Три желания Мэйв - Джулия Берри Страница 16

Хм-м-м…

Нужно потянуть время.

– С чего ты взял, что я захочу приключений? А вдруг я пожелаю… нарядов и всего такого?

Том рассмеялся, и смех стер с его лица ехидное выражение.

– Такая девчонка, как ты? Вот уж вряд ли.

Я выпрямилась.

– В каком смысле «такая, как ты»?

Том все еще улыбался.

– Знаешь, как прозвали тебя приютские ребята?

Руки сами по себе сжались в кулаки.

– И как же…

– Ловкач Фрэнк.

Я вскочила с койки.

– Что?! А ну покажи, кто посмел меня так звать!

Том изобразил удар битой.

– Парни говорят, если б ты знала правила игры в крикет, была бы отличным подающим.

– Ах, вот что… – Я уселась на место.

Должно быть, они видели, как я бросаю мяч в саду на переменке. Потом мисс Розуотер запретила мне это делать, мол, недопустимо для леди! Ловкач Фрэнк, ишь ты! Зарядить бы им мячом по сопливым носам да показать пару приемов!

– Да, у меня поставлен удар. И что с того?

Том достал маленький сверток и предложил мне.

– Лакрицы?

Я рассвирепела.

– Ну и нахал же ты: угощать меня моей же лакрицей! Проходимец!

– Такой и есть, – засмеялся Том.

Я взяла кусочек лакрицы и сунула в рот.

– Этим ты кормил сову?

Том зажал лакомство в зубах.

– Моррис ее любит.

Лакрица была отличной: вкусной, твердой и липкой. Полли знает, какая мне нравится.

– Так я прав?

Я сглотнула слюну, стараясь освободить слипшиеся от лакомства зубы.

– Насчет чего?

Том взял еще конфету.

– Насчет тебя, нарядов и приключений.

Я промолчала. Может, я и ненавидела наряжаться, но мне не нравились странные мальчишки, которые угадывали, что я не люблю платья.

– Потому думаю, мы должны стать партнерами.

– А я думаю, ты нахал. Не успели познакомиться, как ты стал угрожать украсть моего джинна, а потом стащил лакрицу. И теперь хочешь, чтоб я взяла тебя в партнеры? И где ты столько наглости набрался…

Том уставился на меня немигающим взглядом, в точности как его совенок.

Вот сумасшедший! Кажется, решил, будто у него предостаточно времени, и не сомневается, что я соглашусь.

Однако предложение меня заинтересовало. Я бы только выиграла, взяв рыжего в партнеры, и ничего не потеряла. Кроме своей совести. К тому же так будет легче за ним присматривать. Том может оказаться полезным… Он уже доказал свою наблюдательность, смелость и пронырливость.

Дело только вот в чем. Не могла я пообещать ему отдать джинна, когда исчерпаю желания. Мермер объяснил ясно: его чары работают иначе. После исполнения последнего желания джинн исчезнет и появится в другом месте, может, на том конце света. Например, в чайнике где-то в Китае или в ночном горшке какого-нибудь американца. Поделом тебе, заносчивый старый сом!

Опять же, Том ничего этого не знал. И если бы мы заключили сделку, оставил бы попытки меня обворовать.

«Но это нечестно, Мэйв», – произнес слабый голосок у меня в голове. Тот, что вечно пытался испортить все веселье.

Но когда дело доходит до джинна, о честности речь не идет. Не соглашусь на сделку – рыжий ограбит меня прямо тут.

Так что же мне сказать этому упорному мальчишке из приюта?

Я решила повременить с ответом.

– Ничего не могу обещать, – наконец отозвалась я. – Но возьму тебя с собой в следующее приключение, когда бы оно ни случилось. Я пока не придумала.

Том посадил Морриса себе на плечо, поднялся и протянул мне руку. Я тоже встала и обменялась с ним рукопожатием.

Все казалось таким торжественным, а следовательно, совершенно нелепым.

– Так почему не сейчас?

Глава 11

– Да ты рехнулся! – воскликнула я.

– Ничего подобного, – ухмыльнулся Том.

Я вспомнила о банке сардин, что осталась лежать на койке на самом виду, и поспешно плюхнулась обратно.

– Я не хочу ничего загадывать, не обдумав как следует. Вообще-то это можно сделать всего три раза. У меня есть конкретные цели, и я собираюсь правильно распорядиться желаниями, потраченного-то ведь не вернуть.

Том азартно потер руки.

– Да, но с сегодняшнего дня желаний у тебя в два раза больше. И почти все твои.

Я такого не говорила. Я не соглашалась именно на это. Но так уж Том понял наше соглашение. О боже. Если я его поправлю, все начнется заново.

«Ты ступаешь по тонкому льду», – проворчал мой внутренний голос.

Вот нытик-то!

Моррис зарылся клювом Тому в волосы, будто решил отыскать там вкусную мышку, а мальчишка этого даже не заметил.

От возбуждения он широко распахнул глаза.

– Почему бы тебе не позвать подругу? – спросил Том. – Твою соседку по комнате? Возьми и ее, ты же ей доверяешь. Вижу – доверяешь. А когда мои желания закончатся, я передам джинна ей. Получается, на всех у нас будет девять желаний!

– Моя соседка по комнате?! – рассердилась я. – С чего ты взял, будто я ей доверяю? Что ты еще про меня разнюхал? Что дальше, проследишь за мной до дома родителей?

Кажется, при упоминании родителей веки Тома едва заметно дрогнули. Я чуть не откусила себе язык за такой промах. Может, я и не верила этому грабителю, охочему до сардин и лакрицы, но ради всего святого, он же сирота!

Но Том уже взял себя в руки.

– Окно вашей комнаты выходит на нашу спальню.

– Ну спасибо, что не стал за мной шпионить!

– А ты почаще задергивай занавески! Ой, Моррис…

Совенок клюнул хозяина в ухо. Том решил, что хватит таскать Морриса на плече, как Джон Сильвер своего попугая, и пересадил птицу на мою койку. Совенок потоптался с ноги на ногу, а потом сгорбился и вжал голову в плечи. Пора вздремнуть. Похоже, Моррис присвоил мое спальное место. Что ж, по крайней мере, на какое-то время отпугнет крыс.

Том оторвал свечу с пола, схватил меня за руку и потащил в глубь подвала. Я вывернулась, забрала сверток со своими вещами и, конечно, банку сардин, а потом отправилась за Томом. Он снова взял меня за руку и повел через темное захламленное помещение. Ладонь у рыжего оказалась крепкой и жесткой, покрытой мозолями. Мальчики до этой минуты касались меня лишь в одном случае: когда их кулаки впечатывались в мою челюсть.

Том открыл дверь подвала, мы вышли наружу и по лестнице поднялись на улицу. Церковные колокола начали отбивать девять вечера. Свет горел лишь в окнах мисс Саламанки. Сквозь занавески виднелся ее силуэт, склонившийся над письменным столом. Без сомнений, директриса строчила очередное письмо с извинениями мистеру Трезелтону. Хотя кто знает, возможно, она пописывала