Котел с неприятностями. Россия и новая Большая Игра на Ближнем Востоке - Сатановский Евгений Янович Страница 9

Внимание, вопрос. Есть у России в рамках мягкой силы после всех описанных событий рычаги влияния в арабском мире, помимо личных договорённостей президента Путина с местными первыми лицами? Чёрта с два они у неё есть. Телеканал есть. Кто его использует и для чего, причём за русские деньги – большой вопрос. Судя по результатам «оптимизации» отечественного иновещания, в Катаре внимательно читали Дюма. Бриллианты королевы за деньги кардинала… Опять-таки, ломать не строить. Люди уволены и вряд ли вернутся. Бренда нет. Канал как таковой погас. Сдох и стух. Врать начальству про то, какие у его любимцев потрясающие результаты и там, и тут, и ещё вон там, всё эти люди могут. Толку что? Была хоть какая-то мягкая сила. Стала мя-а-гонькая. Совсем бессильная. И толку с неё, как с козла молока.

А всё кадровая политика. Не надо бы двоечникам брать на работу провинциальных троечников, даже если те полны энтузиазма и жажды карьерного успеха. Не будет от них прока. Если, конечно, не считать таковым, выражаясь языком императрицы Елизаветы Петровны, «интересную прибыль». Однако при таком раскладе «эффективные менеджеры» всех степеней могут ненароком и родину продать. Или хотя бы сдать в аренду, не понимая, что возвращать её им никто не будет. Причём, что самое обидное, не из дурных побуждений и искренне веря, что ничего плохого вовсе и не делают. Так, немножко шьют… Ибо благими намерениями известно куда дорога вымощена. По крайней мере в России.

Введение в проблему: на кой оно нам надо

В каком соотношении интересы региональных и внешних игроков совпадают с интересами ищущей собственный путь России? Нужно ли России участвовать во всех миссиях, куда её приглашают? С кем, против кого и по каким правилам приходится Москве играть на Ближнем и Среднем Востоке? Кто в регионе для России союзник и партнёр и есть ли у неё на Ближнем и Среднем Востоке союзники и партнёры? На кого в регионе опирался Советский Союз – и кто они для России сегодня: соратники или попутчики, шанс на будущее или гиря на шее?

Россия на протяжении всей своей истории была пограничной территорией между Европой и странами Ближнего и Среднего Востока. Её становление как империи произошло благодаря продвижению на юг и восток. Соседство, соперничество и торговля с миром ислама создали уникальную систему взаимоотношений, сформировав евроазиатскую цивилизацию, в равной мере отличающуюся от обоих её источников. Именно о ней отечественные политики, историки и философы так часто говорят, не слишком задаваясь вопросом, что она представляет собой на самом деле.

Россия включила в свои границы значительную часть территорий, входивших до того, как стать её провинциями, в состав или в сферу влияния исламских империй БСВ. Некоторые из них она поглотила полностью, другие – частично, унаследовав, помимо прочего, исторические конфликты между этими территориальными образованиями и населявшими их народами. Большинство этих народов в итоге оказались по разные стороны государственных границ, в странах, часть которых относится сегодня к исламскому (Турция, Афганистан, Иран, арабские страны), а часть – к неисламскому (Россия, Израиль и Китай) миру.

Российское завоевание Кавказа спровоцировало исход чеченцев и черкесов, образовавших многочисленные военные поселения в арабских провинциях Оттоманской Порты. Распад Российской империи позволил Турции вернуть под свой контроль территории Восточной Анатолии и Причерноморья, находившиеся в составе Российской империи с 1878 года, изгнав и уничтожив составлявших значительную часть их населения армян и греков.

В бывшей турецкой, а затем британской Палестине русские евреи построили Государство Израиль, получившее дополнительный приток населения из СССР после начала «разрядки» в 70-х годах, когда из Советского Союза была разрешена массовая эмиграция. Продолжая эту традицию, после распада СССР в Израиль прибыла более чем миллионная «большая русская алия», около трети которой составляли этнические неевреи.

Бо́льшая часть многочисленных русских эмигрантов в Иране и Турции в период, последовавший после Гражданской войны, ассимилировались, войдя в состав титульных этносов. Небольшие русские общины в Ливане, Палестине, Тунисе и Марокко постигла та же участь. Афганистан и Саудовская Аравия приняли значительные группы населения, бежавшего в ходе подавления басмачества из советизированной Центральной Азии. Часть «совграждан» попали на территории, ставшие вскоре Пакистаном, в процессе формирования армии Андерса из бывших польских граждан, оказавшихся в пределах СССР в результате раздела Польши между Берлином и Москвой в 1939 году.

Отдельно можно говорить о «совжёнах», число которых в странах БСВ составило десятки, а их детей – сотни тысяч. Наконец, с начала 90-х годов появились (на Кипре, в Израиле, Турции, Египте и ОАЭ) группы постоянно живущих в регионе выходцев из России (а также других стран постсоветского пространства, как правило, составляющих с ними за пределами этих стран единый социум), занимающихся частным бизнесом, работающих на местные компании или купивших недвижимость в «стране пребывания».

Особую категорию людей с российским гражданством (и гражданством других постсоветских республик) в странах БСВ составляет исламистская эмиграция: люди, уехавшие из проблемных регионов Северного Кавказа – в первую очередь Чечни, учащиеся исламских университетов и медресе (часто – живущие вместе с семьями), боевики, участвующие в джихаде в Сирии, Ираке и Афганистане. Эта группа замкнута сама на себя и на радикальные исламистские круги региона – в первую очередь монархии Залива и Турцию.

На территории России сегодня живут сотни тысяч выходцев из стран Ближнего и Среднего Востока. Крупнейшей по численности группой являются израильтяне – бизнесмены, представители свободных профессий, учёные и менеджеры отечественных корпораций. Афганская община – наследие 80-х годов и гражданской войны в Афганистане. Арабская (крупнейшее землячество которой составляют сирийцы) сформирована большей частью из бывших студентов, осевших в России после женитьбы и получения российского гражданства, значительно пополнилась после начала в Сирии гражданской войны. Часть курдов и ассирийцев – потомки эмигрантов дореволюционных времён, полностью ассимилировавшихся в СССР, но не получивших советских паспортов. Другие обосновались в стране во второй половине ХX века. Турецкая община сформировалась в 1990–2010-е годы из бизнесменов и сотрудников турецких компаний, работавших в России.

Как правило, все они являются естественным мостом между страной происхождения и Российской Федерацией, играя активную роль в налаживании двусторонних и многосторонних отношений, хотя некоторые представители этих общин играют существенную роль в организации нелегальных финансовых потоков, наркотрафике, контрабанде и торговле живым товаром. В 90-е годы арабских экспатов использовали для организации джихада против России исламисты из стран БСВ – практика, исчерпавшая себя в 2000-е, после налаживания оперативной работы отечественных силовиков.

Составляющая миллионы человек трудовая миграция в Россию из постсоветских государств Закавказья и Центральной Азии имеет к БСВ лишь косвенное отношение. В то же время фактическая прозрачность границ (в первую очередь с Афганистаном и Турцией) и безвизовый режим ближневосточных государств с некоторыми из этих республик позволяют использовать выходцев из них для распространения наркотиков и радикального ислама.

Личные контакты российского руководства с лидерами стран БСВ и наличие общих долгосрочных политических и экономических интересов позволяют купировать часть этих проблем на ранней стадии. Можно отметить, что попытки усиления влияния, которые Иран предпринимает в Армении, Таджикистане и Азербайджане, не конвертируются в укрепление его позиций в России, а в последнем случае скорее ослабляют эти позиции, учитывая значительные разногласия между Баку и Тегераном. Это же касается политики Турции в Азербайджане и Центральной Азии.