Русская душа и нерусская власть - Миронова Татьяна Страница 9

Формула владения у меня есть в русском языке бытийна. И русская грамматика тоже основана на понятиях бытия, а не обладания. Именно глагол быть формирует наше будущее время, сослагательное наклонение. Этот глагол в качестве нулевой связки участвует в русской формуле собственности – вместо подчеркивания мой сын, мой дом, моя машина мы чаще говорим – у меня сын, у меня дом, у меня машина. Наконец, именно бытийный корень бы-содержится в словах, обозначающих обладание и связанные с ними действия: добыча, добывать, прибыль, прибыток, сбыт сбывать.

Само слово богатство показывает, что русские воспринимают нажитое имущество как достаток, дарованный Богом, значит, за свое достояние перед Богом отвечать, с умом и душой им распоряжаться.

Показательно отношение русских и к деньгам – символу богатства и накопления. Пословицы и поговорки нашего народа концентрирующе выставляют деньги второстепенной областью человеческой жизни: «Деньги не голова: наживное дело». «Не деньги нас наживали, а мы – деньги». «Деньги – забота, мешок – тягота». «И то бывает, что и деньгам не рад». Богатство в русских представлениях связано со злом и пороком, оно не радует и не спасает душу: «Богатому черти деньги куют». «Через золото слезы льются». «Деньгами души не выкупишь, пусти душу в ад, будешь богат». Русское убеждение, хранимое пословицей: «Деньги могут много, а правда – все», – показывает многовековое критическое отношение нашего народа к наживе. О том, что это отношение остается неизменным и по сей день, свидетельствует пренебрежительное современное именование денег различными «эвфемизмами»: деревянный (рубль), зелень, капуста, бакс, бакинский рубль (доллар). Они наследуют такое же пренебрежительное отношение к деньгам на Руси, когда копейкой называлась монета с изображением Георгия Победоносца с копьем, а рублем (буквально: обрубком) – часть драгоценного металла, отсеченного от слиткагривны.

Торговля в русском менталитете, в отличие от западноевропейского, – дело не почетное, хотя и необходимое. Корень этого слова торг-исконно означает «исторгать». «вырывать», «вытягивать», то есть извлечение прибыли при торговле изначально расценивалось как «вырванное, отторгнутое у кого-то имущество». Не обманешь – не продашь, – такова поговорка, выказывающая русское отношение к торговле. И именования людей, занимающихся торговым промыслом, при всей нейтральности значений рано или поздно в нашем языке приобретают негативный оттенок: купец, торговец, торгаш, продавец, лавочник, приказчик. Сегодня негативные оттенки стремительно обретают слова бизнесмен, менеджер, банкир.

Особенно выразительно в русском языке отношение к ростовщичеству, именуемому с древности лихвой. Лихва (излишек, прирост капитала, ссудный процент) и лихо (зло, рождаемое излишеством), – в русском языке слова одного корня.

Но самым мощным барьером приобретательству и накоплению в русской языковой картине мира является активное использование в языке слов со значением «дать, давать, дарить», противоположным идее накопительства и приобретательства.

Русское давай является важным фактором речевого общения. Мы говорим: давайте пойдем, давайте сделаем, давайте подумаем, давайте решим… В подобных формулировках содержится два важнейших смысла – это призыв к общинности (совместному деланию) и бескорыстию. Кроме того, слово дать является сигналом к самостоятельному и решительному действию русского человека, когда он принимает решение что-то сделать в общую пользу, помочь другому: дай-ка мне, дай-ка я! А ну, дай-ка! А еще слово дать является знаком чисто русского восхищения своим выдающимся собратом: Ну, ты даешь! Во дает! Уж он-то даст, так даст! Помимо этого слово дать оказывается формулой силовой защиты: Я те дам! Он тебе задаст! Поддай ему! Вообще слово дать побуждает русского человека к действию или поступку. Ребенку говорят: давай кушай, давай иди, давай учи, давай помоги. Благодаря языку русских приучают сызмальства именно к самоотдаче, отсюда устойчивые выражения – отдать долг, отдать жизнь, отдать честь.

Но именно такая языковая установка русского языка резко контрастирует с европейскими языками, где нет подобного призыва к самоотдаче, где поступки людей мотивируются лишь «ожиданием материальных выгод, то есть вознаграждений и поощрений, и призывы к солидарности и самопожертвованию не вызывают у людей никакого отклика» (Эрих Фромм «Иметь или быть»).

Сегодня нам навязывается именно такая социокультурная модель общества, в которой способами воздействия на людей полагают лишь материальное поощрение и вознаграждение, подкуп и подачки, обещания и посулы. В этой модели прибыль любой ценой, даже в ущерб другим членам общества, получает законные права. Но подобная социокультурная модель, безотказно действующая в Западной Европе и США, где она совпадает с языковыми представлениями народов, входит в глубокое противоречие с русской языковой картиной мира, формирующей совершенно иные представления о жизни и человеческом поведении, нежели западноевропейские языки. В основу идеалов русского народа положена идея справедливости, которая несовместима с захватом чужого и обманом ближнего. Здесь презирают или считают второстепенными наживу и прибыль, а почитают идеалами жертвенность и самоотдачу. Поэтому в России западная социокультурная модель общества, изуродовав души и мозги части населения, все же рано или поздно потерпит крах. Изменить картину мира народа можно лишь, заставив народ забыть свой родной язык.

Глава II

Черные мифы о русском народе

Общие черты и склад ума, одинаковое восприятие жизни и схожее поведение единят русский народ – многомиллионную массу кровных сородичей. Наука этнология сегодня признает, что национальный характер и вправду существует, он объединяет людей в народы и племена и отличает их друг от друга.

Но вот в описание национальных характеров подчас вкрадываются лукавые измышления, которые извне навязываются народу в качестве его собственных представлений о себе самом. Ложь мифов о русском национальном характере прочно засела в наших головах. Мы привычно рассуждаем о пресловутой русской лени, о женственной мягкости и податливости русской натуры, о нашем бесконечном всепрощении и самоуничижительной смиренности, не замечая даже, что программируем собственное поведение, оправдываем собственные человеческие слабости своей национальностью. Но язык наш и история легко соскребают ракушечник клеветы с днища русского корабля, чтобы тот спокойно и плавно двигался наравне с другими народами, уверенный в преимуществах своего величавого хода, наращивая скорость и мощь.

В числе внушаемых нам измышлений навяз в зубах миф о врожденной открытости и всечеловечности русского народа, который-де хлебосолен и радушен для всякого пришлого, встречного да поперечного. Высоким научным штилем эти мифы звучат так: «Черта, характерная для русского менталитета, – это гуманное мировоззрение, когда на первом месте в системе ценностей человека стоят судьбы всего человечества, на втором плане – судьба своего народа, на третьем – судьба своей семьи, собственная судьба… Менталитет русских включает в себя открытость, то есть любознательность, способность российской культуры открываться внешним влияниям, впитывать ценности разных народов, духовно обогащаться и преобразовывать их» (Егорычев А.М., Нидерер М.В. Русский мир: составляющие этнического самосознания // Социальные силы славянского мира, январь 2010 г., с. 106–107). Все это как будто звучит комплиментарно для русских: аж плакать хочется, какие мы, русские, добрые, гуманные и распахнутые настежь всему миру, какая у нас переимчивая культура и скопированные с чужих образцов традиции, как мы все умело повторяем и как ловко всем подражаем. Нас убеждают со всех сторон, что мы именно таковы, что потому и мир освобождали не раз то от монгольской, то от наполеоновской, то от гитлеровской нечисти, для того мы и империю свою строили, чтобы открывать двери множеству народов, что и вся культура наша – сплошные перепевы Запада и Востока, и сплав этот уже кто-то подоспел назвать евразийством, то бишь смесью Европы и Азии… Получается, что к подвигам, к подвижничеству в строительстве великого Российского государства и не менее великой культуры русских направляли исключительно гуманизм да открытость. Да нет же! русские, как и все другие народы, жили и по сей день живут в четком разграничении своих и чужих.