Взлет и падение - Шрефер Элиот Страница 17

Кабаро и львицы обступили людей, делая выпад за выпадом и скаля острые клыки. Стоило львице приблизиться, Роллан или Тарик заносили клинок. Конор с радостью помог бы друзьям, но в суматохе потерял топор. Благодаря оружию хищников удавалось держать на расстоянии – пока. Внезапно Конор уловил тревожный звук: со спины к ним подбирались дикие собаки.

– Только их не хватало! – зашипел Роллан. – С такой оравой нам не сладить.

– Отступать нельзя, – заметил Тарик. – Львицы живо догонят.

Под охраной друзей Конор осмотрел глубокие раны на шее Бриггана.

– Бедняга совсем плох. – Глаза мальчику застилали слезы. Руки были насквозь пропитаны кровью. Кровью Бриггана.

– Отправь его в спячку, – велел Тарик. – Скорее, пока совсем не истек кровью.

Конор собрался с силами и устремил на волка проникновенный взгляд, мысленно умоляя его уйти. Кожу что-то обожгло, и Бригган превратился в татуировку на предплечье.

Глядя в чащу, львица вдруг издала истошный рык. Иртике зажмурилась, прижала к себе Слепыша.

– Господа, – прошелестела она, – боюсь, у нас серьезные проблемы.

9

План

Мейлин томилась в окружении подавленных крыс.

Непонятно, сколько она просидела во мраке заброшенной таможни, за баррикадой гнилых ящиков, по которой сновали крысы. Стоило какому-нибудь грызуну приблизиться, и он замирал на грязном полу. На самом деле усмиряла их Джи, но казалось, волны отчаяния, исходившие от девочки, пригвождали зверьков к земле, не давая шевельнуться.

Снаружи доносился топот бегущих ног, сбивчивые возгласы, скрежет и стоны снаряжаемых кораблей. Однако никто пока не сунулся внутрь и не обнаружил Мейлин.

В здании таможни стояла мертвая тишина. Сырые половицы хранили запах старых грузов, рыбы, известки и пролитого эля. Вдоль ящиков тянулись полосы сажи, горы опилок покрылись плесенью.

Джи сидела к Мейлин спиной, девочка рассеяно перебирала грубую шерсть, счищая засохшую грязь. Она всей душой рвалась помочь Абеке, хотя умом понимала: сделать ничего нельзя, теперь их с Шейном судьба зависит от попутного ветра.

Но не Абеке по-настоящему тревожила Мейлин. Ей, повидавшей немало смертей за последние месяцы, странным образом не давала покоя участь Дрины.

Во-первых, все случилось так быстро. Дрина погибла в считанные секунды. Вдобавок в памяти назойливо всплывала картина: огромные клыки вспарывают нежную кожу. Не будь яд паука смертелен, несчастная умерла бы от потери крови.

Словно почуяв настроение хозяйки, панда обернулась, уголки серебристых глаз опущены. Однако Мейлин поспешно отвела взгляд.

Больше всего ее напугало, что Дрина погибла от клыков собственного зверя. Непонятно, что творилось в голове паука, но с сестрой Шейна его связывали священные, первородные узы. Выходит, Гератон властвует даже над этим! Если змея смогла натравить дух животного на призвавшего его человека, страшно подумать, что она заставит сделать того, кто выпил Желчь.

Как Мейлин.

Вдруг Гератон настроит ее против Джи? А она и не узнает, пока не очнется рядом с окровавленной или умирающей пандой. Внезапно Мейлин похолодела: совсем скоро Великая Змея отыщет ее. Времени почти не осталось. Действовать нужно немедленно.

– Джи, – прошептала она, – помнишь, мы пробегали мимо оружейного склада? Надо туда вернуться.

Мейлин вскочила, крысы вокруг вяло зашевелились и расползлись по углам. Панда тоже встала, во взгляде светилось торжество – наконец-то они решили дать отпор!

Затаив дыхание, Мейлин приоткрыла дверь и сразу отпустила створку – та мгновенно захлопнулась. Не хватало сразу попасться. На пристани трое охранников рассматривали море в подзорную трубу. У девочки отлегло от сердца: раз понадобилась труба, значит, Абеке с Шейном уже далеко.

– Джи, придется отправить тебя в спячку. Ты слишком бросаешься в глаза.

Та лишь медленно моргнула в ответ.

– Джи, я не шучу. В спячку, кому сказано!

Панда дернула ухом и явственно помотала головой.

– Ты перечишь мне, дочери генерала Тенга?

Никакой реакции.

– Ладно, сама справлюсь! – Мейлин сосредоточилась.

С самым несчастным видом Джи съежилась, превратилась в татуировку.

– Прости. – Мейлин вздохнула, понимая, что злоупотребила властью. – Но это ради общего блага.

То же самое говорил отец перед очередной разлукой. Говорил с любовью. Мейлин стиснула зубы.

Пора бежать, солдаты все равно с причала не тронутся, будут следить за морем. Она снова приоткрыла шаткую дверь и вздрогнула от скрипа петель. Однако никто не обернулся. Крадучись девочка двинулась из гавани прочь.

Здесь, как и на заставах Цонга, оружейный склад помещался в замке – чтобы солдаты могли, не мешкая, встать на защиту господ. Значит, сначала придется миновать лабиринт заброшенных лавок и домов, а потом как-то пробраться через опускные ворота. Мейлин глубоко вздохнула и продолжила путь. В свое время Роллан научил ее технике, освоенной в бытность свою беспризорником на улицах Амайи: пробежать вдоль стены, на углу притормозить, осмотреться, и к новой стене. Самое главное – не засветиться между. Сколько воров погорело на открытом участке! В перебежках и паузах Мейлин представляла, что Роллан сейчас здесь, догоняет. Несмотря на полученное ею образование и навыки бойца, здесь и сейчас уличный мальчишка обставил бы ее в два счета. Жаль, его нет рядом.

Хорошо, что захватчики сразу выдавали себя – топот их сапог был слышен за версту. Пользуясь этим, Мейлин без труда добралась до замка. Притаилась в тени конюшни и, глядя на главные ворота, наметила план действий.

Похоже, основные силы стянули в порт – снаряжать корабли в погоню за Абеке и Шейном (и, как полагали захватчики, за Мейлин). У входа топтался один-единственный страж, глаза с тревогой смотрят вдаль, копье прислонено к стене. По виду новобранец – молодой, нервный.

Самое то!

Убедившись, что поблизости никого, Мейлин вызвала Джи. Та, явившись, одарила девочку злобным взглядом.

– Прости, что насильно отправила тебя в спячку, но лазутчик из тебя никудышный. Факт, – отрезала Мейлин.

Под укоризненным взглядом панды она кивнула на охранника:

– Сможешь утихомирить его на время? Ради меня.

Недоверие на лице Джи было как ножом по сердцу. Наконец панда вздохнула и бесшумно выскользнула из укрытия. Заметив ее, стражник хотел поднять тревогу, но внезапно обмяк, словно малыш, очарованный пушистым кроликом. Ноги у него подкосились, руки повисли как плети и выронили меч.

Собравшись с духом, Мейлин шагнула вперед.

Поначалу захватчик не среагировал. Потом его черты исказила гримаса ярости, взмахнув мечом, он бросился к нарушительницам. Мейлин не шелохнулась, давая ему подойти вплотную.

Панда спокойно наблюдала за хозяйкой – подумаешь, какой-то солдат, – но видя, что та продолжает стоять неподвижно, вдруг забеспокоилась. Когда паренек был совсем близко, а Мейлин даже не пригнулась, Джи изо всех сил попыталась его утихомирить.

Страж занес меч.

Умом Мейлин понимала: надо атаковать, иначе на склад не пробраться. Но рука не поднималась на мальчишку, чуть старше ее самой. Как можно убить человека, исполняющего свой долг? В свете собственного предательства у нее в голове все смешалось, и путаница не способствовала желанию драться.

В воздухе мелькнула сталь.

Джи заревела, напугав Мейлин до чертиков. С оглушительным ревом панда встала на задние лапы, оскалилась и повалила мальчишку на землю. Один удар в грудь, и все было кончено.

Панда опустилась на четыре лапы, тяжело дыша. Вскоре дыхание выровнялось, взгляд обрел былую невозмутимость.

– Это как понимать? – выпалила Мейлин, не веря глазам.

Джи выразительно глянула на хозяйку, словно говоря: «А куда деваться, ты же стояла как статуя».

Девочка с удивлением рассматривала товарку, но вдруг насторожилась. Рядом послышался топот – пора! Она юркнула в полумрак двора, Джи следом.