Остров мелового периода - Амамчян Эдуард Страница 2

Кирс, крупный тираннозавр с темно-зеленой окраской и пятнами вдоль спины, избранный вожаком стаи за силу и ловкость, стоял на задних лапах, балансируя на толстом хвосте. Несмотря на грозную и свирепую внешность, Кирс был справедлив в своих решениях и ревностно защищал территорию, где обитали тираннозавры. Кроме того, безжалостно наказывал тех, кто нарушал законы острова Гондвана, запретив агрессивность тираннозавров друг относительно друга и каннибализм1 внутри стаи.

Арит и Тира со своим потомством и Хомосом подошли близко к Кирсу, который уже заметил мальчика и не отрывал взгляд от Хомоса. Хомос засмеялся и стал играть с тираннозаврятами, бегая за ними.

Глухой рев донесся из-за скалы – голос Тонрака:

– Он мой! Отдайте его мне! Зачем он вам, стая тираннозавров?!

Кирс, не обращая внимания на Тонрака, громко, но спокойно, обратился к членам стаи:

– Нам не стоит слушать чужих! Тираннозавры должны иметь свое мнение и сами решить судьбу этого двуногого существа.

Тираннозавры зарычали хором. И один из старых тираннозавров, боясь гнева Кирса, тихо повторил вопрос Тонрака:

– Зачем нам это маленькое существо? Чем он будет нам полезен?

Ответа не было, и Арит приготовился к бою:

– Я не отдам его без боя! Он сдружился с моими детенышами, и они его считают своим братом.

Тут поднялся на задние лапы и заревел единственный динозавр, которого допускали на совет стаи, так как он относился к семейству тираннозаврид, – тарбозавр Тарбо.

Тарбозавр (значение названия – «ящер, внушающий страх») был динозавром массивного телосложения, с острыми когтями и зубами и хорошо развитым обонянием, но в отличие от тираннозавров обладал плохим зрением. В обязанности Тарбо входило обучение маленьких тираннозавров законам и обычаям острова.

– Как он может быть полезен нам, если мы ничему его не учим? – сказал он. – Пусть он бегает со стаей.

Совет тираннозавров был в смятении, и наступила тишина, которую прервал рев майюнгазавра (значение названия – «ящер из Махадзанги», города на острове Мадагаскар, где были найдены останки динозавра) – это была Рюнга. Она обладала довольно агрессивным характером, особенно после того, как ее муж пал в схватке со спинозавром.

Многие динозавры боялись Рюнгу, так как она обладала острыми зубами и легко удерживала жертву, а также использовала свой хвост в качестве дубинки в поединках.

– О, Кирс и Совет тираннозавров! – вмешалась Рюнга. – В вашем собрании у меня нет никаких прав, но я буду защищать это маленькое существо от Тонрака. Ведь закон острова не запрещает отнимать добычу, тем более, если динозавр ее упустил.

Однако Кирс и Совет тираннозавров поняли, что нам самом деле Рюнга хотела отомстить Тонраку, и поэтому выступает против него.

Настало время принять решение. Кирс твердым и непоколебимым голосом сказал:

– Согласно закону острова Гондвана, новый житель, выживший на острове, может быть принят в стаю, если за него заступятся и другие динозавры. Мальчик смог выжить, и за него выступили Тарбо и Рюнга. Поэтому я принимаю решение оставить его в стае.

Раздался рев Тонрака. Он был недоволен решением, но не осмелился выступить против Кирса.

– Возьми детеныша, – сказал Кирс Ариту, не обращая внимания на рев Тонрака, – и воспитай его, как собственного сына.

Так мальчик был принят в стаю тираннозавров.

Хомос рос вместе с двумя тираннозаврами-детенышами, и Арит учил его добыче пищи и объяснял все, что происходит на острове Гондвана. И потому каждый шорох в зарослях папоротника, каждое дуновение ветра, несущего запах добычи, а быть может и предупреждающий об опасности, каждый крик, издающийся из гряды скал или расщелин холма, каждое движение летучего ящера, на лету зацепившегося коготками за ветку дерева, каждый всплеск воды, доносящийся с какой-нибудь заводи, где стаями носились рыбки с большими серо-белыми пятнами, очень много значили для Хомоса.

Играясь со своими братьями-тираннозаврами, он учился взбираться на них. Братья ложились рядом с Хомосом и клали голову возле его ног, он их гладил и садился на шею, крепко держась за голову. Так как братья были сильнее и быстрее его, это позволяло лучше настичь добычу или подолгу прогуливаться по острову.

Однажды, выйдя из леса, забыв об опасностях, о которых предупреждали мать и отец – тираннозавры, они оказались за густой каймой кустарников, где громоздились каменные глыбы. Вдруг им послышались совсем близко звуки – не то курлыканье, не то шипение, – сливавшиеся в невнятный гул, от которого дрожал воздух. Хомос подал знак братьям остановиться и, пригибаясь на бегу, бросился к камням. Он посмотрел поверх них и вздрогнул от открывшегося перед ним зрелища. Хомос поманил братьев к себе, показывая знаками, что необходимо соблюдать осторожность. Тираннозавры поняли, что за глыбами камней скрывается серьезная опасность, и, подкравшись к Хомосу, заглянули вниз. Перед ними зияла глубокая котловина, на дне которой поблескивали подернутые зеленью стоячие лужи, а за камышами гнездились кетцалькоатли (значение названия – «пернатые змеи»). Это были огромные летающие ящеры с длинным и очень острым клювом, в котором полностью отсутствовали зубы. Голова располагалась на тонкой вытянутой шее, которая переходила в длинное тело, с десятиметровым размахом крыльев.

В котловине находилась группа кетцалькоатлей: детеныши ползали у воды, их мамаши высиживали на отмели яйца в твердой желтоватой пленке, а серые самцы восседали совершенно неподвижно. Их гигантские перепончатые крылья, согнутые в предплечьях, были прижаты к бокам, и этот облик свидетельствовал об их готовности смело защищать гнезда в любой момент, устремив к подобравшемуся агрессору, словно копья, огромные острые клювы.

Хомос охотно просидел бы здесь весь день, изучая этих новых для него существ, но животный инстинкт братьев заставил одного из них высунуть голову и прорычать. Ближайший к ним самец кетцалькоатля вздрогнул от неожиданности, пронзительно зашипел, взмахнул перепончатыми десятиметровыми крыльями и поднялся в воздух. Самки с детенышами сбились в кучу поближе к воде, а часовые один за другим взмывали вверх. Сначала кетцалькоатли кружили высоко в небе, разрезая воздух крыльями, проверяя, насколько велика опасность. Потом, постепенно сжимая круг, стали опускаться все ниже и ниже.

– Берегитесь! – крикнул Хомос братьям, хватаясь за острый камень. – Бегите прямо к лесу, держитесь вместе.

Но круг над ними уже сомкнулся. Кетцалькоатли почти задевали их крыльями. И вдруг из этого серого блестящего круга высунулась длинная шея: свирепый клюв целился прямо в Хомоса. Еще доля секунды, и Хомос попал бы под мощный удар, но он успел увернуться, и самец кетцалькоатля врезался клювом в глыбу камней. Этой неудачной попыткой кетцалькоатля воспользовался Хомос. Он быстро взобрался на длинную шею самца и начал наносить острием камня резкие удары в глаз. Раздался пронзительный крик, и это, вместе с устрашающим ревом братьев-тираннозавров, заставило собратьев самца кетцалькоатля взмыть кверху и на несколько минут прекратить преследование.

– Теперь бегите к лесу! – крикнул Хомос тираннозаврам и быстро сел на одного из братьев, обняв его за шею.

Они побежали напролом сквозь кустарник, но у самой опушки кетцалькоатли снова настигли их. И тут Хомос вспомнил Тарбо, рассказавшего о хищных черных осах, которые строили гнезда на ветвях деревьев и питались тухлыми яйцами динозавров.

Хомос остановил взгляд на огромном узловатом дереве гинкго, простиравшем над ними свои могучие ветви, и увидел сотни осиных гнезд. Быстро перебирая ногами по стволу, мальчик взобрался на дерево и кинул кучку камней в темные гнезда. Услышав гул ос и увидев уголком глаза, что воздух позади него почернел, он прыгнул на шею брата-тираннозавра. Осы взлетели кверху, образуя огромные глыбы, и как только кетцалькоатли задевали их крыльями, становились облепленными роями хищных ос. Это отпугнуло преследующую группу кетцалькоатлей на те несколько минут, когда Хомос с братьями пронеслись по опушке леса. Под деревьями в лесу опасность миновала, потому что ящерам с их огромными крыльями негде было развернуться между ветвей. Не было также, как с открытых равнин, мощного восходящего потока теплого воздуха, позволяющего долго держаться ящерам в полете.