Честный разговор о том, что мешает быть здоровым русскому человеку - Углов Федор Григорьевич Страница 28

Единственное, что огорчало друзей Алика, это некоторая его слабость к вину. И хоть он это тщательно скрывал, стесняясь своей привычки, ее заметили многие и очень беспокоились за него.

Когда началась Великая Отечественная война, Алексею Леонтьевичу было 30 лет, но он был уже знаменитым хирургом. Мобилизовав, его назначили главным хирургом медсанбата, и он вскоре зарекомендовал себя на фронте с самой лучшей стороны.

Когда у командования возник вопрос: кого из хирургов, молодых, энергичных и в то же время высокообразованных, умеющих работать в самой сложной обстановке, послать в партизанский край, выбор пал на Алексея Леонтьевича. В течение нескольких лет он работал главным хирургом большой партизанской бригады, а вернее сказать, целого партизанского края. Проводил большую оздоровительную и профилактическую работу, много оперировал больных и раненых, наладил быструю и своевременную их эвакуацию на Большую землю.

Во время крупного наступления наших войск по освобождению блокадного Ленинграда партизанские отряды развернули большую и смелую операцию. В бою Алексей Леонтьевич был тяжело ранен в живот, с повреждением желудка и кишечника. Его быстро доставили на Большую землю, и он уже через несколько часов попал на операционный стол к прославленному хирургу Александру Александровичу Вишневскому.

Операция продолжалась долго, так как ранение кишечника было множественным. Но все было сделано точно и аккуратно. Больной поправился настолько, что вновь был послан в свой партизанский край.

Вернувшись после воины в клинику, он вскоре был избран доцентом и по-прежнему, с тем же интересом читал лекции, вел занятия со студентами, оперировал. Он даже, как и раньше, выкапывал в литературе какие-нибудь интересные сообщения и демонстрировал их на примере своих больных. Женившись еще до войны, он очень заботился о своей семье. Его по-прежнему любили и уважали все сотрудники. И мало кто знал, что Алексей Леонтьевич попивает.

Началось это еще в войну, Слава о нем гремела по партизанскому краю. Многие считали за честь познакомиться с известным хирургом и при этом не скупились угощать его спиртным. А Алексей Леонтьевич, человек добрейшей и деликатной души, отказывать не умел. Да и что скрывать, тянуло его к спиртному. После войны ему стало напоминать о себе тяжелое ранение, временами появлялись боли. Чтобы заглушить их, Алексей Леонтьевич принимал крепкие напитки, а если и они не помогали, пил таблетки кофеина, постепенно пристрастившись и к ним.

Так проходили годы. Алексей Леонтьевич заметно сдавал. Лекции его становились более шаблонными, операции он делал только те, что были отработаны раньше, ничего нового уже давно не предлагая. Да и в самих операциях не было того блеска точности, как несколько лет назад. Руки заметно дрожали. Иногда Алексей Леонтьевич приносил своему руководителю какую-нибудь статью, выполненную согласно плану, но в ней не было той живой, творческой мысли, которая отличала его статьи раньше. Им были проделаны уже десятки удачных операций по поводу гиперфункции паращитовидных желез. Он владел уникальным материалом, который не имел ни один хирург не только в нашей стране, но и за рубежом. Ему не раз советовали сделать на этом материале докторскую диссертацию или монографию. При его знании языков и способности писать работы было не более чем на год.

Конец ознакомительного фрагмента.