Другая история войн. От палок до бомбард - Калюжный Дмитрий Витальевич Страница 3

Копья, шпоры, удила, шлем с забралом известны давным-давно, с античных времен — традиционных античных. То есть, тяжело вооруженный галльский катафракт ничем не отличался от средневекового рыцаря, если судить по броне и оружию. И оруженосец ехал следом. И шлем его украшали длинные перья, а на щитах рыцари «древнеримской» поры несли девиз и герб.

Итальянский историк XIV века Виллани так прямо и пишет:

«У великого Помпея была хоругвь с серебряным орлом на голубом поле, а у Юлия Цезаря — с золотым орлом на алом поле… Но Октавиван Август, племянник и наследник Цезаря, изменил этот герб и принял золотой цвет поля и природный черный цвет орла, символизировавшего власть императора… Константин и за ним другие греческие императоры вернулись к гербу Юлия Цезаря, т. е. золотому орлу на алом поле, но двуглавому… После Октавиана все римские императоры сохраняли такой же герб».

Только стремян в римские времена не было, они появились в Европе не ранее XI века. Как уж эти античные рыцари держались в седлах без стремян, история умалчивает, а здравый смысл подсказывает, что никак не могли они держаться. Ну, а по нашей реконструкции XI век, когда появились стремена, как раз и относится к античности.

Приведенный выше отрывок (о поединке рыцарей) мы взяли из романа Вальтера Скотта «Айвенго». Но изображенные им рыцари сходны не только с галлами, но и с древними персами, обвешанными металлом с ног до головы. Упав с лошади, они не могли самостоятельно встать. Кто не знает об этом, плохо учил историю: не только легковооруженные конники с луками носились по азиатским просторам! Вот и получается: все, что нам известно о Средневековье, в полной мере приложимо и к существенно более ранним временам.

И кстати, заметим: подобное описание старинных событий, сделанное автором более поздних времен, вполне может быть воспринято за «хронику» и попасть в объем информации о старине, как «исторический факт», хотя таковым и не является.

Наш анализ традиционной истории позволяет представить ее чем-то вроде разобранной на звенья цепи. Каждое звено содержит полный набор элементов культуры, каждое — законченная цивилизация. Переходя от звена к звену, мы обнаруживаем, что прежняя цивилизация стремительно сходит на нет, а новая начинается с нуля. Причем результаты зачастую не обеспечены необходимыми исходными условиями. Так, древние вавилонские астрономы с точностью до десятых долей секунды измеряли движение Луны, а приборы для измерения времени с точностью хотя бы до одной минуты появились несколько тысячелетий спустя. Никак отдельные звенья не соединяются в цепь.

История вооружений и войн еще поразительнее.

За две тысячи лет до н. э. ассирийские вооруженные силы уже делились по родам войск: на пеших, всадников и сражающихся с колесниц. Пешие подразделялись на копейщиков, лучников, пращников и метателей дротиков. Однако, как пишут историки:

«…через много веков персидский царь Кир вызвал удивление современников тем, что образовал конные полки».

Тому же царю Киру приписывают организацию отряда всадников на верблюдах для войны с лидийцами и введение осадных машин, а ведь это уже VI век до н. э. Стало быть, достижения древних ассирийцев были забыты.

Еще через много-много столетий, в VII–VIII веках уже нашей эры, арабские толпы завоевывали эти же земли, пользуясь:

«…копьями из бамбукового тростника или крепкого дерева, ножами в виде кинжалов с изогнутыми клинками, в редких случаях изогнутыми саблями, луками и круглыми щитами из твердой кожи».

Чем же объяснить такую несообразность? Ведь от качества вооружений и организации войск зависит жизнь воинов и судьба государств!

По мнению историков, в начале нашей эры:

«…наступательное и оборонительное оружие сарацинов не уступало римскому ни в крепости, ни в качестве, но в искусстве управлять конем и метать стрелы они значительно превосходили римлян».

Но вот апофеоз арабской гонки вооружений:

«К концу X в. в дополнение к простым ручным лукам был изобретен род самострелов, которые использовались даже для боя, в открытом поле. Эти самострелы, вероятно, были только грубым подражанием ручным метательным орудиям древних римлян».

В книге «Другая история литературы» мы вслед за многими военными специалистами высказывали сомнения не в существовании (в конце концов, во все времена были чудаки!), а в эффективности древней доогнестрельной артиллерии. Но вопрос — не в том, могла она существовать или нет, а в том, когда ее могли изобрести. Почему не могла она возникнуть накануне изобретения пороха, в XII–XIII веках? Но раскройте любой учебник истории. Эти катапульты, баллисты, полиболы, фрондиболы, гастрафеты, онагры, палинтоны и т. п. изобретены не во времена зрелого Средневековья, а в античности, или вообще в Древнем Китае. В Средние века, выходит, и изобрести ничего нового не могли, а только «вспоминали» давно забытое.

Мы предлагаем такую хронологическую картину мира, в которой античность и ее Возрождение словно сливаются в один поток. «Звенья» нашей цепи перестают быть изолированными, а цепь действительно становится цепью. Оказывается, история человеческой цивилизации цельна, последовательна и непрерывна. В таком случае, изобретение ударных военных механизмов и «греческого огня» непосредственно предшествуют появлению пороха. Между механическими игрушками Герона Александрийского (ок. I века), и первыми средневековыми механическими часами нет полутора тысяч лет. Идеи Аристарха Самосского высказаны незадолго до появления теории Николая Коперника. Между эпохами, когда государства имели правильно организованные войска, нет дикости. Между древними, античными и позднесредневековыми, тактически грамотными войнами нет многовековых периодов варварских драк!

А что мы видим в нашей сегодняшней, традиционной истории? Мифы и легенды, записанные неизвестно кем, неизвестно с какой целью, хронологизированные накануне XVII века чернокнижником, оккультистом и нумерологом Скалигером.

В конце XV века Людовик XI Французский на практике, а в начале XVI века Никколо Маккиавелли в теории показали, что мораль и рациональность лежат в разных плоскостях. Рациональность того времени не имеет никакого отношения к истине, включающей в себя понятие нравственности. Возрождение разрушило традиционную средневековую картину мира, но научной картины мира не создало. На месте прежней схоластической натурфилософии воздвиглась так называемая натуральная магия. Лишь в XVII веке пришло время научной революции, появления европейской науки нового времени.

Нравится это некоторым историкам или нет, но Иосиф Скалигер, вместе со своей «исправленной хронологией» относится к магам, и не имеет отношения к научной революции. Хотя, надо сказать, он попадает в хорошую компанию. Так, знаменитый Парацельс в XVI веке доказал, что классическая античная медицина, базировавшаяся на текстах Гиппократа и Галена (надо полагать, византийских ученых недавних, по сравнению с Парацельсом, времен), неверна, но его собственное учение о лечебной химии, как пишут сами же историки, в чем-то даже более фантастично, чем учение великих предшественников.

А ведь Парацельс работал не с бумагами, а с живыми, больными и умирающими людьми и с конкретными снадобьями, которые можно было понюхать, пощупать руками, а при желании и попробовать на вкус. Что же говорить о Скалигере, в распоряжении которого были только невесть откуда взявшиеся тексты, неизвестно кем и когда сочиненные!

В XVII веке, в эпоху уже начинающейся научной революции, жил последователь Скалигера, Дионисий Петавиус. Однако возникшая в этом веке наука, по словам Д. Харитоновича, «никак не вытесняет натуральную магию, они продолжают сосуществовать даже и в одном сознании». Например, известный химик ван Гельмонт, основатель химии газов, до самой своей смерти, наступившей в 1644 году, предавался поискам философского камня. Выдающийся астроном Иоганн Кеплер (1571–1630), завершивший дело Коперника по обоснованию учения о движении Земли вокруг Солнца, торговал астрологическими гороскопами.