Как и почему лгут дети? Психология детской лжи - Николаева Елена Ивановна Страница 27

Общество требует ношение маски – личины. Недаром корни слова «личность» уходят к этой самой личине. Очень важно, чтобы личина не закрывала всю личность, а была лишь внешним слоем, позволяющим людям общаться, не вызывая боли и неприятных эмоций. Именно личина подразумевает, что, находясь в обществе, мы говорим о чем-то приятном и улыбаемся, а не раскрываем перед первым встречным душу и не ждем, чтобы туда кто-то плюнул.

Важно не говорить правду, а научиться отличать ложь. Но это возможно только в том случае, если имеется длительный опыт вранья.

Говорить правду означает сообщать о некотором событии в собственной интерпретации, не обязательно объективной. Быть честным – придерживаться слова чести, определяемой культурой, в которой живет человек, то есть некоторым общим контекстом, требующим соблюдения правил. Честность предполагает искренность.

Большинство родителей все-таки стремится ко второму – научить ребенка быть честным, хотя и говорит о правде. Это возможно только при наличии искренних отношений между родителями и детьми, за формирование которых всегда несут ответственность первые.

6 Глава

Важные рекомендации для родителей

Итак, мы выяснили, что под ложью обычно понимают искажение правды, сокрытие (умолчание) и жульничество. Правда – это не просто изложение фактов, а изложение их под определенным углом зрения и в определенном контексте. В русском языке правда бывает разная: абсолютная, чистая, истинная, полная, окончательная, – что подразумевает некоторую произвольность в определении того, что же реально происходит.

Ложь тоже бывает разная и имеет несколько причин. Я говорю своему сыну: «Обрати внимание, наша кошка не обманывает». На это он резонно отвечает: «А зачем ей лгать? Ей ведь нет нужды тебя бояться».

То есть у лжи всегда есть подспудная задача, а иногда их бывает несколько. Но каждый раз ложь – это симптом утраты доверия, неискренности между ребенком и взрослым. Это глубинная причина, непосредственными же причинами могут быть:

□ желание избежать наказания;

□ стремление заслужить поощрение;

□ потребность привлечь к себе внимание;

□ защита друга;

□ стремление получить похвалу;

□ боязнь утраты любви взрослого;

□ боязнь сделать больно.

Как видно из списка, две последние причины связаны с нежеланием причинить боль и могут быть социально одобряемыми. Поэтому родителю следует не бороться с ложью ребенка, а учить его быть искренним и сохранять условия доверия. Это разные вещи.

Чем младше ребенок, тем примитивнее ложь, чем он старше, тем меньше вероятность ее обнаружить. Не лгут умственно отсталые дети и многие животные. Лгут те, у кого есть интеллект. Это означает, что ложь является следствием прогноза ситуации. Если ребенок прогнозирует результат, который его не устраивает, он будет лгать, каковы бы ни были дальнейшие последствия.

Но ведь прогнозировать может и взрослый. Это означает, что в семье должны быть продумана система поощрений и наказаний. Она должна быть такой, чтобы препятствовать лжи и способствовать укреплению доверия между родителями и детьми. Ребенок не должен бояться совершать ошибки, сколь бы серьезными они ни были, если эти ошибки не преднамеренны. И прогнозируемая реакция на поступок должна быть направлена на усиление доверия между ребенком и взрослым.

К сожалению, большинство родителей наказывают и поощряют детей спонтанно. Если для поощрения это даже хорошо, то для наказания – сущий вред.

Наказывая в пылу эмоций, мы обычно повторяем действия наших родителей, как бы негативно ни относились к ним в детстве. Мы можем действовать согласно собственному разумению, в соответствии с уровнем своего интеллекта только в спокойной ситуации. Эмоциональное возбуждение ведет к тому, что наше поведение становится стереотипным и определяется штампами, выученными с детства. Весьма редко это стереотипное поведение соответствует критерию близости и интимности. Мы кричим или поднимаем руку на ребенка – все это свидетельствует для малыша о том, что его не любят и не принимают. Потому что ни в глазах, ни в голосе, ни в действиях взрослых в этот момент нет мягких ноток – выразителей любви.

Лишение любви – одно из самых страшных наказаний, даже более страшное, чем физическое воздействие, совершаемое родителем. И ребенок делает все, чтобы не лишиться этой любви. Самый простой способ – он начинает врать. Если мы хотим, чтобы ребенок не лгал, то самое серьезное наказание должно следовать за ложь, и это может быть кратковременное (но не длительное) лишение ощущения близости. Все прочие поступки должны иметь для ребенка меньшие последствия.

Ребенок развивается и узнает мир исключительно на своих ошибках. Это связано с простым феноменом – наши органы чувств дают нам субъективную, то есть неточную информацию. Она становится приближенной к реальности исключительно через опыт, то есть через ошибку. Поэтому в случае совершения ребенком ошибки взрослый не должен срывать на нем собственный гнев, а должен взять его за руку и обучить тому, как правильно стоит поступить в данном случае.

Это поведение взрослых Ирина и Леонид Тюхтяевы отразили в сказке «Зоки и Бада». В ней зоки – это дети, которые совершают множество ошибок, тогда как Бада – взрослый, который учится вместе с зоками взаимодействию. Его отличие от большинства родителей состоит именно в том, что он учится у детей. В какой-то момент зоки решили поступать правильно. Они раньше тоже догадывались, «что плохо поступать нехорошо, а как бада к ним вернулся, решили начать новую жизнь и делать все правильно». Обучение бады происходит постепенно. Зоки из любви приготовили ему одежду, но поскольку они не точно знали, как ее делают, то смастерили ее из фанеры. Бада, увидев такой подарок, рассвирепел.

«Сердито топая копытами, бада помчался в комнату за ветвистыми рогами. Зоки кинулись врассыпную и, пока бада туда-сюда бегал, все куда-то попрятались. Бада прибежал, размахивая рогами, с ходу поддел пальто, нацелился на штаны и замер. Штанишки были все в оборочках, пуговках, бантиках, а карманов было столько, что некоторые сидели один на другом. И бада вдруг догадался, что зоки очень старались. Он осторожно снял с рогов пальтишко и виновато вздохнул. "Ну вот, – подумал бада, – а я решил, что они нарочно, а они хотели как лучше, а я ничего не понял, а они теперь от меня уйдут…" Он бросил рога и побежал на улицу, крича:

– Зоки, зоки! Я больше не буду, простите меня. – Но там никого не было. Только деревья осуждающе шумели, небо хмурилось, а поляна укоризненно качала цветами. Бада вернулся и обшарил весь дом. Но зоков нигде не было. Тогда он расставил везде открытые банки с медом, а между ними выложил шоколадными плитками дорожки. Но и это не помогло. К ночи заладил дождь.

– Что же я наделал, – корил себя бада, беспрестанно выбегал на крылечко и кричал в темноту: "Зоки! Зоки!"

Потом не выдержал и, шлепая копытами по лужам, побежал на поиски. Поздно ночью он вернулся грязный, усталый, одинокий и, хлюпая носом, поплелся спать. На кровати, свесив лапы, чинно, рядком сидели зоки.

– Подарочки вот тебе приготовили… – пролепетал Мюодов, а остальные молча хлопали глазами и что-то мяли в лапах.

У бады от радости подкосились все четыре ноги, и он сел прямо на пол. А зоки протянули ему по настоящему шерстяному носочку и запели:

Бада улыбнулся и взял носки, а увидев, что все носки, как и зоки, разного размера да к тому же связаны из его шерсти, засмеялся. Зоки слегка смутились и тоже засмеялись.

– А теперь скорей спать, – ласково сказал бада, – завтра нам рано вставать, будем учиться все делать правильно».