и привезена вместе с другими трофеями к китайскому двору в 121 году до Р. X.

По прибытии к императорскому двору индийские жрецы были приняты очень благосклонно и получили поручение безотлагательно взяться за работу по распространению своей религии. Труды этих языческих миссионеров и тех, кто явился после них, были настолько успешны, что в недолгом времени буддийские храмы были воздвигнуты почти по всей империи.

Долгое время после того, как буддизм прочно укоренился в Китае, его распространение шло крайне неустойчиво. Некоторые императоры были склонны считать его иностранным новшеством. Подстрекаемые конфуцианцами, они несколько раз подвергали приверженцев буддизма суровым гонениям. К концу XIII столетия согласно переписи буддийских храмов и монастырей в Китае, предпринятой по императорскому приказу, насчитывалось первых 42 318, а последних – 213 148. По-видимому, это мощное суеверие знавало лучшие времена. В настоящее время буддийская религия явно не пользуется особой популярностью и кажется, что (особенно в некоторых частях империи) она ослабла под влиянием иконоборческих тенденций Тайпинского восстания.

Разные авторы высказывали всевозможные предположения в отношении основателя буддизма. Некоторые отождествляли Будду с Ноем, другие – с Моисеем. Немало исследователей утверждали, что это не кто иной, как тридцать пятый правитель Египта Сифоас. Индуисты считают его девятым воплощением Вишну. Согласно версии, которая ныне является общепринятой среди европейских ученых, Шакьямуни Гаутама Будда был религиозным реформатором, жившим во второй половине VII – первой половине VI века до н. э. Полагают, что он умер в 543 году до н. э., а родился в Капилавасту, на границе с Непалом, и, по преданию, происходил из царского рода. Согласно буддийской традиции горький опыт полигамии побудил принца Гаутаму отказаться от предназначенного ему будущего и искать в уединении пустыни и в суровой аскезе душевный мир, которого он не смог обрести дома. За этим скрывалось глубокое осознание горестей, которым подвержен человеческий род. Когда он размышлял о них, жизнь лишилась для него смысла и ценности. Он доказывал, что для избавления от горестей человек фактически должен избавиться от самого своего существования. Свой рай он помещал в нирване: согласно некоторым толкованиям, это означает «полное угасание души в момент смерти», согласно другим – более или менее бессознательное состояние. Для достижения нирваны или покоя необходимо не только изжить греховные склонности, – следует достичь и угасания жизненных желаний. Эти умозаключения черпали силу из доктрины метемпсихоза, или переселения душ, которой тогда придерживались все классы индийского общества. Отвергнув брахманизм и презрев учение о Вседержителе, Будда все же сохранил в модифицированной форме{26} эту черту старинной религии; и что бы мы конкретно ни понимали под нирваной, это понятие подразумевает прекращение непрерывности беспокойного и горестного существования в жизнях, сменяющих друг друга. Он учил, что в этом греховном состоянии, называемом Тришной – жаждой или Упаданой – схватыванием, жизнь должна воспроизводиться на протяжении бесчисленных рождений, причем большая или меньшая мучительность каждой жизни в точности определяется кармой, или заслугами умершего существа.